Совершенство

Колин смеется.

– Это же не ты голышом лезешь в воду.

– Ага. Это ж не ты сидишь час на берегу замерзшего озера, пока другие ловят кайф.

Колин фыркает; его забавляет, что Джей имеет в виду под «кайфом». Их идея о приятном времяпрепровождении всегда находила мало единомышленников. Но только Джей способен назвать «кайфом» прыжки в прорубь, притом так, что это прозвучало совершенно естественно.

– Думаешь, она захочет повторить еще раз? – спрашивает Джей. – Сегодня она так решительно удалилась.

– Понятия не имею, – отвечает Колин на выдохе. Конденсат повисает перед ним маленьким облачком. Он вспоминает, как они с Джеем, когда еще были маленькими, воображали себя очень крутыми и притворялись, будто курят невидимые сигареты. Он знает, что крошечные частицы влаги в его дыхании мгновенно замерзают на морозе, переходя от газообразного состояния к жидкому, и сразу же – к твердому, образуя ледяные кристаллы прежде, чем вновь вернуться к невидимому состоянию. Ему неприятно думать о том, что они напоминают ему о Люси, будто каждое облачко – это метафора; предвестие того, что случится, когда настанут жаркие, сухие дни, и в воздухе не останется ничего. Может ли быть, что она исчезнет вместе с морозами?

Джей вскидывает переднее колесо на ступеньку и опирается о перила:

– Так это что, все? Мы с этим покончили? Как раз когда начали врубаться?

– Не знаю, – качает головой Колин. – Она говорит, что не хочет продолжать, но…

– Господи, я все поверить не могу, что это сработало. Ты хоть раз задумывался над тем, что ты делаешь? Выходишь из собственного тела, чтобы пообжиматься с призраком. Полное безумие, ну да ладно. Ты хоть понимаешь, что ты смерть обманываешь, Кол? Опять! Это просто потрясающе.

– Ты только смотри, при Люси такого не ляпни, – отвечает Колин. Поднимается по ступенькам и смотрит вниз, на школьный двор. Он всегда ненавидел эту фразу, которую слышал не раз, пока рос – «обмануть смерть», – будто он был похитрее родителей, такой молодец, сумел вытащить вовремя туз из рукава. – Никого я не обманываю. Люди вон каждый день в машины садятся, в самолеты, в лодки. Ходят в походы, летают на дельтапланах и съезжают на лыжах чуть ли не в пропасть. Довольно много народу все это проделывали и остались живы; и мы даже не задумываемся, когда вставляем ключ в зажигание и выезжаем на шоссе номер семь, где каждый день разъезжает всякая пьянь и водители грузовиков под дозой. Может, то, что я делаю, не опаснее, чем съехать на лыжах по «черной» трассе? Ты этого не знаешь, Джей. Никто этого не делает, и вот ты думаешь, что это дикость. А может, это вовсе не так.

Джей кивает практически все время, пока длятся эти ворчливые рассуждения, и, когда он заканчивает, поднимает руки вверх.

– Да я понимаю. Первый раз я согласился на это в основном потому, что практически перестал тебя видеть. Но теперь я думаю, что это круто. Уж конечно, кто еще, кроме тебя, мог догадаться, что отмораживать себе все дела окажется так интересно.

Колин встает на доску и отталкивается, пригибается и прыгает, наступив на конец доски, так, чтобы она подлетела вместе с ним. Даже при том, что у него ноет каждая косточка, он ловит тот единственный момент, когда зависает в воздухе, когда мозги проясняются и рев адреналина в ушах заглушает ветер, заставляя забыть о морозе, щиплющем щеки. Передняя ось скрежещет по перилам и – чересчур быстро – колеса врезаются в асфальт.

Колин изгибается, пытаясь все же приземлиться гладко, и, в конце концов, хватается за перила, чтобы не упасть.

– Мило, – говорит Джей. – Приземление – просто класс. Чувак, ты же только вчера гипотермию перенес. Не напрягайся так.

Колин подъезжает к нему, останавливается.

– То, что ты сказал тут Люси насчет дьявола у меня на плече… Ты же понимаешь, что я не ищу способа себе навредить, правда?

– Понимаю. На самом деле я думаю, что у тебя просто шило в заднице длиннее, чем у любого из нас.

– Нет, послушай. Знаешь это чувство, когда съезжаешь вниз с двадцати футов? Или смотришь вниз с пятнадцати, готовишься к прыжку, думаешь: «Ну ка, сделаем это»? Работает только в том случае, если у тебя нет никаких сомнений. Когда я стою там, на льду, я чувствую себя в полной безопасности.

– Предельный контроль, – говорит Джей.

– Именно.

– Но тебе придется еще убедить Люси.

– Угу.

– Ну так давай убеждай скорее, ты, счастливчик. У меня-то нет девушки-призрака. Дай хоть через тебя получу представление об этом опыте.

Глава 31

Она

Вернувшись, Люси находит Колина и Джея у черного хода библиотеки – они прыгают с перил на ступени. Колин подходит к ней медленно, осторожно, будто опасаясь, что она зарычит; сначала изучает ее глаза, потом берет за руку:

– Ты сердишься?

– Я вовсе не сердилась. – Она целует его пальцы.

– Сердилась-сердилась, – говорит Джей, резко тормозя рядом с ними. – Но ты просто обязана понять: у нас все схвачено. Мы эксперты по приключениям.

– Все схвачено? – Она качает головой, едва сдерживая улыбку. – Ой, не надо, Джей. Только не изображай из себя гангстера девяностых, у тебя плохо выходит.

– Не обращай на него внимания, – просит Колин, упираясь ладонью на грудь Джею и легонько отталкивая его. – Я хочу, чтобы у тебя все было в порядке.

– Мне нужно было подумать. Я говорила с Генри.

– Ты рассказала ему об озере?

– Нет-нет, – быстро отвечает она. – Я только хотела узнать, почему я себя чувствую настолько по-другому в последнее время. Но с ним ничего такого не происходит. Он говорит, что всегда чувствует себя одинаково.

Колин явно расстраивается, но торопится это скрыть:

– Ничего, мы еще догадаемся, как и что. – Он целует ее в щеку, а потом смотрит, как Джей в очередной раз съезжает по лестнице.

Люси, в свою очередь, смотрит на Колина и размышляет о том, что сказал ей Генри в актовом зале. Она кладет руку себе на предплечье и ощущает под рукавом водоворот энергии.

– Ты как сегодня себя чувствуешь?

Он взглядывает на нее, потом опять смотрит на Джея:

– Прекрасно. Клянусь. Пальцы больше не колет. – В качестве демонстрации он перебирает пальцами в воздухе, но Люси чувствует только, как у нее сжимается грудь. Она чего-то не понимает. Она все еще чего-то не понимает, а больше исчезать она не может.

– И ты правда хочешь вернуться обратно в озеро?

Теперь он разворачивается к ней всем телом, с горящими глазами:

– Да, хочу.

Люси сжимает себе руку. Ноль реакции. Колин глядит на нее с безумной надеждой, но она ощущает себя все так же: где-то посередине между твердым и газообразным состоянием. На этой странной нейтральной территории, на грани сублимации.

– И тебя это устраивает – погружаться в одиночестве, и чтобы потом Джей вытаскивал тебя?

– Конечно. – Теперь Колин чуть не вибрирует от радости, но Люси по-прежнему не замечает в себе никаких перемен. Нет, это никак не может быть связано исключительно с его настроением. Она по-прежнему что-то упускает.