Современная парадигма преподавания и изучения русского языка как иностранного

Современная практика предъявляет весьма высокие требования к качеству перевода в изучении русского языка: наряду с простейшим, «машинным» переводом, существуют многообразные варианты авторского условно-дословного перевода, при котором переводчик не только стремится воспроизвести переводимый текст как совокупность понятий и конструкций, но и выступает как соавтор текста, дополняющий текст, который будет звучать в новой культуре, необходимыми для его понимания «обертонами». Такое дополнение и трансформация всегда рискованны, особенно в изучении русского языка, если переводятся тексты художественные, многоуровневые и многозначные, тексты, наполненные специфическим для народа-носителя языка, определенным культурно-историческим содержанием, а также конкретным для автора переводимого текста психологическим «подтекстом», не всегда очевидном, но так или иначе присутствующем даже в профессиональных и научных текстах [3; 5; 6; 8].

Очень важным оказывается в переводе в изучении русского языка уловить отношенческую интенцию автора, не трансформировать, а раскрыть ее. Именно с нею связаны удачи и неудачи переводов художественных текстов. Помимо интенции преобразовательной, определяющей «внешнюю» цель текста как средства воздействия на читателя, важен именно этот «внутренний» смысл-свет, который идет из текста, который и должен быть «переведен», то есть сохранен при переводе. По достижении такой ступени в изучении русского языка происходит освоение переводимого: оно буквально становится «своим», переводится на «свой язык», подвергается некоторой творческой переработке. Этот уровень понимания в изучении русского языка избыточен для большинства стандартных переводческих задач и вместе с тем вызывает трудности идентификации «качества перевода». С точки зрения формальных соответствий такой перевод может оцениваться как непрофессиональный, некачественный. Перевод есть освобождение текста из «плена» потенциальности «смыслового универсума». Он предполагает осмысление наиболее доступных переводчику смыслов текста, а также их повторное сокрытие, насыщение текста подтекстами и интертекстами, позволяющими читателю отличной и исходной культуры понимать текст во всей его полноте: переводчик в изучении русского языка маркирует эти скрытые тексты, места, где он обнаружил «зерно истины» или сокрытую от наивных глаз «машинного перевода» тайну, усмотрел обращение к смысловому пласту, далекому от непосредственно описываемой ситуации. Современная «интертекстология» и «нарративология» обращают особое внимание на те аспекты смысла, которые прячутся «между строк», «на полях», в «между-текстах» и в «историях» текстов: грамотный переводчик в изучении русского языка учитывает именно эти, неявные смыслы как опорные. Опираясь на них, он реконструирует внешний каркас текста, оставляя в нем знаки – «желтые ленточки», маркирующие глубинные смыслы, послужившие первоосновой текста, по-прежнему ждущие своего «освобождения» в процессе прочтения перевода заинтересованным читателем – третьим «соавтором» текста.

Как правило, уровень перевода в изучении русского языка связан с функцией перевода, а та, в свою очередь, с понимающей интенцией переводящего: диалогической, отношенческой или преобразовательной. Чаще всего оптимальной становится диалогическая. При этом многие не столь удачные переводы связаны с тем, что переводчик не учитывает разницу в смысловых правилах и структурах, а также позволяет ввести себя в заблуждение так называемым «ложным друзьям переводчика», грешит неоправданным буквализмом, который столь же нежелателен, как и неоправданная вольность. Буквализм в изучении русского языка опирается на стремление переводящего использовать текст, реализует преобразовательную интенцию. Вольность перевода связана с «увязанием» в отношениях и смыслах, часто настолько же фиктивных, насколько фиктивен и получаемый перевод. Таким образом, полифоничность перевода в изучении русского языка – одно из условий его богатства, а богатство перевода – показатель понимания текста в изучении русского языка как иностранного.

Список литературы

1. Арпентьева М.Р. Ксенопсихотерапия // Философия и космология. 2015. № 1 (V. 15). С. 163–181.

2. Марчук Ю.Н. Лексика, перевод и компьютер // Теория и практика перевода. 2005. № 1. С. 48–51.

3. Микоян А.С. Проблемы перевода текстов СМИ // Язык СМИ как объект междисц. исследования / Ред. М.Н. Володина. М.: МГУ, 2003. 460 с.

4. Наугольных А.Ю. О глубине понимания в разных видах перевода // Вестник ПНИПУ. Проблемы языкоз. и педагогики. 2013. № 7 (49). С. 197–202.

5. Наугольных А.Ю. Парадоксы переводческого понимания // Вопросы психолингвистики. 2009. № 9. С. 112–118.

6. Уланович О.И. Понимание оригинала при переводе // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2015. № 1 (33). С. 78–87.

7. Lefevre A. Translating poetry. Amsterdam: Van Gorcum, 1975. 127 p.

8. Raffel B. The Art of Translating Poetry. Pennsylvania SU, 1990. 220 р.

Прецедентный феномен как основной компонент общекультурных знаний в процессе преподавания русского языка как иностранного

Баландина Л.А.

кандидат филологических наук, доцент, Финансовый университет при Правительстве РФ, Москва

e-mail: [e-mail];

Малюгина Н.М.

доцент, Финансовый университет при Правительстве РФ, Москва

e-mail: [e-mail]

Аннотация: статья посвящена прецедентному феномену как основному компоненту общекультурных знаний в процессе преподавания русского языка как иностранного. Прецедентный феномен и высказывание представлены как ярчайший показатель уровня владения русским языком как иностранным, уровня знаний русской культуры. Основными чертами прецедентных текстов становятся хрестоматийность, общеизвестность, воспроизводимость в речи. Результаты проведенного исследования (опрос-анкетирование) знаний иностранных студентов свидетельствуют о недостаточно развитой лингвокультурологической и коммуникативной компетенции.

Ключевые слова: прецедентный феномен; прецедентное высказывание; русский язык как иностранный; студенты; анкетирование; уровень знаний прецедентных текстов; уровень владения языком; русская культура; коммуникативная компетенция.

L.A. Balandina

PhD in Philology, Associate Professor, Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow

e-mail: [e-mail]

N.M. Malugina

Associate Professor, Financial University under the Government of the Russian Federation, Moscow

e-mail: [e-mail]

PRECEDENT PHENOMENON AS THE MAIN COMPONENT OF COMMON CULTURAL KNOWLEDGE IN THE PROCESS OF TEACHING RUSSIAN AS A FOREIGN LANGUAGE

Abstract: the article deals with the precedent phenomenon as the main component of general cultural knowledge in the process of teaching Russian as a foreign language. The precedent phenomenon and statement are the brightest indicator of the knowledge level of Russian as a foreign language, the level of knowledge of Russian culture. The main features of the precedent texts are common knowledge, reproducibility in speech. The results of the knowledge study (survey)of foreign students indicate a lack of linguistic, cultural and communicative competence.

Keywords: precedent phenomenon; precedent statement; Russian as a foreign language; students; survey; the level of language knowledge; the level of case texts knowledge; Russian culture; communicative competence.

В последние десятилетия наблюдается повышенный интерес лингвистов, преподавателей, психологов к изучению разговорной речи, устных жанров коммуникации. Это объясняется многими изменениями в общественно-политической, экономической и социально-культурной жизни России конца XX – начала XXI в., нашедшими отражение в языке [7, с. 125–132].

Одной из ярких и уникальных черт русской разговорной речи являются прецедентные феномены. А владение ими – свидетельство владения русским языком на высоком (продвинутом) уровне.

Прецедентные феномены – это названия общеизвестных событий, имена, фразы, которые говорящие (пишущие) воспроизводят в своей речи [3, с. 216]. Прецедентный феномен служит своего рода символом определенной ситуации. Например, фраза А судьи кто? принадлежит главному герою комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума». И хотя произведение было опубликовано в 1833 г., фраза эта употребляется и современными носителями русского языка, когда они хотят выразить свое презрение к мнению авторитетов, судей.

Прецедентными именами называют индивидуальные имена, связанные с широко известными текстами (Обломов, Тарас Бульба), с ситуациями, которые известны большинству представителей данной нации (Иван Сусанин, Павлик Морозов) [5, с. 53]. К прецедентным принадлежат имена людей, роль которых чрезвычайно важна не только в русской, но и в общемировой культуре: Ломоносов и Менделеев, Пушкин и Гоголь, Репин и Васнецов, Глинка и Чайковский. Знакомство с русским языком, его изучение предполагает знание и этих имен, и вклада этих людей в культуру. Прецедентными становятся также некоторые географические названия (как имена-знаки связанных с ними событий): Соловки, Клондайк и др.