Советская Голгофа Святителя Луки. Размышления о столетии Октябрьского переворота 1917 года
Шрифт:
В 90-е года XIX века усиливается студенческое движение. Об этом пишет один из его участников А.Ф. Керенский: «Одним из зачинателей московского землячества, возникшего в 1897 году, был В.А. Маклаков. Землячество москвичей стало во главе «борьбы с беззаконием и произволом» специально назначенных университетских инспекторов. Его центральный орган, известный под названием Объединенный совет, стал руководить всем студенческим движением. Большинство студентов склонялось к народничеству, но поскольку к тому времени еще не сформировались какие-либо политические партии, старшекурсники были в основном привержены общим идеям свободы, не всегда четко сформулированным. Однако всех нас объединяло полное неприятие абсолютизма. Марксисты (социал-демократы) пропагандировали свою, «экономическую» доктрину, которая предусматривала отказ от союза с буржуазными и мелкобуржуазными студенческими организациями и призывала к сосредоточению всех усилий во имя достижения победы промышленного пролетариата. Однако подобные идеи почти не нашли последователей среди студентов. Для большинства из нас, россиян, ставка только на промышленный пролетариат и полное игнорирование крестьянства было совершенным абсурдом. И даже помимо такого отношения к крестьянству марксизм отталкивал меня органически присущим ему материализмом и подходом к социализму как к учению лишь одного класса –
Юношеская страсть стать художником привела Валентина в Санкт-Петербург в Академию художеств. Уже во время вступительных экзаменов Бог послал ему тяжёлые раздумья о правильности выбора жизненного пути. В результате глубоких размышлений и душевных мук родилась его формула-кредо, и он шлёт матери телеграмму об изменении своих планов и намерении поступить на медицинский факультет. Он возвращается в Киев и подает документы в Киевский университет на медицинский факультет. Но на медицинском факультете все места уже были заполнены и декан рекомендовал Валентину год поучиться на естественном факультете, чтобы перейти затем на медицинский. Однако природное неприятие естественных наук и склонность к гуманитарным толкнули Валентина поступить по примеру братьев на юридический факультет. В течение года он увлечённо изучал римское право и политэкономию, философию и историю права. По прошествии года страсть к живописи вновь дала себя знать и Валентин по совету друзей-художников уехал в Мюнхен в частную художественную школу профессора Книрра. Но его русская душа не могла выдержать германского духа и «уже через три недели тоска по родине неудержимо повлекла меня домой». Он вернулся в Киев и продолжал усиленно заниматься живописью с товарищами – живописцами ещё в течение года. Выезжали они на натуру ежедневно, а порой и дважды в день в Киево-Печерскую Лавру. «Я сделал много зарисовок, набросков и эскизов молящихся людей, лаврских богомольцев, приходивших туда за тысячи вёрст. И тогда уже сложилось направление художественной деятельности, в которой я работал бы, если бы не оставил живопись. Я пошёл бы по дороге Васнецова и Нестерова, ибо уже ярко определилось основное религиозное направление в моих занятиях живописью. К тому времени я понял процесс художественного творчества. Повсюду на улицах и трамваях, на площадях и базарах – я наблюдал все ярко выраженные черты лиц, фигур, движений и по возвращении домой всё это зарисовывал. На выставке в Киевской художественной школе я получил премию за свои наброски» – вспоминал позже Архиепископ Лука. [1]. Это ежедневное общение с паломниками и молящимися людьми в течение 300 дней было колоссальной школой духовного опыта, ибо, изучая и воспроизводя одухотворённые молитвой лица в своих эскизах, Валентин поневоле соприкасался с духом и душой этих людей, старался проникнуть в их судьбу, характеры, понять их невзгоды и проблемы. Именно Господь Бог водил кистью и карандашом Валентина, когда он выписывал детали фигур, склонённых в земном поклоне или штрихи и оттенки выражений лиц, обращённых к Лику Спасителя. Именно тогда к нему впервые пришла мысль, что это – его паства. Мысль неожиданная и необычная, приведшая к глубокому осознанию судьбы своей как служение Богу и людям. Валентин ещё больше уверился в необходимости немедленно начать практическую работу в помощь простому народу. Поэтому он пришёл в 1898 году на медицинский факультет после глубокого размышления о смысле жизни и судьбе. Учёба на медицинском факультете полностью соответствовала «… моим стремлениям быть полезным для крестьян, так плохо обеспеченных медицинской помощью».
Учеба захватила студента В. Ясенецкого-Войно с головой. Осознано поставив себе цель и задачу стать земским врачом и помогать всю жизнь бедным людям, Валентин абсолютно все свое время в университете и дома посвящал изучению различных отраслей медицинской науки. Трата времени на студенческие политические сходки и дискуссии была для него непозволительной роскошью. Так прошли 1898–1902 годы жизни будущего Святителя Луки.
Глава 4
Им нужны великие потрясения, а нам – великая Россия
1903 год был ознаменован выдающимся историческим событием – причислением клику Святых русской Православной Церкви Серафима Саровского, умершего в 1833 году. Царь Николай II оказал личную поддержку этому мероприятию. 17–18 июля 1903 года царь, царица и императорский дом посетили Саровскую пустынь, находящуюся на границе Нижегородской и Тамбовской губерний. Со всей России в Сэров пришли около 300 тысяч богомольцев. Перенос мощей праведника, торжественное богослужение и прославление длилось 5 часов. Царь и царица присутствовали три дня на всех богослужениях. Александра Федоровна совершила омовение в Саровском источнике и загадала желание – рождение сына. Чудо совершилось через год – царица родила царевича Алексея. Как все православные люди, Валентин Ясенецкий-Войно с большой радостью воспринял весть о причислении Серафима Саровского к лику Святых Русской православной Церкви.
Другим важным событием 1903 года была первая публикация «Протоколов собраний сионских мудрецов». В течение 100 лет многократно писалось о разных точках зрения на достоверность этого документа. И лишь в 1997 году правительство Израиля признало его достоверность. В литературе также правильно отмечалось, что интерес к «Протоколам» невероятно усилился после революции в России и прихода к власти большевиков. Некоторые увидели в этом событии осуществление предначертаний и предсказаний, сформулированных в текстах «Протоколов», где речь шла об установлении мирового еврейского государства, «царства Сиона», на пути к которому были лишь две мощные преграды: самодержавие в России и католицизм («папство»). Сами тексты под своим полным названием «Протоколы собраний Сионских мудрецов» впервые появились в Петербургской газете «Знамя» в августе – сентябре 1903 года. Затем они были воспроизведены в 1905 году во втором издании книги религиозного писателя Сергея Нилуса (1862–1929) «Великое в малом» (первый раз она вышла в 1902 году, но без «Протоколов»),
До 1917 года это сочинение несколько раз переиздавалось. Сам Нилус не раскрыл того, как эти материалы попали к нему, ограничившись лишь упоминанием о том, что «все это добыто моим корреспондентом из тайных хранилищ Сионской Главной Канцелярии, находящейся на Французской территории». Общий текст «Протоколов» по объему невелик, в третьем издании книги Нилуса 1911 года они занимают около 80 страниц. Всего там 24 главы, или «протокола», в каждом из которых говорится о путях и методах движения к главной цели – установлению мирового господства. Перечисляются механизмы и рычаги, ухищрения и методы, которыми надо пользоваться для достижения заветного рубежа. [137].И третье значимое событие 1903 года – создание Российской социал-демократической партии (РСДРП).
Запущенный М.Поповским вымысел об абсолютной общественной индифферентности и патологической аполитичности на протяжении всей жизни В.Ф.Войно-Ясенецкого не выдерживает никакой критики. После женитьбы военно-полевой хирург В.Ф.Войно-Ясенецкий с молодой женой Анной встали перед выбором дальнейшего жизненного пути. Жизненное кредо Валентина быть «мужицким врачом» с энтузиазмом разделила и глубоко верующая супруга. Практически это означало выбор губернии, где есть земские больницы. Земское самоуправление к 1905 году действовало в 35 губерниях, где и существовали земские больницы. По какому критерию выбрать губернию и земство? Валентин определил для себя: еду туда, где народ плохо живёт. А жил народ особенно плохо в Симбирской, Курской, Саратовской и Черниговской губерниях. Именно в этих губерниях, доведённых до крайней нужды и отчаянья, крестьяне брали в руки топоры и вилы и начинали крестьянский бунт. В 1905 году было зарегистрировано 3230 крестьянских бунтов, причём 1590 пришлось на осень 1905 года. Бунты охватили 240 уездов европейской части России. Крестьяне захватили помещичьи земли и разгромили около 2 тыс. помещичьих усадеб. Именно в Симбирской, Курской и Саратовской губерниях отмечен наиболее широкий размах народного бунта. И именно в этих губерниях работал в 1905–1910 гг. молодой врач В.Ф.Войно-Ясенецкий. Совпадение может быть по одной губернии. Мало вероятно случайное совпадение по двум губерниям. И совсем уж невероятно случайное совпадение по трём губерниям, которые выбрал для своей послевоенной работы военно-полевой хирург Ясенецкий-Войно.
Много жизней русских воинов спас военно-полевой хирург Ясенецкий-Войно, на русско-японской войне тысячи судеб людских прошли через его руки. В процессе выздоровления раненые бойцы и офицеры часто делились с ним радостями и горестями своих довоенных лет, рассказывали ему о жизни и быте народном в тех губерниях, откуда их забрали на фронт. Так день за днём постепенно в душе Валентина сложилась панорама всероссийской жизни народной, определились губернии с наиболее тяжёлыми условиями народной жизни. К их числу Валентин мысленно отнёс Симбирскую, Курскую, Саратовскую и Ярославскую губернии. Один их раненых офицеров в знак благодарности за спасённую жизнь пригласил Валентина с молодой женой жить и работать у него на родине, в Симбирске. Война заканчивалась, госпиталь постепенно сворачивал свою работу, и Валентин с Анной решили принять приглашение офицера и поехали в Симбирск. Единственное письменное упоминание о военном периоде работы Святителя мы обнаружили в филиале Госархива Саратовской области в г. Балашове. Здесь в собственноручном заявлении о приёме на работу в Романовскую больницу Валентин Феликсович написал: «Имею честь заявить о своём желании занять место врача Романовской больницы, и сообщить о себе следующие сведения: Киевский университет я окончил в 1903 году, с марта 1904 до января 1905 г. состоял врачом Киевского лазарета Красного Креста в г. Чите». [130].
В Петербурге 7–9 ноября 1904 года проходил съезд земских деятелей, где были провозглашены уже политические лозунги: созыв народного представительства, проведение политической амнистии, прекращение административного произвола, гарантированная неприкосновенность личности, введение веротерпимости и конституционного строя.
В начале декабря 1904 года царь провел в Царском Селе серию совещаний высших должностных лиц империи о мерах по преобразованию внутреннего строя. Итог подвел Николай II: «Мужик конституцию не поймет, а поймет одно, что царю связали руки, а тогда – я вас поздравляю, господа!» Правительство и царские чиновники делали все, чтобы сгладить народные волнения мирным путем.
Министерство внутренних дел, судьи и другие органы власти выступали объективным арбитром в спорах рабочих союзов с хозяевами заводов и фабрик, что давало надежду рабочим на помощь царя, и они с удовольствием шли в эти союзы.
В Петербурге активный священник и хороший оратор Г.А. Га-пон, уроженец Полтавской губернии, создал и возглавил «собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга», устав которого был утвержден 15 февраля 1904 года. Уплатив небольшой членский взнос, члены гапоновских организаций, которых к концу 1904 года было уже 17 во всех рабочих районах, имели возможность бесплатных юридических консультаций, посещений библиотек, концертов, лекций.
Гапоновскими организациями интересовалась не только полиция, но и левые радикалы в лице Гельфанда (Парвуса). Парвус спланировал поэтапно нарастание революционных событий в Петербурге и в Москве: от стачек на крупнейших заводах и фабриках до кульминационного кровопускания во время массового шествия рабочих с петицией к царю. Он финансировал эти мероприятия, включая деятельность отца Гапона, которому верили как рабочие, так и власти. И в советской, и в либеральной исторической литературе о. Гапон оценивается как провокатор, тайный агент департамента полиции. Логика подготовки и проведения шествия 9 января 1905 года говорит о том, что о. Гапон был агентом двойником. Он получал деньги за свою деятельность в рабочей среде как от полиции, так и от Парвуса (Гельфанда). Перед шествием боевики Парвуса заняли удобные для обстрела позиции. Когда колоннам рабочих преградили путь полиция и войска, раздались выстрелы. Это стреляли боевики Парвуса. Стреляли как в полицейских, так и в толпу. Рабочие решили, что стреляет полиция, а полицейские думали, что стреляют рабочие, и открыли ответную стрельбу.
«Провокация 9 января 1905 года в полной мере удалась. Уже потом выяснилось, что Гапон давно замышлял общественное действие, способное поколебать устои и вызвать смуту в стране. Этот человек был абсолютно аморален. Он лгал властям, изображая из себя законопослушного гражданина, лгал людям, уверяя, что их интересы и чаяния ему ближе всего на свете, лгал Богу, говоря о мире и любви, а в душе поклоняясь террору и насилию. Он мастерски лицедействовал». [34].
Царь был потрясен и в своем дневнике 9 января 1905 года записал: «Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!». [36]. Было убито и ранено более 300 человек. Революция началась. Были созданы советы. Петербургский Совет рабочих депутатов возглавил Гельфанд (Парвус).