Совок 2

Наш с Вовой бывший гонитель оказался очень радушным и гостеприимным человеком. Он даже достал из холодильника початую бутылку коньяка и блюдце с уже порезанным лимоном. Судя по тому, что лимон еще не заветрел, к бутылке сегодня уже прикладывались. А ведь молодец Виктор Яковлевич, умеет вкушать от жизни ее плодов! Я всегда завидовал умению сибаритов наслаждаться жизнью в рабочее время. И даже сам пробовал это делать, но каждый раз безуспешно. У меня всегда получалось что-то одно. Либо работать, либо сибаритствовать.

От коньяка мы с Вовой отказались, а вот принесенный Светланой поднос с чаем, кофе и шоколадными конфетами, приняли благосклонно.

— Не торопись! — посоветовал я другу, видя, как он прикладывается к чашке с кофейным кипятком, — Нам здесь минут сорок сидеть, раньше он не успеет.

— А на фига ты его предупредил, да еще и отпустил? — Вова выглядел немного растерянным, но в процессы не вмешивался и вел себя продуктивно. То есть, молчал и сурово хмурил брови.

— Все мы с тобой правильно сделали, Володь! — успокоил я товарища и развернул фантик на шоколадной конфете «Белочка», которые так любит одна моя знакомая медсестра, — Так оно и надо, скоро сам все увидишь!

Время от времени в кабинет с непроходящим удивлением на лице заглядывала Светлана. Но каждый раз, наткнувшись взглядом на мое подмигивание, возмущенно фыркала и втягивала голову назад в свою приемную.

Прошло больше получаса и не хотелось уже ни чая, ни кофе. Становилось скучно. Савицкий все не шел. Значит, еще не обежал все кабинеты.

— Светлана! — позвал я единственный, кроме надоевших кофе и чая, доступный дивертисмент, — Посиди с нами, Света, скучно нам! — попросил я девушку, — Составь нам компанию, а я тебе за это про твое скорое будущее расскажу! — начал я увещевать барышню, играя на ее любопытстве.

— А ты, что, цыган, что ли? — почувствовав, но неправильно истолковав мой неформальный интерес к себе, насмешливо поинтересовалась секретарша.

Еще не уловив флюидов надвигающейся катастрофы, Светлана вела себя уверенно, если не сказать нагло. Я разглядывал ее и она от этого еще больше наглела.

Нашу психологическую пикировку прервал товарищ Савицкий. Теперь это опять был барин. Уверенный в себе и готовый прямо сейчас нас с Вовой отправить на конюшню, дабы там ввалили нам лозанов по филейным частям. Чтобы не отвлекали солидных людей от общественно-полезного труда и вкушения радостей жизни.

— Света, прибери тут все, товарищи милиционеры уходят! Почаевничали на халяву, пора им и честь знать! — он опять смотрел на нас с Вовой с презрением.

Светлана торжествующе оглядела нас с другом и начала сгребать у нас из-под носа чашки, печенюшки и коробку с конфетами. Все встало на свои места, она перестала удивляться происходящему и окончательно обрела уверенность.

— Вот, пожалуйста! — Савицкий протянул мне целую пачку свежеисполненных документов, на которых еще не высохли подписи и оттиски печатей и штампов.

— Что это? — я изобразил растерянность и взял в руки пачку драгоценных бумажек, которые теперь уже ни при каких обстоятельствах Виктору Яковлевичу не верну.

Мышеловка захлопнулась, но мыш, этого пока еще не понял. Вова тоже смотрел на меня с сомнением. А вот Савицкий же не сомневался совсем. И в том, что я конченый простофиля-идиот, давший ему фору и время на спасение. И еще больше, в том, что сам он интеллектуал самого высокого пошиба. Способный обдурить кого угодно и вылезти сухим из любой выгребной ямы.

— Это, батенька, распоряжение о ремонте! Там же все накладные на материалы и акт приемки работ! — снисходительно пояснил мне коварный недруг Людмилы Васильевны Боровиковой.

— Так что, граждане милицейские, можете засунуть свою анонимку себе в задницу! — совсем уже по-хамски закончил свой спич Виктор Яковлевич. — Документы, — он пренебрежительно кивнул на бумажки в моих руках, — Эти документы вы можете забрать себе, это копии! Если сомневаетесь, пишите запрос, все оригиналы официально оформлены!

В дверях громко и от всей души хохотала красавица Светлана. Что-то мне подсказывало, что этому безудержному осмеянию она подвергала именно нас с Вовой. Обидно!

— Виктор Яковлевич, а как же тогда вот это?! — я достал из все той же папки объяснения граждан-подельников, через которых Савицкий отмывал заводское бабло на левых нарядах.

— Вы представляете, коллега, — чинно обратился я к своему другу, — Я-то думал, что тут всего лишь самоуправство! Ан нет! Здесь, оказывается, уголовщина покруче! Тут самой настоящей тюрьмой пахнет!

— Вы, гражданин Савицкий, объясните нам, куда вы деньги от левых нарядов дели? На Светлану потратили? — я указал пальцем на все еще улыбающуюся красотку. — Вы только не говорите, что эти деньги вы в ремонт вот этого служебного кабинета вложили! Вы мне только что сами неопровержимо доказали, что ремонт сделан официально за счет завода! — я потряс пачкой накладных.

— Здесь только четверо, — указал Вове я на объяснения, — Но ты представь, дружище, сколько их объявится, когда ревизия всю липу с нарядами вскроет! Ведь никто не захочет быть вашим соучастником, а Виктор Яковлевич?! Всем ведь свидетелями в уголовном деле удобнее будет быть?!

Глумливая ухмылка все еще присутствовала на самодовольной физиономии Савицкого, но она уже стремительно тускнела. Похоже, он начинал понимать, какую яму он себе только что сам вырыл. Ни штрафом, ни исправительными работами теперь он не отделается. Теперь только сидеть. Не долго, года три. Но сидеть. И еще ущерб возместить придется. Всю сумму, что он отмыл и потратил на ремонт казенного кабинета. Н-да…

P.S. Друзья, если это не противоречит вашим политическим воззрениям, а также принципиально не причинит вам морально-нравственных терзаний в плане ваших пола, возраста или вероисповедания, прошу поставить лайк. Мне это нужно исключительно в прикладных целях, а не ради форса. Наверху есть сердечко, на него и жмите, если нетрудно. Спасибо!

Глава 19

Обедать я поехал в райотдел, хотя Нагаев зазывал к Боровиковой в комплекс. Напирал он на преимущества вкусности и бесплатности халявного общажного гостеприимства. Но мне почему-то казалось, что ему не терпится сообщить Людмиле Васильевне о нашем тактическом успехе на просторах ее бывших административных владений. И, чтобы на столь радостной ноте еще раз заручиться подтверждением жилищных обязательств. Данных ею Вове совсем недавно.

Однако я не только сам отказался, но и ему запретил каким-либо образом хвалиться или извещать нашу союзницу о крахе ее недоброжелателя. Пусть наша каверза в отношении Виктора Яковлевича наберет необходимые обороты и пройдет точку невозврата. Сомнений в том, что товарищ Савицкий с такой вонючей делюги уже спрыгнуть никак не сможет, у меня не было, но мало ли…