Современный чехословацкий детектив

Капитан Экснер кивнул.

— Товарищ поручик, — спросил он Шлайнера, — у вас тут не найдется «Молодых горизонтов»?

— Были где-то, сейчас поищу... — Поручик принялся копаться на книжных полках. — Только номер наверняка старый...

— Неважно...

— Вот, пожалуйста.

Михал Экснер полистал журнал, нашел выходные данные.

— Беранек! Позвоните нашим в Прагу. Прямо сейчас. Пусть они немедленно свяжутся с главным редактором «Молодых горизонтов», — он нашел строчку и прочитал по складам: — Та-ней Враб-цо-вой. Сейчас начало седьмого... она наверняка дома... Или с ее заместителем Мелихареком. Пусть они разыщут этих своих редакторов. Между одиннадцатью и двенадцатью мы заглянем в редакцию. Может быть, даже раньше. Мне нужен хотя бы один из них.

— Можно им сказать, в чем дело?

Экснер вздохнул.

— Этого я и сам не знаю. Прежде всего пусть выяснят, были ли эти двое в Опольне. Если эта... — он снова заглянул в выходные данные, — ...Таня в курсе. В случае отрицательного ответа, — он взглянул на часы, — пусть позвонят до семи. В семь пятнадцать я выеду с Богоушем в Прагу.

— Сейчас пять минут седьмого, — заметил поручик Беранек.

— Ты хочешь сказать, что мне пора повидать Влчека.

— Именно.

— Я проголодался. Пусть Богоуш заедет за мной к Влчеку. А я что-нибудь куплю по дороге. — Он выглянул в окно. — Ого, тучи... Товарищ поручик, — обратился он к Шлайнеру, — показания Рамбоусековой весьма любопытны. Как тут у вас насчет соблюдения служебной тайны?

— За это я ручаюсь, товарищ капитан.

Экснер показал рукой на небо.

— Какие тучи... Гроза собирается.

71

Прежде чем идти в замок, он вернулся в гостиницу за зонтиком. Вскинул его на плечо, словно ружье, и пошел вдоль площади. «Молоко» — отпуск, самообслуживание еще закрыто, бистро тем более. Он чувствовал себя как бродячий пес, хотя, конечно, ничуть не походил на него. Посмотрел на овощную палатку — тоже закрыто, и нигде ни груши, ни куска гнилого арбуза...

Он подумал о банке апельсинового сока и совсем приуныл.

Счастье улыбнулось ему в улочке, ведущей к замку, где была еще одна молочная. Он купил у старой продавщицы литр молока, два больших рогалика и вафли, по ее словам свежие. На это утверждение ее, вероятно, спровоцировал отчаянный взгляд, каким Экснер обвел полки, где ровными рядами стояли коробки со всевозможными сухарями и пакеты с мукой. Казалось, они приросли к полкам, были там всегда, испокон веку.

В одной руке бумажный пакет, в другой — полиэтиленовый мешочек с молоком, под мышкой зонтик — так капитан Экснер направился к замку.

Поднялся ветер. Гнулись деревья за оградой французского парка. Пыль вздымалась столбом и кружилась на углах. Какая-то белая бумажка летела высоко над крышами домиков.

Многих, наверно, охватила тоска, подавленность, ведь утренние грозы производят странное впечатление. По крышам и по мостовой застучали первые капли; капитан Экснер взял оба пакета в одну руку и раскрыл зонтик.

Навстречу ему бежала светловолосая женщина — Вера Калабова.

— Бегу в молочную, — засмеялась она, — а зонтик забыла...

— Я подожду вас.

Ветер гремел черепицей на крышах, срывал с деревьев листья. Экснер прижался к ограде. Наконец сверкнула молния, грянул гром, и ливень обрушился в полную силу.

Ветер рвал непослушный зонт из руки Экснера. Хорошо еще, что эту руку придерживала пани Калабова.

— Вы приехали не в самое удачное время, — сказала она.

— Правда?

— Эта вчерашняя неприятность...

— Неприятность? Когда меня арестовали?

— Да. А сегодня еще гроза. Вы в парк? В такую рань?

— Нет, — ответил он, — в галерею.

— Доктор Чернох дал вам ключ?

Он неопределенно хмыкнул.

— Вот только не знаю, где позавтракать... И сумею ли пить молоко из этого мешочка...

Она засмеялась:

— Можете расположиться в канцелярии. Я дам вам кружку, пан доктор.

— Вы необычайно любезны, пани Калабова, — галантно ответил он и, усмехнувшись, ступил сверкающими ботинками в лужу.

72

— Слышишь, мама, — окликнул мальчик; он шел из ванной в кухню завтракать и снял в прихожей трубку телефона, — кто-то звонит.

— Бегу! — крикнула из спальни Таня Врабцова. Она в это время заплетала перед зеркалом косу, которая очень шла ей, хотя лучшие ее годы уже миновали. — Спроси кто.

Мальчик послушался. Потом прикрыл ладонью микрофон.

— Мама... это из общественной безопасности!

— Не волнуйся, малыш, — сказала она, доканчивая прическу, — кто-то нас разыгрывает. — Потом взяла трубку. — Врабцова.

— Главный редактор «Молодых горизонтов»? — спросил мужской голос.

— Да.

— Это говорят из управления общественной безопасности. Уголовный розыск. Надпоручик Вонек. Товарищ главный редактор, у вас в журнале работают товарищи Поган и Луцек?

— Да.

— Они в Праге?

— Насколько я знаю, да. Поган наверняка. Сегодня он должен прийти в редакцию.

— Спасибо, — сказал голос. — А вы случайно не знаете, они не были в конце прошлой недели в Опольне?

— Были. Я точно знаю. Что-то произошло?

— Нет. Ничего особенного. Пока трудно сказать, в чем дело. Нам надо с ними поговорить. Часов в одиннадцать-двенадцать или немного раньше к вам в редакцию зайдет капитан Экснер. Он хочет поговорить с этими товарищами. Хотя бы с одним из них.

— Конечно. Пускай приходит. Они будут в редакции, оба.

— Спасибо, товарищ, — поблагодарил голос вполне конкретного поручика Вонека, и он положил трубку.

То же самое медленно и задумчиво сделала и Таня Врабцова. Потом она пошла завтракать с сыном, но была не слишком разговорчива.

За кофе, оставшись в одиночестве и закурив сигарету, она все же не утерпела и позвонила Рихарду Погану.

— Слушай, Ришо, — начала она со своей всегдашней решительностью, — что вы натворили в Опольне?

— Господи, да ничего, — удивленно ответил солидный редактор Рихард Поган. — А что мы там могли натворить?

— Мне звонили из уголовного розыска. Приходи в полдевятого. Ко мне. И позвони Луцеку.

— Ему тоже прийти? Он должен сегодня ехать снимать.