Советский Союз в локальных войнах и конфликтах

Когда стала поступать информация о фактически неизбежном вторжении китайцев в Корею, Вашингтон оказался не готов воспринять ее достоверность. Администрация президента Г. Трумэна посчитала достаточным заверить Пекин в том, что США не испытывают враждебных намерений в отношении Китая, надеясь, что это может остановить их от вторжения.

Американское руководство стало искать дополнительную аргументацию, которая подкрепляла бы правильность первоначально принятого решения. Результатом стало преувеличение позитивных последствий объединения Кореи и одновременное преуменьшение вероятности китайского вторжения. В результате ЦРУ, Объединенный комитет начальников штабов, госсекретарь Д. Ачесон интерпретировали поступавшую информацию искаженно или приводили ее в соответствии с избранным военно-политическим курсом. Другой способ интерпретации информации заключался в избирательном к ней отношении с целью подавить стресс и снизить уровень неопределенности и тревоги в правительственных кругах.

Показательна в этом отношении реакция Вашингтона на предупреждения индийского посла К. Паниккара. Все предупреждения Паниккара оценивались как блеф на том основании, что подобным образом Пекин якобы пытается осуществить стратегическую дезинформацию и в результате достичь своих целей, не прибегая к военным действиям. 4 октября в Нью-Йорке на встрече с представителями Англии в ООН американский госсекретарь Д. Ачесон подчеркнул, «что китайские коммунисты до сих пор не брали на себя риска большего, чем в заявлениях, которые были сделаны ими в частных беседах с индийским послом и которые они могли бы в случае необходимости дезавуировать, что ими до сих пор не сделано прямого заявления ни в ООН, ни для Объединенного командования. Если они хотят продолжить „игру в покер“, они должны выложить на стол больше, чем делали до сих пор» [631] . Самоубежденность американских руководителей не поколебалась и после того, как была получена первоначальная информация о вступлении в бой первых китайских частей. На заседаниях Совета национальной безопасности, где председательствовал Д. Ачесон, он продолжал настаивать на необходимости объединения Кореи. Когда стало невозможным отрицать значимость китайского вмешательства, в Вашингтоне прибегли к искаженной интерпретации последних событий: американские официальные лица были склонны верить, что Пекин направил войска в Корею с целью создания санитарного кордона вдоль своих границ.

631

Lebow R. Between Peace and War. The Nature of International Crises. London: The Johns Hopkins Press Ltd., 1981. P. 178.

Таким образом, вышеназванные факторы сыграли значительную, в отдельных случаях решающую роль в эскалации кризисных ситуаций вплоть до перерастания их в вооруженный конфликт.

Глава 12. Высшее политическое и военное руководство: сложные взаимоотношения

Проблема взаимодействия гражданских политиков и высших военных заключается прежде всего в степени их влияния на процесс принятия кризисного решения и дальнейшего его осуществления. В ходе межгосударственных кризисов выявилась различная степень «агрессивности» рекомендаций высшего военного руководства по сравнению с ведущими гражданскими политиками [632] . Кроме того, проведенные прежде всего за рубежом исследования показали усиливающиеся по мере развития кризисов разногласия между различными военными ведомствами и полевыми командирами.

632

Belts R.K.. Soldiers, Statesmen and Cold War Crises. London, Harvard University Press, 1977. Pp. 4—6.

Так, по мнению американских исследователей в послевоенный период наиболее «воинственные» рекомендации в ходе кризисов исходили от командующих военно-морскими операциями и полевых командиров. При этом полевые командиры армии (сухопутные войска) проявляли склонность к более сдержанным рекомендациям по силовому разрешению кризисов, чем командиры военно-воздушные и военно-морские. Наименее агрессивные рекомендации в послевоенный период исходили от начальников штабов армии (сухопутные войска).

Существуют также заметные различия в степени агрессивности рекомендаций высших военных и гражданских политиков на различных этапах развития кризиса.

В ходе принятия решения о первоначальном использовании вооруженных сил как средства разрешения кризисов мнения военных советников, как правило, расходятся. Так, по американскому опыту, взгляды членов Объединенного комитета начальников штабов более чем в половине кризисных ситуаций совпадали с позицией большинства гражданских советников. Наибольшую степень согласованности с позицией гражданских политиков демонстрировал председатель ОКНШ, который традиционно более близок к администрации президента, чем командующие видов и родов вооруженных сил. Напротив, полевые командиры, реализующие принятое решение, более чем в трети кризисных случаев были агрессивнее гражданских политиков [633] .

633

Ibid. P. 4.

В послевоенный период в США не было практически ни одного кризисного случая, когда бы гражданское политическое руководство столкнулось с объединенной оппозицией высших военных. Исключением стал Карибский кризис 1962 г., когда Объединенный комитет начальников штабов единодушно рекомендовал администрации президента осуществить вооруженную акцию с целью устранения советских ракет, размещенных на территории Кубы. Президент отверг предложенный военными вариант нанесения воздушного удара против Кубы и выступил за установление военно-морского карантина [634] .

634

Acheson D. Homage to Plain Dumb Luck // Esquire. №2, 1969, febr., P. 13.

В целом широко распространенный стереотип о воинственном настрое генералов и адмиралов, «запугивающих» гражданский политический истеблишмент возможными тяжелыми последствиями в случае неприменения военной силы, не подтверждается. В большинстве кризисных случаев, там где ряд военных настаивает на решительных действиях, другие высшие военные придерживаются более осторожного образа мыслей.

Ситуация меняется лишь после того, как решение об использовании вооруженной силы наконец принято. Генералы в подобных случаях предпочитают использовать военную силу не в дозированной форме, а массированно и решительно. Соответственно в ходе реализации решения о применении вооруженной силы военные советники, как правило, проявляют большую настойчивость, чем гражданские политики [635] .

635

Hoopes T. The Limits of Intervention. New York: McKay, 1969.

Однако военные профессионалы редко доминируют при принятии решения, предполагающем осуществление тех или иных военных мероприятий. Военные должны прикладывать огромные усилия, чтобы добиться утверждения решения об использовании вооруженных сил в тех кризисных случаях, когда гражданские политики не согласны с подобным выбором.

Основные разногласия между военными и гражданскими политиками вызывает не сама перспектива осуществления военной акции, а масштабы и формы применения вооруженной силы.

В большинстве кризисных случаев послевоенного периода гражданские политики, как правило, добивались признания своей точки зрения и не уступали требованиям высших военных.

Существует два способа влияния высших военных на процесс принятия кризисного решения [636] . Непосредственное влияние выступает в виде формальных и открытых рекомендаций, а также в ходе управления и контроля над проведением военных операций. Косвенное влияние чаще всего проявляется в виде контроля над специфическими информационными каналами, непосредственно задействованными в процессе принятия решения. Именно последнее, косвенное влияние высшего военного руководства на процесс принятия кризисных решений оказывается наиболее эффективным и усилилось в послевоенный период.

636

Betts R.L. Soldiers, Statesmen and Cold War Crises. London, Harvard University Press, 1977. P. 5.

Для реализации этого влияния чаще всего используются информационные каналы военной разведки, а также других информационно-аналитических служб, которые, к примеру, в период вьетнамских кризисов оказали значительно большее влияние на выработку военно-политического курса США, чем непосредственные официальные рекомендации высшего военного руководства.

В целом, однако, послевоенный период, по американскому опыту, продемонстрировал ослабление степени влияния высшего военного руководства на процесс принятия кризисных решений.

К примеру, в период правления президента Д. Эйзенхауэра роль Объединенного комитета начальников штабов в качестве главного военного советника при выработке военно-политического курса страны в различных кризисных ситуациях значительно снизилась по сравнению с ролью государственного департамента и министерства финансов.

Наиболее низкого уровня статус военных достиг при президенте Д. Кеннеди, когда они фактически утратили даже традиционную функциональную степень свободы при осуществлении уже утвержденных оперативно-тактических задач.