Советско-египетские отношения. 1943-1955 гг. Документы и материалы
Шрифт:
Иван Майский и Наххас-паша договорились о том, что совместное коммюнике будет опубликовано одновременно в Москве и Каире 7 сентября. Однако трудности связи в условиях военного времени на два дня задержали публикацию в Москве.
9 сентября газета «Известия» напечатала следующее сообщение: «В течение последнего времени заместитель народного комиссара иностранных дел И. М. Майский и премьер-министр и министр иностранных дел Египта Мустафа Эль Нахас Паша от имени своих правительств обменялись сообщениями, в результате которых, начиная с 26 августа 1943 года, между обеими странами установлены дипломатические отношения. Достигнутое соглашение предусматривает обмен посланниками в ближайшем будущем» 34 .
34
Известия. Москва, 9. 9. 1943.
Согласно англо-египетскому
35
Новиков Н. В. Пути и перепутья дипломата. М., 1976, с. 30, 9–10.
Первым из советских дипломатов прилетел в Каир в конце октября второй секретарь миссии Абдрахман Султанов, опытный арабист, работавший до этого в Йемене. «Когда его [Султанова] у сходен авиона, на аэродроме, приветствовал на французском диалекте посланный для встречи на аэродром чиновник министерства иностранных дел, то Султанов на это приветствие промолчал, – писал русский эмигрант Анатолий Марков. – Чиновник повторил приветствие по-английски, гость продолжал молчать. Смущенный египтянин перевел свои слова по-итальянски, но… с тем же результатом. После неловкого и тягостного молчания Султанов, наконец, не без иронии спросил по-арабски: “Скажите, а по-арабски вы не говорите?”
Это происшествие немедленно стало известно повсюду и привлекло к советской миссии все симпатии египтян, привыкших к тому, что никто из иностранных дипломатов, аккредитованных в Каире, не давал себе труда познакомиться с их языком…» 36 .
Николай Новиков и советник миссии Даниил Солод прибыли из Тегерана на английском военном самолете 23 ноября. Сначала поселились в гостинице «Шеперд» в центре города, но вскоре арендовали двухэтажный особняк на левом берегу Нила, на набережной, напротив южной оконечности острова Гезира. «В самом конце ноября на флагштоке над его центральной частью взвился советский государственный флаг», – вспоминал Николай Новиков 37 .
36
Шарки (Анатолий Марков). Большевики в Египте и египтяне в Москве // Русская мысль, Париж, № 547, 22. 4. 1953.
37
Новиков Н. В. Указ. соч. С. 36.
Уже 25 ноября Николай Новиков нанес визит Наххаспаше в его качестве министра иностранных дел и вручил ему копию верительных грамот. Вручение же самих верительных грамот королю Фаруку из-за его болезни состоялось лишь 25 декабря. Церемония была обставлена пышно: советского посланника доставили во дворец Абдин в роскошной карете, запряженной четверкой лошадей, в сопровождении конного эскорта. При въезде в ворота дворца был выставлен почетный караул. Оркестр грянул сначала египетский гимн, а затем советский – тогда это был еще «Интернационал». Фарук встретил Николая Новикова в парадном военном мундире. Советский посланник вручил главе египетского государства свои верительные грамоты. Обменялись краткими речами. Тем самым Николай Новиков был официально признан главой дипломатической миссии СССР в Египте.
Несмотря на разгром фашистов под Сталинградом, а затем и под Курском, до победы было еще далеко, так что основной задачей советских дипломатов было информирование египтян об успехах Красной Армии, героизме советского народа и преступлениях фашистов на оккупированных территориях.
В начале 1944 года в Египте был создан общественный Фонд помощи гражданскому населению СССР. Инициатором создания фонда была русская женщина, дочь эмигрировавшего из России после революции крупного коммерсанта Ирина Овчинникова. Успех этого начинания во многом определил ее высокий социальный статус: Ирина была замужем за греческим принцем Петром, двоюродным братом короля Георга II. Возглавил фонд бывший премьер-министр Шериф Сабри. В правление вошли министр финансов, губернатор Каира, приближенные короля, а его пресс-атташе был знаменитый писатель Таха Хусейн. «Как и от других благотворительных фондов, существенной материальной помощи от Египетского фонда ожидать не приходилось, – писал в своих мемуарах Николай Новиков, – но его политического значения недооценивать не следовало. Он мог стать новым звеном в цепи различных мероприятий, которые способствовали бы укреплению
симпатий египетской общественности к Советскому Союзу» 38 .38
Там же. С. 96.
Кампания по сбору средств началась показом 15 мая 1944 года в каирском кинотеатре «Опера» документального фильма «Сталинград». На просмотре присутствовал весь цвет египетской политической элиты во главе с королем Фаруком. На собранные средства фонд приобрел и отправил в СССР 4391 пару обуви для сирот Сталинграда. В свою очередь правительство Египта передало в советскую миссию чек на сумму 1000 ег. фунтов для приобретения необходимых вещей для детей Сталинграда 39 .
39
АВПРФ. Ф. 87, оп. 2, п 3, д. 4, л. 31, 33.
По мере приближения окончания войны в Египте стало расти движение за подлинную независимость страны. Отражая эти настроения, глава правительства Наххас-паша выступил 26 августа 1944 года с большой речью, в которой потребовал аннулирования неравноправного англо-египетского договора 1936 года и вывода английских войск из долины Нила. Речь вызвала резкое недовольство английских властей, добившихся от короля роспуска кабинета Наххас-паши. 8 октября премьер-министром был назначен правый деятель Ахмед Махир.
С этого времени египетско-советские отношения стали портиться. Это отразило позицию не только нового правительства, но и союзников СССР по антигитлеровской коалиции. «Страх и подозрение в отношении России так велики, – писал 17 февраля 1945 года американский журнал «Коллиерз», – что иной раз невольно возникает вопрос: с кем мы воюем – с Германией или с СССР?» 40
Назревавшие перемены в международной атмосфере сказались и на настроениях правящих кругов Египта, тесно связанных с Западом. «В августе [1945 года] в арабских газетах [Египта] не было опубликовано ни одной положительной статьи о Советском Союзе», – говорилось в обзоре прессы, составленном советской дипломатической миссией в Каире 41 . А меньше чем через год, 5 марта 1946 года, печально знаменитая речь британского премьера Уинстона Черчилля в американском городе Фултон стала сигналом к началу «холодной войны» между Западом и СССР. Египетская монархия, естественно, приняла сторону Запада.
40
Там же. Оп. 8, п. 8, д. 18, л. 9об.
41
Там же. Л. 29.
Главным направлением в деятельности миссии вплоть до революции 1952 года, а также в первые годы после революции, было налаживание культурных связей, благодаря которым можно было бы рассказать и о героической победе советского народа над немецко-фашистскими захватчиками, и о советской действительности. Да и собственно нашу культуру из-за отсутствия более чем четверти века межгосударственных отношений в Египте практически не знали. Хотя в русской эмигрантской общине были и музыканты, и деятели культуры и искусства, и ученые, число их было невелико, и знакомы с их творчеством были немногие, причем в основном не собственно египтяне, а осевшие в стране европейцы. Так что появление в Египте нашего диппредставительства давало возможность познакомиться с Советским Союзом.
Вручение верительных грамот
25 декабря (1943 года. – В. Б.) запоздалая церемония вручения верительных грамот наконец состоялась 42 .
В одиннадцать часов утра в посольство прибыл придворный фотограф. Ему поручили заснять перипетии церемонии во всех ее этапах – от стен посольства до подъезда дворца Абдин. Начал он с того, что попросил разрешения сфотографировать меня в моем рабочем кабинете. И вот первый снимок запечатлел меня в расшитом золотом парадном мундире, который я надел, чтобы ехать во дворец, за письменным столом, с авторучкой в руке, выдавая тем самым явную инсценировку: кто же садится за рабочий стол в парадном мундире? Для второго снимка назойливый фотограф упросил меня позировать уже в гостиной вместе с нашими дипломатическими сотрудниками, которые должны были сопровождать меня на прием. За отсутствием парадных мундиров (в Москве они не успели обзавестись ими) советник Д. С. Солод, второй секретарь А. Ф. Султанов и третий секретарь Н. Г. Харламов были облачены во взятые напрокат фраки, белые жилеты, туго накрахмаленные манишки и лоснящиеся цилиндры.
42
Вручение верительных грамот было отложено на месяц из-за болезни короля Фарука.