Совенок. Вода и пламя. Шестая часть

— Я сам все подготовлю! — вскинулся Шестой, упрямо поджал губы, глянул — точно ударил.

— Угу. Наследник престола в охранении дворца с безмолвными. Прекрасная работа, — язвительно ответствовал Третий, ни разу не испугавшись. — А ее высочество, поди, в дежурные менталисты пойдет?

— Пойдет, — серьезно — она вообще стала меньше улыбаться — кивнула Майра, и Третий наградил ее изучающим взглядом.

— Здоровье? — тихо уточнил он у Четвертого, присутствовавшего при разносе молодых.

— В норме. Источник и тот практически стабилизировался.

— Дар?

— Кайлес говорит — сильнее стал.

— Куда уж сильнее… — вздохнул Харт, скептически оглядывая звезду менталистики: бледновата, тощевата, волосы вон… как снег стали. И глаза… Постарели, став серыми. Взгляд такой… словно в себя смотрит. Но главное — глаза теплеют, стоит им обратиться к Шестому. Хоть это в ней осталось прежним.

— А что с карситанцами? — спросил он вдруг, вцепляясь взглядом в лицо девушки. Та вздрогнула, поежилась и тихо ответила:

— Так нет их больше. Она их забрала, а остальных вы покрошили.

— Ну-ну, — ни разу не поверил ей Харт. И Фильярг тоже с сомнением посмотрел на Майру. До этого он не задавался вопросом: а что дальше? Ему казалось очевидным то, что смерть, получив свое, отступила. Забыла о жрице, но Харт, похоже, так не считал. — Сколько раз они с тобой связывались? Как? И что хотели? — обрушил он на девушку быстрые вопросы.

Шестой напрягся, потянул невесту за спину, но Харт останавливающе покачал головой:

— Тебе тоже нужна правда, малой.

— Все нормально, — успокоила его Майра. Взглянула на Харта, улыбнулась, и Фильярг ощутил, как мороз побежал по коже, а огонь внутри испуганно притих, и что-то такое мелькнуло в серых глазах, что разом вспомнились волна тумана, запах тлена и изморозь в воздухе. Он аж отступил. Зато Харт подобрался, став напоминать вышедшего на охоту хищника. А вот Альгар придвинулся ближе. Еще и руку на плечо Майре положил, напоминая, что он целиком и полностью поддерживает невесту и готов взять на себя ответственность за ее проступки.

— Они действительно приходили… благодарить, — Майра оживала на глазах, голос окреп, ее явно развеселило вытянувшееся от удивления лицо Харта. — Ну и передать, что на юге Фарсы эпидемия. Что-то там из земли нехорошее достали, целители пока плохо справляются. У жнецов много работы. Но им нравится. Они просили сказать, что не в обиде на вас и даже уважают — вы оказались достойными противниками. Еще сказали, что проблем на их родине не будет. Лучшие ушли сюда. А те, кто там остался, уже лишились благодати богини. А без подпитки ритуалы станут бессмысленными.

— Жнецы, значит, — протянул таким тоном Харт, словно речь шла о новых заговорщиках. — И ты все еще главная жрица?

Майра невесело усмехнулась, пожала плечами.

— Единственная, если вас это успокоит.

— Меня это обеспокоит, — холодно заверил ее Харт, — как и твой новый статус. Ты ведь единственная среди живых, кто связан со смертью. Способ связи какой?

— Они предпочитают сон.

— Уже лучше, — скупо улыбнулся Харт, однако глаза остались ледяными, — значит, нас не будут беспокоить черные балахоны, разгуливающие по дворцу в поисках своей жрицы. Впрочем, охрану я предупрежу. Ты понимаешь, зачем они к тебе приходят?

— Поболтать? — неуверенно спросила Майра.

Судя по выражению лица Харта, он готов был побиться головой о стену от нее непонимания.

— Ты их связь с живыми, плюс смерть не отменяла твоего назначения. Ты все еще главная для жнецов. Они ждут от тебя управления, понимаешь? Считай их своими первыми подданными, пусть и мертвыми. Я договорюсь с Кайлесом и подготовлю курс для тебя. Приступишь к обучению сразу после каникул. Если тебя уж угораздило влезть в это, изволь хорошо выполнять свои обязанности.

Майра растеряно кивнула. Она явно не думала о жнецах в таком ключе.

— Ну а со смертью тебе не стоит общаться, — продолжил Харт. — Ты уже раз потеряла источник. Не рискуй больше. Все же ее визиты губительны для живых.

— Хорошо, — согласилась Майра, и Альгар подбадривающе погладил ее по плечу.

— Тогда Майра получишь наказание от Кайлеса, ну и продолжаешь ежедневные осмотры у целителей. И не морщись мне тут! Шестой проследишь. Надо будет — силой потащишь. Альгар твое наказание Фильярг озвучит, как и Шильярду. А теперь свободны. Я думать буду, как нам императора принять без потерь.

— А еще каждый из зятьев норовит на трон свою задницу взгромоздить!

Фильярг очнулся, посмотрел на того самого императора, которого им зимой принимать, и понял, что не все так уж и страшно. Сядут у камина. Нальют по бокалу. Закуски поставят. А больше ничего и не надо…

И кажется, он не так много и пропустил, утонув в воспоминаниях.

— Достали сопли разводить. Честно, я даже рад, что твой брат женится на Цветтаре. Хоть встряхнет это болото. Ты не думай, я все вижу. И как он на нее смотрит, и как защищает. Нормальный мужик. Настоящий. Ну и дипломат отличный. Это даже мои министры оценили. За три месяца организовать первое поселение на отданных вам землях… Способный парень, что и говорить.

Фильярг кивнул, соглашаясь. Голова упала на грудь, не желая больше подниматься.

— Так что я готов и дальше с вами родниться! Упрочим отношения, а? Хорошо же начали.

Родниться?! Сказанное ошпарило кипятком, выметая сонливость из головы.

— Дочь не отдам! — Фильярг стукнул по столу так, что стоявшие на нем рюмки подпрыгнули, звякнув.

— Так не на совсем, — возразил Аврий, взмахом руки убирая пролившиеся капли. — У нас каникулы длинные… Будет навещать. А здесь родной дядя присмотрит. Да и я, клянусь, не спущу с нее глаз. А как огонь проснется — обратно отправим.

— Не уговаривай, — помотал головой Фильярг. Пол поплыл. Стены тоже. В желудке булькнуло. И он решил притормозить с выпивкой. — Она сама не хочет, а мнение детей я уважаю. Иногда.

— Ладно, — сдался Аврий, — Девятиликий с тобой. Не хочешь — не надо, но мужа я хоть могу ей предложить? Пойми, головешка пепельная, ей со своей стихией проще жить, чем с огнем. А у меня молодцов, да красавцев целая страна. Отпусти ее ко мне, как подрастет. Может, кто по сердцу придется.

Фильярг зарычал, опрокинул в себя полную рюмку. Огонь хлынул по венам, в голове окончательно зашумело.