Советско-германские договоры 1939-1941 годов: трагедия тайных сделок
Шрифт:
Разумеется, вряд ли сегодня стоит удивляться политическому цинизму и вопиющей безнравственности действий, если мнение огромной партии, государственных органов, волеизъявление народов являлись для Сталина не просто не принимаемой в расчет бытовой мелочью, а чем-то вообще не существующим. Когда войска вермахта 1 сентября вторглись в Польшу, то Англия и Франция, оставаясь верными принятым ранее гарантиям, 3 сентября объявили войну фашистской Германии, сталинское же руководство не только поспешило объявить о своем нейтралитете (который, однако, вскоре был нарушен), но и воспрепятствовало оказанию военной помощи сражающейся Польше: 8 сентября польский посол был приглашен к Молотову и официально уведомлен, что транзит военных грузов через территорию СССР в Польшу запрещен.
– Следующим несомненно аморальным шагом явился 22 сентября (о чем речь шла выше) совместный парад гитлеровских и советских войск в Бресте, который принимали фашистский генерал Г. Гудериан и советский комбриг С. Кривошеин.
– Автор уверен, что одним из преступных последствий советско-германских договоров (официальных
– В высшей степени аморальным являлось также решение Сталина о выдаче нацистским палачам свыше трехсот коммунистов и беспартийных антифашистов, бежавших в СССР после прихода Гитлера к власти.
– Апогеем же аморальности, по нашему мнению, явилось заключение договора о дружбе (!) и границах между СССР и нацистской Германией. Этот «договор с сатаной» (Л. Троцкий) был подписан в то время, когда соседняя Польша была растоптана сапогами немецких солдат, раскромсана в соответствии с советско-германскими секретными договоренностями: «При этой ревизии!!! Россия и Германия установили границы, существовавшие до войны» (Гитлер). Сталина нисколько не смущало, что он стал участником этой «ревизии». Более того, в ответе Гитлеру в связи с его поздравлением по случаю 60-летия «вождя народов», Сталин без обиняков заявлял, что «германо-советская дружба скреплена совместно пролитой кровью» («Правда», И августа 1989 года). Эту мысль, как известно, подчеркивал также и Молотов, заявляя, что «Польша развалилась благодаря совместному удару вермахта и Красной Армии».
– Договор не только не успокоил, но, даже наоборот, дезориентировал советских людей, притупил их бдительность.
– «Большая политическая стратегия» отрицательно сказалась на Вооруженных Силах, среднем и низшем политическом руководстве государства. «Брак по расчету» явился одной из причин продолжения массовых репрессий в стране, в том числе и в командном составе Красной Армии. Патологическая подозрительность Сталина передавалась его окружению и шла по стране страшными катками. «Вождь» выдумывал все новых и новых «врагов», «шпионов», которых необходимо было «чистить», «искоренять», «выкорчевывать». Достаточно сказать, что после подписания пакта и до нападения фашистской Германии на СССР репрессиям в армии было подвергнуто 12,5 тысяч человек. Свыше 300 высоких военачальников перед самой войной томилось в застенках Лубянки и были расстреляны осенью 1941 года. Помимо командармов первого ранга были арестованы и впоследствии расстреляны командующий военно-воздушными силами Герой Советского Союза П.В. Рычагов, главный инспектор авиации дважды Герой Советского Союза Я.В. Смушкевич, инспектор политуправления Вооруженных Сил Герой Советского Союза Е.М. Штерн, а также крупные военачальники Я,И, Алкснис, П.А. Брянских, С.Е. Грибов, Я.П. Гайлин и другие. Многие ведущие ученые и конструкторы военной техники были также заточены в бериевские гулаги и концлагеря. В результате к началу войны 75% командиров и 70% политработников находились на своих должностях менее одного года, только 7% командного состава имели высшее военное образование , 37% не окончили даже средних военных училищ «Очищение» армии от «врагов народа» означало го, что основной костяк армии – офицерский корпус – не обладал должным опытом командования подразделениями, частями, соединениями Это стало одной из причин неудач Красной Армии в начале фашистской агрессии. До 1941 года только в сухопутных войсках не хватало по штатам 66 900 командиров.
Некомплект в летном составе военно-воздушных сил составлял 32,3%.
За полтора месяца до начала агрессии военный атташе германского посольства полковник Кребс докладывал в Берлин: «Русский офицерский корпус ослаблен не только количественно, но и качественно. Он производит худшее впечатление, чем в 1933 году. России понадобятся годы, чтобы достичь его прежнего уровня».
– После подписания беспринципного договора существенной деформации подверглась советская военная доктрина. Одобренные Сталиным концептуальные «Положения об основах стратегического развертывания на Западе и Востоке на 1940-1941 годы» исходили с перспективы войны на два фронта. Притом фактически исключалась возможность прорыва крупных сил противника на большую глубину. Стало правилом считать, что основные военные действия будут развертываться на чужой территории, победы будут достигаться быстро и малой кровью: «На удар противника ответим тройным ударом». Своеобразным гимном в войсках стала бойкая песенка: «Если завтра война, если завтра в поход, – мы к походу сегодня готовы». Стратегические оборонительные операции «Положения» не предусматривали. Из-за того, что армию готовили воевать на чужой территории более половины военных запасов – оружия, боеприпасов, техники, горючего, амуниции – было складировано вблизи границы и стало солидной добычей противника: за первую неделю войны 25 тысяч вагонов (40% всех запасов) боеприпасов, 50% запасов горючего и столько же продовольствия оказалось трофеями врага.
– «Перестраховочный» договор избавил фашистскую Германию от «кошмара» войны на два фронта, что позволило Гитлеру бросить против Франции, Бельгии, Норвегии, Дании и Нидерландов 136 полнокровных дивизий, оставив на Востоке всего
лишь 10 дивизий – 4 пехотных и 6 охранных.– За время ведения войны на Западе вермахт существенно укрепился за счет производственной и сырьевой базы промышленно развитых стран Западной Европы. Вооруженные силы Германии с осени 1939 по июнь 1941 годов возросли в два раза. Из 208 дивизий 152 были брошены против СССР.
– Выиграла гитлеровская военная машина и от торгово-экономических связей с СССР. Из Советского Союза она регулярно получала стратегическое сырье - нефть, железную руду, цветные металлы, каучук, продовольствие. Добросовестно выполняя свои партнерские обязательства СССР поставил Германии свыше 1 700 000 тонн зерна. Несколько эшелонов зерна было отправлено в рейх даже в ночь с 21 на 22 июня 1941 года. И делалось это в то время, когда в «воздухе пахло грозой», когда сама страна сидела на голодном пайке Считаем, что это было уже не добросовестное выполнение своих партнерских обязательств (чем вторая сторона постоянно грешила), а злодейская измена своей стране, своему народу.
– Рассуждения респектабельных ученых и высоких военных чинов о предотвращении Сталиным в 1939 году перспективы войны на два фронта не имеют, на наш взгляд, сколько-нибудь серьезных под собой оснований. Японский милитаризм летом 1939 года получил достаточно убедительный урок в ходе боев с частями Красной Армии у озера Хасан и реки Халхин-Гол. К концу августа того же года военная кампания на Дальнем Востоке фактически была закончена, и Япония вовсе не намерена была еще раз встревать в серьезный вооруженный конфликт с СССР, о чем неоднократно сообщала в Москву советская контрразведка. Уж кто по серьезному и боялся войны на два фронта, так это Гитлер, что заставляло его идти на «сближение с Москвой», на «усыпление» усатого «гения». Выступая 23 ноября 1939 года перед высшим генералитетом вермахта, он пояснял: «Мы можем выступить против России только тогда, когда освободимся на Западе», Что же касается самого плана «Барбаросса», то он, как известно, был разработан только к концу 1940 года и 18 декабря того же года утвержден. Затем в январе 1941 года этот план уточнялся, шлифовался, детализировался Он был приведен в действие лишь тогда, когда генералами вермахта все было рассчитано до мелочей, когда Гитлер полностью развязал себе руки на Западе и был абсолютно уверен в военном успехе на Востоке. И не иначе, как это пытаются представить некоторые заблуждающиеся исследователи и публицисты.
Теперь уже не для кого не является открытием, что именно Гитлер, а не кто-либо другой из тогдашних влиятельных политиков, страшился войны на два фронта. Еще одним доказательством тому является такой красноречивый факт. Известно, что 30 апреля 1941 года фюрер принял окончательное решение о вооруженном «броске» против СССР. И буквально через полторы недели, 10 мая, с его благоволения на Британские острова тайно на одноместном самолете отправляется его ближайший сподвижник, третье лицо в рейхе Рудольф Гесс. Цель полета: во что бы то ни стало склонить Англию к заключению сепаратного мира с Германией. К чести тогдашнего английского руководства и, прежде всего, У. Черчилля, Англия не «клюнула» на эту приманку нацистов и в преддверие «похода на Восток» не пошла с ними ни на какие компромиссы. Опростоволосившийся Гитлер вынужден был обвинить своего друга в невменяемости. Гесс просидел в английской тюрьме вплоть до Нюрнбергского процесса, на котором он получил срок пожизненного заключения. В берлинской союзнической тюрьме Шпандау в августе 1988 года он покончил жизнь самоубийством.
– Массой договоров с Германией и секретных меморандумов к ним советские люди были не только обескуражены, но и попросту сбиты с толку: 13 февраля 1940 года «Правда» сообщала, что 11 февраля СССР заключил с рейхом «хозяйственное соглашение» (подписали советский нарком внешней торговли А. И. Микоян и председатель германской экономической делегации К. Шнурре); 26 февраля того же года появляется секретный меморандум о новом германо-советском торговом соглашении, в котором указывается, что «советское правительство в ущерб своему собственному снабжению… помогает Германии твердо укреплять политическое взаимопонимание при решении экономических вопросов». А каким образом оно помогало Германии укреплять «политическое взаимопонимание» убедительно свидетельствуют цифры того же меморандума: Советский Союз обязывался поставить в рейх 900 тысяч тонн нефти, 100 тысяч тонн хлопка, 500 тысяч тонн фосфатов, 100 тысяч тонн хромовой руды, 500 тысяч тонн железной руды, 300 тысяч тонн чугуна, 2 400 кг платины, марганцевую руду, лес и прочее сырье. (См.: «СССР – Германия: 1939-1941 годов», Вильнюс, 1989, с.37-39). К. Шнурре не без оснований констатировал, что советская сторона свои обязательства выполняет строго:
«Эффект английской блокады существенно ослаблен благодаря большим притокам сырья с Востока». (Там же, с.39).
5 октября 1940 года газета «Правда» сообщала, что 1 октября в Берлине подписано соглашение о железнодорожном сообщении между СССР и Германией. «Переговоры протекали в благожелательной атмосфере», – констатировала главная газета страны.
И ноября 1940 года «Правда» оповещала советских людей: 10 ноября в 18 часов 45 минут выехал из Москвы в Берлин нарком иностранных дел В.М. Молотов, его заместитель В.Г.Деканозов, нарком черной металлургии И.Т.Тсвосян, заместитель наркома внешней торговли А.Д.Крутиков и другие официальные лица. Молотов имел встречи и вел обширные переговоры с Гитлером, Герингом, Гиммлером, Риббентропом. В коммюнике, опубликованном 15 ноября 1940 года в «Правде» отмечалось: «обмен мнений протекал в атмосфере взаимного доверия и установил взаимное понимание по всем важнейшим вопросам, интересующим СССР и Германию».