Современный чехословацкий детектив

— Гарпишек?

— Сосед из дома напротив, который выращивает розы. Однажды вы несли от него целый букет. Огородами.

— Знаете, что я о вас думаю, Лида?

— Понятия не имею.

— Что вы змея.

Девушка довольно засмеялась.

— Возможно. А знаете, чего бы я хотела?

— Знаю.

От удивления она широко раскрыла глаза.

— Да ну! Чего же?

— Чтобы об окончании отпуска я узнал совсем под утро.

— И вам не стыдно?

— Стыдно, — заявил он, поднял бокал, посмотрел в глаза, где синевы с избытком хватило бы на пяток картин маэстро Шпалы, и сказал: — Это судьба. Ты же не торопишься.

Она допила свой джин и улыбнулась:

— Пожалуй, нет... мой капитан...

57

— Куда мы поедем? — спросила она, когда они сели в машину.

— В какое-нибудь необитаемое место, которое ты мне посоветуешь.

— Там будет страшно.

— Вот и хорошо, — заметил Экснер, включил зажигание и тронул машину с места.

Черно-серая стена леса в лучах фар засветилась зелеными и коричневыми красками.

Девушка с довольным видом расположилась на черном кожаном сиденье.

— На главной дороге — вправо.

— Зачем ты приезжала в субботу в Опольну?

— К брату. Ну и купаться. А вечером потанцевать.

— С братом.

— И с доктором Медеком.

— Минутку, — перебил он, — теперь вправо?

— Да. И мы сидели там до одинна...

— Сначала, — вздохнул он. — С утра...

— Утром в субботу я встала и вычистила зубы, потом умылась и стала размышлять...

— Без деталей.

— Я размышляла о том, что надеть и какая будет...

— Черт возьми, уважаемая, — перебил капитан Экснер спокойно, — к делу: отъезд, приезд и так далее...

— Господи, зачем так подробно? Я под подозрением?

— Разумеется.

— Тогда почему ты тащишь меня в лес, а не в тюрьму?

— Потому что у меня еще отпуск.

— Вот оно что. Я отправилась из Мезиборжи в десять, около десяти, автостопом, меня подвез пан Кртичка, телевизионный мастер. Галантно доставил к самому замку. Встречаются еще галантные мужчины, — заметила она.

— В это верят лишь избранные, кого господь наделил...

— Чем?

— Красотой и дерзостью. Продолжай.

— Я зашла к брату в запасник поздороваться. Вскоре явился доктор Медек, который, безусловно, глазел на улицу из галереи в другом крыле и видел, как я приехала. Мы выпили кофе, а потом я пошла купаться.

— Одна?

— С братом. Потому что суббота у него выходной день.

— Что же тогда он делает в субботу в Опольне? Что делает в субботу в Опольне доктор Медек, которому следовало бы уехать в Прагу или... словом, домой.

— Он из Праги.

— Что же тогда они оба делали в старом замке?

— Брат работает не по обязанности, а из любви к делу, и...

— Да ну!

— Серьезно, Михал. Ну что дома? Как будто ты не знаешь. Мама вечно в заботах, дедушка совсем выжил из ума, бабушка умирает от тоски, тетя — старая дева. А здесь ему интересно. И здесь он готовится к экзаменам. А пан доктор Медек... — Она прижала пальцами кончик носа и слегка его помяла. — Пожалуй, и не знаю...

— Как это «и»?

— Я даю показания. И не могу говорить о своих домыслах. А тем более повторять сплетни.

— Я хочу слышать сплетни.

— Что ж... Доктор Медек женат. И у него, видимо, какие-то неприятности... или что-то в этом роде. Просто его не тянет домой. Да и сюда к нему редко кто приезжает. И собственно, он в Опольне по служебным делам. Каждый год, месяц-два. У него много работы.

— Лжешь, — сказал капитан Экснер сухо. — Ясно как день.

— Серьезно, Михал. Серьезно. Дело в том...

— Видишь ли, — продолжал капитан, — бывают такие минуты, когда ты, вероятно, ужасно лжешь. Ибо суть в том, что пан доктор влюбился в тебя, причем еще в позапрошлом году.

Она прямо подскочила.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, — ответил он небрежно.

— Только я с ним...

— Ты делаешь его шутом...

— Нет, — мягко возразила она. — Не делаю.

— Хорошо. Ты пошла купаться. До обеда, после обеда. Без обеда. Под вечер за вами пришел доктор Медек, и вы пошли на ужин. За который платил он. Куда?

— В погребок при замке, — ответила она с лицемерной покорностью.

— Почему вы не остались танцевать в погребке, а поплелись в «Лесовну»?

— Потому что в «Лесовне» забавнее.

— Вы видели или встречали Рамбоусека?

— Я — нет. Я видела его только вечером в «Лесовне». Когда мы пришли, он уже был там.

— С кем?

Она запнулась.

— Да, интересно... Смотри-ка... а мне бы и в голову не пришло...

— Что такое?

— Он сидел не один...

— Что в этом удивительного?

— Да... Погоди... Теперь надо повернуть направо... И помедленней.

Они выехали на старую пыльную дорогу, которая вилась среди высоких елей, поднимаясь серпантином. Из-под колес летела красноватая щебенка.

— Удивительно, — сказала она задумчиво, с видимым напряжением, — обычно он сидел один, пил вино и наблюдал за суетой вокруг. А в эту субботу...

— Что в эту субботу?

— В субботу, — ответила она медленно, — с ним за столом сидели... за столом, где он всегда сидел один, — это такой маленький столик в углу у стойки... В субботу с ним были двое парней.

— Что за парни?

— В том-то и дело...

— В чем?

— Двое совсем чужих парней...

58

Ресторан в гостинице «Рыхта» шумел по-вечернему оживленно. Старший официант Карлик отдыхал, лишь выписывая счета. За стойкой стоял бармен, между столиками порхала официантка в черной мини-юбке, ее брат в белой рубашке разносил пиво. Пан Карлик слегка «поболел» возле двух столиков, где играли в карты, по-свойски обменялся словечком-другим с завсегдатаями. В оба присматривал за двумя столиками, где собрались студенты и ребята, которые летом, пока продавщица была в отпуске, работали в молочной.