Современный польский детектив

Ковыряя крючком мягкий раствор, я благодарила бога за то, что не сижу в подземелье замка, построенного из гранита или другого твёрдого камня, скреплённого цементом. А постройки из известняка везде строят одинаково: камень дробят на плоские куски размерами, не превышающими двух кирпичей, а иногда и меньше одного. И все замки в округе так построены. Как это не пришло в голову этому самоуверенному индюку — шефу?

После каждого очередного визита сторожа я проводила черту на стене. Пробив туннель в три метра, я пересчитала чёрточки и с ужасом обнаружила, что сижу в этом каземате уме двадцать четыре дня! С одной стороны, благодаря постоянной гимнастике я находилась в неплохой форме, с другой — слабела от голода. Счастье ещё, что последние годы, желая похудеть, я привыкла ограничивать себя в пище. Вот только чаю хотелось пострашному! Что же касается мытья, я старалась не думать об этом. Тут меня поддерживал пример Изабеллы Испанской, которая не мылась тринадцать лет и ничего — жила! Работала я до полного изнеможения, чтобы потом свалиться на своё ужасное ложе и заснуть, невзирая на промозглую сырость. Пожалуй, ревматизма и колтуна мне всетаки не избежать. А вот цинги я не боялась, так как до прибытия сюда основательно навитаминилась в Бразилии. Как минимум на полгода хватит. Что же касается других болезней, то я очень надеялась, что в этой яме все бактерии давно подохли, как крысы.

Все труднее было оттаскивать вынутые из стены камни. Делала я это с помощью сети из акрила, которая сразу же перестала быть белой. Поначалу проблема транспортировки решалась довольно легко. Усложнилась она по мере удлинения и сужения тоннеля. Кроме того, в нем стало душно — коптилка, необходимая для освещения рабочего места, поглощала кислород, которого и без того было мало.

Возникла и ещё одна трудность. Когда я находилась в конце выкопанного коридора, то не слышала того, что делалось в камере. А вдруг они хватятся меня в неурочное время, и, если я им не отвечу, могут возникнуть подозрения. Придётся провести профилактику — приучить их, что я не всегда откликаюсь.

Я уже выяснила, какое место моей камеры просматривается из отверстия в потолке. Это была её середина, круг диаметром около полутора метров. Все же остальное пространство камеры оставалось вне поля зрения смотрящего сверху. Установила это я сначала теоретически, путём расчётов, а потом практически, с помощью сторожа.

Профилактику я провела следующим образом. Услышав рёв сторожа, я села на камень за пределами центрального круга и стала ждать. Сторож долго орал:

— Ваше королевское величество! Ваше преосвященство! Эй, отзовись! Ты жива? Ну, где ты там, черт тебя подери!

Я продолжала молчать, выжидая, чем это кончится, я рискуя не получить еду. Наконец сторож капитулировал и спустил корзинку, хотя и не услышал моего ответа. Подтянув корзину к себе, так, чтобы сторожу не было видно, я опорожнила её. И все это молча.

— Эй, ты! — обрадовался сторож. — Ваше королевское величество, так ты жива? Почему молчишь?

По я так и не отозвалась, и он, поорав ещё некоторое время, ушёл ни с чем.

На следующий день в его голосе уже чувствовалось явное беспокойство.

— Ваше королевское величество. Ты жива?

— Нет! — ответила я. — Вчера состоялись мои похороны. Ты был?

Как он обрадовался! Все подземелье заполнило его радостное хрюканье:

— Да ты что?!

— Так ты не был на моих похоронах? — возмутилась я.

— Ну да, конечно, не был!

— А почему?

— О господи, откуда я знаю? Да не было никаких похорон!

— Что ты говоришь?! Эта скотина даже не устроил мне похорон?

— Какая скотина? — заинтересовался совсем сбитый с толку сторож.

— Да шеф твой! Скажешь, не скотина? Довёл меня до смерти, а потом ещё и похорон не устраивает.

Чёрная дыра наверху долго не могла успокоиться.

— С тобой не заскучаешь. А почему ты вчера не отвечала?

— Настроения не было. Я разговариваю тогда, когда хочу, а не тогда, когда мне велят. А чем занимается этот бандит?

Сторож както сразу понял, о ком я спрашиваю.

— Нет его! Опять уехал! Послезавтра вернётся. А что, надо чтонибудь?

Так мы мило побеседовали, и сторож удалился.

На следующий день я опять не пожелала разговаривать. Из отверстия в потолке неслись просьбы, угрозы и ругань, но я была неумолима. Да и работа шла через пеньколоду. Мне стало попадаться все больше крупных камней, и я совершенно замучилась с ними. Выволакивая эти громадины, я задавала себе вопрос, долго ли ещё прослужит сеть. Мне было совсем не до дружеских бесед.

— Ваше королевское величество! — послышалось на следующий день. — Жива?

— Не называй меня больше величеством! — злобно отозвалась я, елееле успев к приходу сторожа, потому что очередной проклятущий камень застрял на полдороге и я с трудом справилась с ним.

— А как надо называть?

— Высокочтимая дама!

— А почему ты, высокочтимая дама, не захотела разговаривать с шефом?

Ага, значит, вчера тут был шеф и они кричали мне, а я была в подкопе и ничего не слышала. Хорошо всетаки, что я провела профилактику.

— Не хотела!

— Шеф был злой, как черт, — конфиденциально донеслось сверху. — Велел сказать, что, если и сегодня ты не будешь разговаривать, не давать тебе воды.

— Тогда я здесь загнусь от сухости! А почему шеф не пришёл сейчас?

— Он сейчас занят. Эй, послушай, не зли его! Добром это не кончится, ты его не знаешь!

— А до сих пор он мне только добро делал! Передай шефу, чтобы не нервировал меня! Хочу — буду говорить, не хочу — не буду!

Все труднее давались мне подземные работы. За последующие пятнадцать дней я продвинулась вперёд всего на два метра. Когда же это кончится? И зачем было возводить такие толстые стены! А может, весь холм состоят из каменной кладки?

Сторож привык, что я разговаривала с ним через день, и не предъявлял претензий. Воспользовавшись отсутствием шефа, я потребовала третий светильник, без возражений возвратив первый. У меня скопился уже порядочный запас отсыревших сигарет.

Я продолжала ковыряться в стене, решив не считать дней, пока не пройду стену. Шестой метр дался мне особенно тяжело. Наконец приступила к седьмому. Постепенно мною овладевали отчаяние и апатия. Все вокруг настолько прогнило, что казалось, я сама постепенно перехожу в полужидкое состояние. У меня не хватало сил тщательно расчищать коридор, так что он катастрофически сужался. Теперь я уже работала лёжа.

Длинный и большой камень, лежащий поперёк кладки, я вытащила с большим трудом. Меньше усилий потребовали два соседних. Расковыряв раствор, вытащила ещё два, а потом и третий. Я уже собралась отбросить его за спину, но чтото вдруг привлекло моё внимание. Известняк, как известно, светлый камень, а у этого одна сторона была почти чёрной. Я рассмотрела его в слабом свете коптилки, попробовала вытереть рукой и замерла: с одной стороны камень был испачкан землёй!

С отчаянно забившимся сердцем, стиснув от волнения зубы, я протянула руку в образовавшуюся дыру и не нащупала камней. Рука упёрлась в мягкий, влажный грунт!