Совершенные. Тайны Пантеона
Шрифт:
– Вы правы, наставник. Я был очень глуп, – с мягким, вежливым сожалением произнёс я, и отец Доминик кивнул, довольный. И даже поднял пухлую ладонь, останавливая гвардейцев и давая мне договорить. Какая щедрость… – Я верил вам. Любил вас. Высшая цель… конечно. В это я тоже верил. В то, что добро обязательно побеждает. Странно, что тот, кто учил меня этим истинам, сам оказался злом. Это так… странно. И я мог бы простить вас, если бы дело было лишь во мне. Но Зоя и Ирма. Их вы тоже держали в заточении, пусть не в камере, как меня, но в заточении. Держали как страховку, если однажды придется
– Всего лишь два деструкта.
– Кассандра имела все шансы присоединиться к ним, если бы не оказалась дочерью архиепископа. Вероятно, ее даже убили бы, чтобы вернуть часть Духа, который я ей подарил. Но у Кассандры оказалась слишком влиятельная родственница. И вы пошли другим путем…
– Это уже неважно…
– Я вспомнил, наставник. Инквизиция ошиблась. Они думали, что я буду искать яму скверны, чтобы завершить свою инициацию. Что скверна будет звать меня. Но мне это уже не было нужно. Ведь я уже был в яме скверны. Там, где когда-то вы сожгли свой Дух, наставник. Или свою душу? Ту, что отвечала за любовь и милосердие.
– Перестань…
– И это очень большая яма, ведь так? Самая большая из существующих. Вы хотели сделать меня очень сильным? Вырастить подконтрольную послушную антиматерию. Мое тело и мой разум всего лишь незначительная помеха. Сосуд, не имеющий значения.
Очень медленно, шатаясь, я выпрямился…
– Довольно слов. Просто прими свою судьбу, Август.
***
На нас снова напали. Аманда и Норингтон сражались с такой силой и яростью, что я успела ими восхититься. Прежде чем выхватила у кого-то клинок и тоже бросилась в бой.
– Я… больше… не могу… – прошептала Джема. – Он… усиливается…
Август стоял возле окна и потоки света омывали его фигуру. Слишком много света… Слишком много… а еще – пепла? Откуда он взялся в этом зале?
Меня снова сбили с ног. Я покатилась по полу, загребла в ладонь песок. И с ужасом уставилась на крупинки. Черный песок, которого не могло здесь быть. Но он появился. Как и пепел. Как и невозможный безжалостный свет.
Черный песок проклятого Равилона. Самая большая яма скверны…
– Вы правы, – ровный голос Августа внезапно пролетел над залом. Словно жаркий ветер, рассыпающий пепел… По лицу Дамира текли капли пота. С вытаращенными глазами на нас напал очередной сошедший с ума инквизитор, его кулаки светились от сконцентрированного Духа и один удар мог проломить череп как скорлупку. Белый меч Норингтона описал широкую дугу, и отрубленная рука солдата упала на пол.
Меня затошнило.
– Вы правы, наставник. Надо просто принять свою судьбу. Перестать ей сопротивляться. Я был рожден не для служения Истинодуху. Не для семинарии. Не для добра. Иногда чтобы победить зло, надо стать еще большим злом, верно? Я был рожден разрушителем. И я принимаю эту роль. Благодарю за науку, учитель.
Август поклонился. Низко. Как кланяются ученики духовной семинарии своим добрым и мудрым учителям.
Отец Доминик неуверенно улыбнулся.
Открыл рот, чтобы что-то сказать. Юстис закричал. Гвардейцы окружили Августа. И разлетелись, словно изнутри их отшвырнула противоестественная, невозможная сила.– Я скверна, – очень спокойно и ровно сказал Август. – И скверна взывает к скверне.
А потом черный песок и серый пепел стали заворачиваться в воронки. Одна, вторая, третья… Тайфуны, сотканные из чужой боли и мучительно разорванного Духа.
– Блуждающие вихри, – выдохнул кто-то. И заорал, уже на все мощь легких. – Блуждающие вихри!
Изумленные и шокированные люди шарахнулись в стороны, пытаясь убежать от того, что вызывало глубинный, инстинктивный ужас.
– Прекрати! – заорал отец Доминик. – Немедленно остановись! Я тебе приказываю!
– Я больше не подчиняюсь вашим приказам.
– Да как ты смеешь? – Церковник вытаращил глаза и махнул рукой на девушек. – Убить деструктов! Сейчас же!
Гвардеец взмахнул мечом, целясь в Ирму, но с ревом его сбила невесть как освободившаяся от наручников Зоя. Сбила, запрыгнула на спину стража, вцепилась зубами в его ухо. Тот заверещал, кружась и пытаясь сбросить с себя разъярённую фурию.
Ирма не отреагировала. Она покачивалась в трансе, ее глаза побелели.
– Близко… – шептала девушка. – Уже близко… Оно идет…Чудовище.
– Подчинись! – орал отец Доминик. – Август, подчинись! Ты не сможешь… Ты совершенно безвреден…Ты…
Я прокатилась по полу, избегая лезвий и мечей, встала на колени. И увидела, что возле Августа стоит Фиби. В безумии битвы она как-то сумела приблизиться к своему кумиру. Август моргнул. Его неподвижное лицо дрогнуло. Он посмотрел на девушку, узнавая.
– Фиби? Уходи. Немедленно уходи!
– Рэй… – неуверенно улыбнулась та. – Какой же ты красивый. Я всегда это знала…
Она протянула ладонь, желая его коснуться. Несмело, робко.
Меч гвардейца понизил ее тело. Некрасивое лицо Фиби стало удивленным, она посмотрела вниз. Рука, так и не коснувшаяся Августа, повисла, девушка упала.
– Нам конец, – с убийственным спокойствием сказала Аманда.
На миг стало так тихо, что эта тишина звоном отозвалась в ушах.
Потом тоненько заверещала Мишель.
Август посмотрел на Фиби. Потом на отца Доминика. Тот попятился, все еще выкрикивая приказы и требования. Его бывший ученик сжал ладонь, в которой появилась черная глефа. Взмахнул ею. И голова церковника покатилась по полу. Рот был открыт, словно отец Доминик все еще пытался урезонить Августа.
Разрушительная, жестокая волна понеслась по залу, превращаясь в шторм. Вихри бушевали, хватая убегающих солдат, отрывая куски плоти, оставляя от людей лишь серые призраки, а то и не оставляя ничего.
Юстис и его оторванный Дух метнулись к книжным полкам, и те разошлись, повинуясь невидимому рычагу. Но не тут-то было. Танцующий вихрь подхватил принца за ноги и потащил по полу – к Августу.
Юстис тонко завизжал. Его стаж-телохранитель опал, оставшись кучей одежды на полу, и освобождённый взмыл в воздух. Словно призрак, размытый по краям, серый, белоглазый.
Солдаты кричали, валясь на колени. Из их глаз и ушей текла кровь.
Джема без звука повалилась на пол, и я едва успела схватить ее, чтобы девушка не приложилась головой об мрамор.