Совершенная мгла

открыл окна в машине, я, будучи в одном платье очень замерзла, сжала руки на животе и

сидела молча в ожидании, когда же, наконец я устану до такой степени, что даже мысли о

скорой смерти и о том, что я сейчас в тылу врага не помешают мне уснуть, чтобы оставить

сегодняшний вечер в прошлом.

Я отвернула голову в сторону окна и закрыла глаза, чтобы Ян думал, что я сплю.

– Тебя выдает дыхание и сердце. Я слышу, как часто оно стучит. Ты претворяешься,

что спишь, но дыхание прерывистое, спящие дышат медленно и тихо. – Ян снова

высказал очередную насмешку над моей природой.

– Ты, кстати, мог бы закрыть окна, я не могу уснуть, потому что мне холодно.

Ян несколько минут молчал, но все же закрыл окна.

– Выпей это.

– Что это?

– Это тебя успокоит.

Ян протянул мне маленькую стеклянную бутылку. Моя первая мысль, о том, что это

яд, сразу не нашла подтверждения, ведь я пока еще должна жить, чтобы он доставил меня

Совету.

– Я не буду это пить, - понюхав жидкость в бутылке, настойчиво сказала я.

Ян сильно надавил на газ, после чего с необыкновенной злобой, повернулся ко мне

и сказал:

– Ты будешь делать все, что я скажу! Ничтожная пустышка!

Он произнес эти слова за секунду, но я успела рассмотреть злобу его глаз. Сердце

вновь затрепетало внутри. Я выпила все содержимое, как только он отвернул голову в

сторону дороги.

Жидкость была похожа на малиновый сироп с привкусом спирта.

И это последнее, что я помню, потому что это было снотворное.

Когда я проснулась, я была весьма удивлена, что у меня не болит голова, я

совершенно не чувствовала никакой боли. У меня было ощущение невероятной бодрости,

и даже радости из-за того, что я жива, что дышу свежим воздухом, что я выпила не яд, а

снотворное, и я даже в какой-то степени была рада, что Ян дал мне снотворное. Я лежала

на деревянной лавке в небольшом помещении, и, оглядевшись поняла, что нахожусь в

тюрьме.

Да именно тюрьма пришла мне в голову. Дверь деревянная с прорезью в верхней

части в виде окна, в комнате было холодно, стены из бетона, серые и холодные.

Я нерешительно встала с лавки, на которой лежала, и поняла, что в комнате очень

холодно. Нос мой был заложен, и появилось резкое головокружение. Первое о чем я

подумала, что это температура. И я не ошиблась, потрогав свой огненный лоб, я поняла,

что мое спокойствие и почти пьяное состояние эйфории было вызвано слабостью.

Двигаться я почти не могла, в глазах помутнело, все было как в мультфильме или в

старом кино.

Как всегда, я не знала, что делать, что предпринять. Но, если честно, то сил не

было никаких. Я легла на лавку, которая была прибита к стене. Помимо лавки в комнате

находилось жестяное ведро. Видимо, Ян любезно предоставил мне его для моих

человеческих нужд. Меня тошнило, но до ведра сама я бы не добралась.

Я легла. Это был тот момент в жизни, когда отчасти тебе уже становится все равно,

что происходит, когда тебе просто плохо. Плохо не внутри, не эмоционально плохо

физически, от немощи, которая распространилась в каждой клетке тела.

Я думала о том, что нужно звать на помощь, что даже Ян, если я нужна ему, должен

мне помочь, но сил не было, чтобы еще раз встать. И все что осталось – ожидание.

Впрочем, Ян не заставил себя долго ждать.

Дверь открылась примерно минут через пять после того, как я проснулась.

По свету, просочившемуся из двери, которую открыл Ян, я поняла, что сейчас день.

Лицо Яна ослепило солнце, но он даже не поморщился. Однако в его глазах явно читалось

недоумение.

– Почему ты лежишь?

– Ян, кажется у меня очень высокая температура, мне нужен врач, пожалуйста, не

уходи. – Взмолила я о помощи белокурого демона.

Ян подлетел к моей лавке и потрогал рукой мое лицо.

– Черт! Как тебя угораздило, мне только нянчится с тобой не хватало!

Я хотела сказать, что виноват он, что это он открыл окна в машине, он положил

меня в эту холодную комнату, даже не дав одеяла, но сил не было, мне становилось хуже.

Мое умиротворенное состояние улетучилось, и я стала ощущать, что теряю связь с

реальностью.

– Помоги, пожалуйста, помоги. – Это все что я смогла вымолвить, точнее все, что я

успела.

Мои глаза снова закрылись произвольно, и на сей раз в сознании и медленно я

начала погружаться в сон.

Когда я проснулась, то в ужасе увидела, что темная, склонившаяся над моим телом

фигура, воткнула иглу мне в левую руку. Я ожидала нечеловеческой боли, однако больно

было не слишком. Я открыла глаза и поняла, что я вовсе не в том сарае, куда меня бросил

Ян. Я лежала на большой постели в большой темной и теплой комнате, напротив постели

я увидела большое окно с красными как кровь занавесками.

Словно меня парализовало, я не могла встать. Надо мной склонилась громоздкая

фигура, одетая в синее. Она принадлежала пожилой женщине с седыми длинными

волосами, искривленным от возраста лицом, тонкими губами. Она смотрела на меня

своими большими серыми почти стеклянными глазами, но не разговаривала, смотрела на

меня толи со злобой толи с равнодушием, но явно она не пыталась мне помочь. Это ее

полная рука только что сделала мне укол.

Вдруг женщина, посмотрев на меня, полушепотом сказала на французском одно

слово. И через секунду в дверях комнаты появился Ян.

Его золотые волосы были растрепаны. А взгляд казался удивленным.

Он сказал что-то женщине на французском, после чего, последняя медленно вышла