Совершенно несекретно

— Обедала уже, да и время к ужину, — буркнула Лена и, не прощаясь, направилась ко входу в гостиницу. Видно, место в её сердечке я окончательно потерял.

После раннего ужина или позднего обеда хотел поваляться в номере, но не тут-то было — стук в дверь! Открываю и вижу Генку с Ильей. Оба взбудораженные.

— Ты чего не пришёл на митинг?! — с наезда начал Илюха.

— Не мог. Был в милиции, потом поехал в посольство — речь толкал про борьбу с пьянством и нашу антиалкогольную кампанию. Потом встречался с представителем норвежской федерации бокса… Мы ведь на следующей неделе принимаем в Ленинграде детишек-боксёров из этой страны. Надо было всё проверить, — по-честному отчитался я перед парнями. — А что, там было что-то интересное?

— «Интересное»— не то слово, — хохотнул Генка. — Пришлось помахаться!

— По вам и не скажешь, — насторожился я.

— Пошли мы, значит, толпой… С нашего Союза сразу собралось человек десять, да потом ещё столько же подтянулись, — подхватывает Илюха. — А там в Лужниках… народу — чуть ли не полные трибуны! Милиция тоже была, но видно, что пацаны на нервах, дёрганые какие-то. Генка ещё друга, стоящего в оцеплении, встретил, — начал рассказывать Илья.

— Ну как «друга»? Просто хорошего знакомого. Наш афганец, но в Союзе не числится, — поправил товарища Генка.

— Так вот! Стоим, значит, не трогаем никого, а тут одна дама — такая вся интеллигентная, в пальтишке, голосочек звонкий — и в лоб нам: «Что, десантнички, опять людей лопатами рубить будете?» — продолжил Илья. — А Санька Линёв, ты его, наверное, не знаешь, её спокойно так за шиворот взял — и тряхнул. Говорит: мол, лопаты нет, но и без неё, если чё, отоварить могу любого. Ну и пошло-поехало! Дамочка визжит, народ к нам подступает… В общем, мы сразу оказались среди недоброжелателей.

— Дальше, — помолчав, прошу я, так как Илья, видно, сбился, а Генка ораторскими талантами никогда и не блистал.

— Дальше больше! Нас к трибунам не пустили! Нет, пройти можно было, но это надо людей расталкивать. Короче, на трибуну выходит какой-то хрен, целый академик… как его… в «Двенадцати мгновениях» играл…

— Тихонов! — подсказываю.

Во! И говорит: — «Кто тут из Пролетарского округа?» В общем, попросил избирателей Пролетарского округа разобраться, от кого получил депутатский мандат Самсонов — директор Первого часового завода, и призвал бойкотировать продукцию этого завода.

— А чем он ему не угодил? — удивился я.

— Избрали его как-то неправильно, — замялся Илья.

— Ну, так подали бы жалобу в ЦИК и не морочили людям головы, — фыркаю я. — Но не важно… дальше — что за драка-то была у вас?

— Критиковал Сахарова, Станкевича какого-то! Тот ещё в США ездил, как промышленник… — словно не услышал меня Илья.

— Чёрт с этими Самсоновым и Тихоновым! По делу говори! — не выдержал я.

Глава 14

— По делу… В общем, к трибуне нас не пустили. Но мы развернули плакат, который у нас с собой был… — продолжал напускать туману Илья.

— Петручо нарисовал, он же художник, — вставляет Генка крайне важную информацию. — Получилось отлично!

— А он ещё здоровый такой… В смысле — плакат, — поддержал друга Илюха.

Стоически закатываю глаза, пережидая это словоблудие.

— Некоторым из присутствующих не понравилась надпись на нем. Они стали толкаться… А Петручо — он же контуженный — психанул и дал в рыло этому армянину!

— Почему армянину? — ничего не понимаю я.

— Ну, так мы же против них плакат нарисовали! — поясняет Илья, недоуменно глянув на меня… мол, ты чего тупишь, бро?!

— На плакате что было написано? — интересуюсь я.

— «Верните два мандата Ленинграду!» и «Карабаху — нет!» А… забыл тебе сказать, — спохватывается Илья.

— Какие два мандата? И почему Карабаху «нет»? — с бесконечным терпением в голосе продолжаю допрос.

— Ты чё, не знаешь?! Карабаху мест в Верховном Совете не досталось, уж не знаю почему… Так, Ленинград им отдал два своих! А это не собственность делегации! Им избиратели доверили! У Петручо — мужик ленинградский, и тоже депутат! Его, например, могли в Верховный Совет выдвинуть… Но, вишь, место отобрали и отдали… армянам… ну, или Азербайджанской ССР, раз Карабах в её составе, — вслух размышляет Илюха.

М-да… я, признаться, этот момент упустил. Но в целом с ребятами согласен — с какого перепугу отдали-то? Правда, это не повод руки распускать…

Боясь услышать об ещё каких-нибудь противоправных действиях «афганцев», осторожно уточняю:

— И всё?

Илюха качает головой:

— Нет! Потом дали слово этому… фамилия смешная, от МГК дядя… Как его, Ген?

— Карабас-барабас, — буркнул тот.

— Во! Карабасову! Ну, дядя, значит, выступать начал: «Надо соблюдать законы, надо уважать друг друга, нельзя делить людей по национальности…».

— Нормальные вещи говорил, — одобряю я.

— Да-да, но его же никто не слушал! — смеётся Илюха. — Короче, толкового он ничего сказать не смог, а потом на него просто попёрли с криками и со свистом! Так, он к нам пробился, мы его и вывели из толпы. Дали, конечно, по башке самым бОрзым. Одному лицо разбили… Нашему тоже досталось.

Сижу и прихожу к выводу, что моя идея вытащить парней на митинг была… ну, скажем так, не самой блестящей. Оно и ожидаемо! Кто на такие митинги собирается? Только недовольные. А если милиция не вмешивается, то агрессивных там будет всё больше и больше. Если даже Карабасову — секретарю МГК — не дали высказаться, то это уже показательно. Кто тогда, интересно, там контролирует ситуацию? На листовке к митингу значился какой-то «Мемориал»… Надо будет обсудить с Власовым.

— Короче, мордобой устроили, — вздохнув, подвожу я итог.

— Крови — минимум! — поспешно вставляет Илья.

— О, ну раз минимум, тогда, конечно, нормально, — киваю я.

Недолюбко кривится, но продолжает:

— Потом милиция к нам прицепилась, и мы приняли решение уйти…

— Грамотная стратегия, — саркастически замечаю я.

— Но несколько человек от нас отбилось…

— Потеряли в бою?

Илья делает вид, что не слышит мой стёб.

— А на выходе парни опять зацепились с кем-то. Короче, повязали и тех, и этих. Пришлось нам с Генкой в отделение ехать, выручать ребят. Хорошо, что они трезвые были, а то бы не отпустили… Так что, не ты один в отделении милиции побывал!

По-моему, он даже хвастается. Спасатели хреновы…

— Я чё думаю, — увлечённо продолжает развивать свою мысль Илюха. — Надо на следующий митинг…

Чего надо на следующий митинг, я так и не узнал. Раздался глухой стук в дверь. Встаю и иду открывать.

Епть! Шенин в гости пожаловал! И не один, а с нашим Вепревым.

Радушно приглашаю в свой тесноватый уже от такого количества людей номер.

— Да на минуту заскочили, были тут рядом… А вы что, ребята, такие взъерошенные? — оглядывает парней наш первый.