"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21

Итейн поднял глаза к небу.

– Вы сказали, что она слишком известна, и вряд ли захочет ввязаться в это дело.

Сизин мрачно посмотрела на него.

– Я снова должна напоминать тебе о твоем положении, тень?

Он пожал плечами.

– Вероятно, его судно застиг шторм. Летняя жара заставляет море волноваться, делает его таким – поэтому оно и получило свое название. Бьюсь об заклад, что через несколько дней он прибудет в порт, и тогда вы сможете заняться вашими… – он пошевелил пальцами, – …делами.

Будь на его месте другой призрак, Сизин достала бы медную кочергу и устроила бы ему взбучку. Но Итейн Талин – не обычный раб. Да, он мог раздражать, но он – член семьи, дальний пра-пра-пра-кто-то. Его поработили более ста лет назад, когда чья-то стрела вонзилась в его череп в ходе дворцового переворота, и с тех пор он служил роду Талин-Ренала. До недавних пор Итейн принадлежал матери Сизин и был ее личной тенью и телохранителем, и поэтому в Небесной Игле к нему проявляли чуть больше почтения, чем ко всем остальным призракам-слугам. Он, к тому же, практически вырастил Сизин, ведь императрица была слишком занята. Данный факт не заставил Сизин испытывать чувство благодарности к Итейну, а лишь усиливал ее ненависть к матери.

Сизин отошла от окна и принялась сердито нарезать круги по комнате.

– Возможно, нам не стоит уповать на красса.

– Старый император Милизан доверял его соотечественникам.

– Дед многим доверял, особенно культу Сеша, и смотри, к чему это привело. Он умер в отхожем месте; его собственный сын вонзил меч ему в задницу. А бабку отправили в изгнание.

– Не напоминайте мне об этом, – поморщился Итейн. – И не говорите так, это не к лицу благородной даме. Но я понимаю, о чем вы.

Задумчиво расхаживая по комнате, Сизин стискивала пальцами золотые кольца с аметистами.

– Продолжай искать этого проклятого взломщика. Возможно, он все равно нам пригодится, но долго ждать его я не собираюсь. Мать может вернуться в любую минуту. Сереки слишком обеспокоены. Я вижу, как они – особенно этот ублюдок Бун – смотрят на трон, когда я говорю. Если я не могу вытащить отца из укрытия, тогда его придется выманить, сделать нечто беспрецедентное.

– И что же это может быть в таком городе, как Аракс? – тихо спросил Итейн, словно не хотел услышать ответ.

Сизин снова посмотрела на город, раскинувшийся далеко внизу. Двадцать лет она ждала, когда ее головы коснется холодная корона. Эта мечта расцвела в сознании двухлетней Сизин, когда ее отец взошел на трон, даже не отмыв руки от крови. Именно тогда она поняла свое место в мире.

– Я устрою в городе беспорядки; и когда они заставят его вылезти из золотой норы, я буду ждать его – с улыбкой и с самострелом в руке. Слишком долго я оставалась в тени, слишком долго следила за тем, как мой отец бездарно правит страной, а мать с каждым днем становится все более похожей на призрак. Я отказываюсь быть его посланницей, какой была она. Я родилась в Игле, чтобы править, и мне давно пора взять власть в свои руки.

Призрак не ответил.

– Тебя что-то тревожит, Итейн?

– Ничего меня не тревожит, ваше роскошество. Просто я вижу, что намечается новое кровопролитие, вот и все. – Он повернулся к ней; его голубое лицо было бесстрастным. – Но ведь род Талин-Ренала привык проливать кровь, верно?

Сизин щелкнула пальцами.

– Именно так, и я надеюсь, что, когда настанет время, ее прольешь именно ты.

– Я умер, чтобы служить вам, ваше великолепие, – с поклоном ответил он.

– В таком случае поручи моим шпионам заняться недавними исчезновениями. Возможно, именно это мне и нужно. – Она нашла кресло и упала в него. – И принеси мне обед. Я проголодалась.

– Разумеется. – Итейн снова поклонился, уже направляясь к дверям. – Полагаю, все эти интриги пробуждают аппетит. Ваши мать и отец гордились бы вами, если бы видели вас сейчас.

Итейн закрыл дверь до того, как в него полетела подушка. Она упала на пол, и колокольчики на ее кисточках зазвенели. Их ноты повисли в воздухе, остановив проклятие, уже готовое слететь с губ Сизин, и пробудили в ней одну мысль.

Мать.

В спальне Сизин у ее кровати стоял стальной сундук, запертый на три прочных висячих замка. Сизин отперла их ключами, висевшими на ее шее: в сундуке, на куче драгоценностей, лежала коробочка из полированного красного дерева, окованная черным железом. В ней находился изящный серебряный колокольчик, на котором были выгравированы медные перья и грозовые тучи.

Сизин отнесла его в соседнюю комнату – туда, где у открытой двери на балкон резвились легкие, словно паутина, занавески. Ветер потянул ее за волосы; она высоко подняла колокольчик и девять раз позвонила в него. Звонить так долго было утомительно, однако именно столько требовалось для самого быстрого заклинания вызова.

Воздух над каменными перилами затрещал, а затем появилось облако из белых перьев и пыли. Песок ударил в лицо Сизин, и она отшатнулась.

– Снова ты, – сказал резкий голос, похожий на треск крабовых панцирей, которые кто-то давит.

Когда к Сизин вернулось зрение, она увидела сидящего на камне взъерошенного сокола; его перья торчали во все стороны, черно-желтые глаза были прищурены. Птица раскрыла крючковатый клюв, задыхаясь.

– Снова я, – ответила Сизин.

Сокол пристально посмотрел на нее. Его глаза сияли ярко, однако почему-то казались холодными, словно у убийцы.

– Когда ты меня вызвала, я уже наполовину залез в крысиную нору. Ты так меня напугала, что я чуть не обосрался. Нельзя спустя столько времени вызывать меня без предупреждения. Я думал, ты меня продала.

– А по-моему, очень даже можно, – Сизин снова позвонила в колокольчик. Сокол заверещал, словно от боли. – Так что прикуси язык, дерзкая птичка.

– Шесть звонков тоже работают. Звони шесть раз, и тогда я смогу прибыть не торопясь.

– Нет. Дело срочное.

Птица щелкнула клювом.

– Твою мать! Я же сокол, принцесса. Я довольно быстро летаю.

– Сейчас ты здесь. И ты мне нужен.

– Это так не работает. Я раб колокольчика, а не твоих капризов!

Сизин потрясла колокольчиком, выставив его за перила, и вытянула шею, думая о том, на какую улицу он упадет.

– Я знаю, как все работает, Безел. Колокольчик – то же самое, что и половина монеты, так что не дерзи своей госпоже.

Сокол сделал пару шагов по перилам, царапая песчаник острыми когтями.

– Что ты предлагаешь на этот раз?

– Еду, разумеется. Вино. Можешь жить в гнезде столько, сколько хочешь. Я даже уберу оттуда почтовых птиц.

– И это все?

– Пару самок в неделю.

– Лучше три, – надулся Безел. – В день. Еще что-нибудь?

Сизин скрестила руки на груди.