Советско-Вьетнамский роман

– Тяо как, лиен со⁷! – обрадовано закричал Тхан Донг и пошел им на встречу.

Все вьетнамцы обернулись на этот возглас и обступили советских офицеров.

– Здравствуйте, товарищи, – приветствовал их Рузаев. – Мы просто посмотреть хотели.

Откуда-то из толпы выбежала Фан Ки Ну и начала переводить.

– Товарищ Тхан Донг говорит, что на сегодня у них запланированы стрельбы, и он будет рад показать советским, как умеют воевать бойцы Национального фронта.

– Спасибо. С удовольствием посмотрим. Это, наверное, новое поколение учится?

– Нет, что вы! У нас каждый крестьянин владеет оружием, а эти бойцы служат уже более полугода. Мы просто проверяем их качество стрельбы.

– Зачет, по-нашему. – Рузаев с сомнением покачал головой, посмотрев на поясные мишени, стоящие всего в ста метрах от рубежа огня, – это все старослужащие?

– Больше половины.

Рузаев подошел ближе и стал наблюдать, как трое бойцов вышли на исходную позицию, легли, передернули затвор и открыли огонь короткими очередями.

Прозвучала команда, бойцы прекратили огонь, на смену им пришли другие.

– Фан Ки Ну, спросите у товарища Тхан Донга, какие у них нормативы, – не удержался Кашечкин, сам неплохо стрелявший, и еще в училище любивший выезды на полигоны.

– Что такое нормативы? – не поняла Фан Ки Ну.

– Это сколько раз попасть надо.

– Товарищ Тхан Донг говорит, дается пятнадцать патронов, попасть надо не менее семи раз.

– Что? – изумился Вася, – семь раз, со ста метров, по мишени в полроста? Это же…

– Лейтенант Кашечкин! – попытался остановить его Рузаев, но было поздно.

Тхан Донг заметил, а Фан Ки Ну начала переводить.

– Да, так стреляют бойцы народной армии. Вы тоже так стреляете?

– Это норматив для новобранцев, – выдавил Кашечкин, – мы стреляем не так.

– А как? – заинтересовался Тхан Донг, – Расскажите. А еще лучше, покажите!

– Да нет, вы не поняли, – замялся Кашечкин, но Тхан Донг уже подавал ему автомат.

– Лейтенант Кашечкин, на рубеж! – скомандовал Рузаев, исподтишка показав ему кулак.

– Есть на рубеж! – Вася отсалютовал автоматом и направился к куче веток на огневом рубеже.

С похмелья Васина голова болела отчаянно, руки тряслись. Спиртовые пары слегка клубились в голове, зеленая мишень периодически расплывалась на фоне листвы и, казалось, корчила рожи. Несмотря на солнце, в джунглях стоял полумрак, и резкие светлые пятна бликов сильно мешали.

Привычным движением лейтенант снял автомат с предохранителя, тщательно прицелился и плавно нажал спусковой крючок. Автомат, установленный на очереди, коротко стукнул двумя выстрелами. Вася поймал ритм дыхания и наконец-то совместил его с колебаниями мушки. Вздох – прицелиться – выстрел – выдох. Автомат послушно стучал ровными очередями по два-три выстрела. Вьетнамцы замерли, не сводя глаз с мишени и с Васи.

Затвор сухо щелкнул. Лейтенант отработанно поставил автомат на предохранитель, встал и отрапортовал:

– Лейтенант Кашечкин стрельбу закончил.

– Вольно! Встать в строй, – скомандовал Рузаев.

Василий повернулся через левое плечо и строевым шагом подошел к Рузаеву. Проверяющий вьетнамец выскочил из укрытия, подбежал к Васиной мишени и что-то прокричал. Все вьетнамцы загалдели.

– Тринадцать из пятнадцати, – перевела Фан Ки Ну, – товарищ Тхан Донг говорит, что это великолепный результат.

– Я мог бы и лучше, если бы не усталость, – Вася почувствовал облегчение. – Да я что, вот товарищ комбат стреляет!

– Товарищ подполковник, а вы могли бы показать? – перевела Фан Ки Ну слова Тхан Донга.

– Автомат – не офицерское оружие, – усмехнулся Рузаев, – я все больше по самолетам стреляю. Из автомата не интересно.

– Да, – подтвердил Тхан Донг, – и у нас командиры вооружены в основном пистолетами. У нас есть товарищ Аунг Сан, который очень хорошо стреляет из пистолета. Не хотите посмотреть?

Этот открытый вызов на соревнование насмешил и слегка рассердил Рузаева. Но делать нечего. Он прекрасно помнил, что уклонение от вызова в глазах азиата означало открытое признание собственной слабости, а победа в соревновании давала непоколебимый авторитет. Авторитет Рузаеву нужен абсолютный, потому что завтра эти солдаты должны будут в бою беспрекословно ему повиноваться. И верить. Ему и Кашечкину, верить в их ум и меткость.

– Ну что ж, пожалуйста, товарищ Аунг, покажите нам свое мастерство.

Аунг Сан по-восточному поклонился, достал пистолет и, взяв его сразу двумя руками, тщательно прицелился, раздался выстрел, со ствола дерева шагах в тридцати полетела кора. Аунг Сан, чуть помедлив, выстрелил еще. Вторая пуля расщепила ствол рядом с первой. Восемь раз стрелял Аунг Сан, и восемь раз пули ложились рядом. После девятого выстрела ствол дерева хрустнул, и оно переломилось. Вьетнамцы восторженно закричали.

Рузаев усмехнулся.

– Замечательно! А где вы научились такой манере стрельбы, чтобы оружие сразу двумя руками держать?

– О! – расцвел Аунг Сан, – я много лет наблюдал за учениями американцев в Сайгоне. Лучшие их десантники так стреляют. А вы как стреляете, так же?

– Нет, не так.

Рузаев достал свой верный «ТТ», перезарядил его и прицелился в другое дерево. Как на тренировках по стрельбе, он расставил ноги, вытянул правую руку, а левую заложил за спину. Свободной левой рукой он изо всех сил сжал пустую гильзу, чтобы вся дрожь мышц ушла в нее. Девять выстрелов грянули, слившись в подобие автоматной очереди, и с древовидного папоротника отлетели девять листьев с перебитыми черешками.

– О! – вздохнули разом Аунг Сан и Тхан Донг.

Все вьетнамцы разразились восторженными криками.

– Удивительно, – признал Аунг Сан, – может, отнесем мишень подальше?

– Спасибо, не стоит, – Рузаеву не хотелось открытого поражения этого пожилого вьетнамца, но не хотелось и поддаваться. – Давайте, я лучше вам пару цирковых номеров покажу.

С этими словами Рузаев вставил в свой пистолет новую обойму.

– Лейтенант Кашечкин, дайте ваше оружие!

Рузаев взял по пистолету в обе руки, глубоко вздохнул и открыл огонь сразу с двух рук. Листья с верхушки еще одного папоротника брызнули в стороны, и через несколько секунд перед изумленными зрителями торчала лишь голая палка.