Современная русская литература: знаковые имена
Шрифт:
А вот откровение, которое как ножом по сердцу режет душу каждому, побывавшему в незавидной роли эмигранта:
Резким движением, резким Я поменял маршрут. С кем пообщаться? Не с кем. Не с кем общаться тут.И, тем не менее, не очерствела душа, не ожесточилась, хотя пелена спала и
Родившиеся в России во время «хрущевской» оттепели, мы вобрали в себя дух свободы, открытости и… романтизма. За «прожитые» во время чтения «Портрета» вместе с героем без малого 15 лет, я смогла проследить метаморфозы, произошедшие с ним за это время, и убедиться в том, что ни время, ни пространство, ни материальное положение не властны ни над ним, ни над нами: мы остались все такими же — честными, беспристрастными и самокритичными.
Или, вот ещё одно стихотворение, написанное, всмотритесь, 8-мью годами раньше. Но всё также честно, прямолинейно и бескомпромиссно. Адресует их автор не кому-нибудь — самому себе:
Почести, счеты, просчеты, счета. Жалкая лажа — земная тщета. Сколько до финиша? Сущая малость. Главное — чтобы осталась чиста Совесть — да вот не осталась.Согласитесь, нелицеприятный получается портрет. И, увы… узнаваемый. Портрет нашего поколения.
Так кто же мы — неудачники?! Разуверившиеся в существующем миропорядке, доживающие свой век отшельниками последние романтики?!
письмо себе — по интернету и телефон — в субботней спячке и другарей надежней нету чем верные друзья-болячки и ходишь бледный точно творог по золотой квартирной клетке и знаешь что когда за сорок то развлеченья слишком редки а все же плакаться негоже а почему да потому же и рано жизнь еще итожить и раны быть могли похуже.Или… достигшие материального благосостояния и занявшие хорошо оплачиваемые должности, но так и не сумевшие найти места мятущейся в своем одиночестве душе ни на карте мира, ни в окружающей нас действительности?
Машина офис секретарши Клиенты брэнды very well Я стал и денежней и старше Но кажется не поумнел.Нет нужды говорить о том, что кризис среднего возраста — это еще одна (для многих, увы, первая) отправная точка для переосмысления собственной прожитой жизни и попытки понять истинное свое предназначение. В такие периоды зеркало — последнее место, куда хочется смотреть. Ведь именно там, в зеркале, и нигде больше, есть стопроцентная вероятность увидеть истинного себя. Вот такое волшебное зеркало удалось создать Евгению Степанову — без прикрас, без ретуши и самолюбования, преломив через свою собственную судьбу, создать портрет целого поколения, юность и молодость свои встретившего таким образом:
А зрелость свою, незаметно переходящую в старость, принять в свои объятья безропотно и безапелляционно так:
Дружить по телефону Любить по мылу И в общем потихоньку Сходить в могилу.Почему так грустно и безысходно? Ведь было же в середине пути что-то? Безусловно, было. Хотя бы — вот это:
Я был — как бес — богат вполне. Я был — как бомж — на самом дне. Но огненный незримый столп Не затухал ни дня во мне.Так куда же он делся — этот незримый столп? Что позволило ему затухнуть? Или КТО посмел его затушить? Помните, я упоминала зеркало, последнее наше пристанище? Если не побоитесь заглянуть в него поутру, уверяю вас, вы найдете ответ на этот вопрос ТАМ.
Поэтому так искренне больно звучит «Главное стихотворение автора», рефреном ни много ни мало, в количестве 10 раз повторяющее с новой строки одноединственное слово: ПРОСТИТЕ.
Евгений Степанов. «Что такое хорошо и что такое плохо?», или Негламурный Степанов
Евгений Степанов «Застой. Перестройка. Отстой». М.: Вест-Консалтинг, 2009.
Изданный не слишком большим на сегодняшний день тиражом в 1000 экземпляров, роман Евгения Степанова «Застой. Перестройка. Отстой» сразу привлекает читателя своей искренностью. Там нет выспренности и претенциозной туманности, которую так любят напускать в свои произведения современные авторы, да там еще много чего «не»… Доискаться до истин можно обычным и таким сложным путем — не врать, и Степанову это удается. Его герой Евгений Викторович Жарков, фигура в некотором роде автобиографическая, без ложной стыдливости рассказывает о том, что он и взятки брал, и откаты, работая в одной весьма примечательной фирме «Страхуй». Не мизантроп, а вполне обычный человек, со своими слабостями и недостатками, но и со своими достоинствами.
Роман Евгения Степанова вряд ли полюбится снобам и интертекстуалам, которые сочтут автора сильно опростившимся и на сегодняшний день не модным, не гламурным. А он и негламурен! Отнюдь. Он таков, как есть, и в этом его достоинство.
Через все повествование проходит одно из главных (и опять-таки не модных!) его достоинств: любовь к жене и дочери, такая трогательная, ранимая, человечная, что хочется непременно сказать о том, как важны эти чувства в потерявшем человеческий облик, жестоком мегаполисе.