Современный польский детектив

Увы, ничего не выйдет.

Почему?

Посмотрите в окно. Моя машина разобрана до последнего винтика.

А что случилось? Авария? Я же предупреждал, что вы ездите слишком рискованно.

Я езжу правильно! Никогда не имела аварий.

Что же тогда с машиной?

Я считаю, что она в полном порядке. А Зигмунт утверждает, что мотор немного стучит и с трудом выжимается сцепление. Перед моим отъездом в Закопане он решил осмотреть машину и навести в ней полный порядок. Копается в моторе уже второй день, но обещал к вечеру все закончить.

Зигмунт? — настороженно повторил майор и подумал: «Кто же это вертится около нее?..»

Зигмунт Квасневский. Вы познакомились с ним на нашей встрече у адвоката,— напомнила Ярецкая.

Ах да, припоминаю. Кажется, ваш близкий родственник? Темпераментный молодой человек, который во что бы то ни стало хотел, чтобы мы посадили этого беднягу Станислава Ковальского.

Никакой он не бедняга. Получил с меня ни за что, ни про что тридцать тысяч злотых.

Но ведь и вы не возражали против такого полюбовного соглашения.

Я не отрицаю этого. А Зигмунт — сын моего покойного брата.

Это объяснение в достаточной мере успокоило майора. И все же он спросил:

Надеюсь, молодой человек знает толк в машинах и все отладит как следует?

Помните, когда мы ездили к Заливу, я рассказывала вам, что Зигмунт опекает мои две машины — «рено» и «варшаву»? Я очень довольна его работой. А майор, занятый более важными делами, не обращает внимания на то, о чем ему говорит одна несчастная женщина.

Эта женщина сегодня почему-то особенно нападает на одного несчастного мужчину. Преподает ему хороший урок.

Ибо он того заслужил.

Ну, так что же мы предпримем? — спросил майор, чтобы прекратить пикировку.

Предлагайте, слушаю вас.

Я уже сказал, что готов подчиниться любому вашему желанию.

Предлагаю: пройтись пешком до центра, там где-нибудь выпьем кофе, посидим, поговорим. Ну, а потом вы проводите меня домой. Согласны?

Шли неторопливо. На дворе стоял уже октябрь, а было тепло, как летом.

Я очень устала,— прервала молчание Барбара Ярецкая.— Трагическая смерть мужа, потом неприятности с завещанием. Да и нелегкое это дело — одной вести такое большое ремесленное предприятие... И наконец, этот взрыв — он окончательно доконал меня. Чувствую себя старой...

Что вы такое говорите! Это только нервы н перенапряжение — физическое и душевное.

Как я мечтаю отдохнуть! Еще в сентябре хотела уехать. Но все как-то не получалось. А тут еще этот взрыв. Я уже потеряла надежду вырваться из Варшавы хоть на неделю. И не вырвалась бы, если бы не адвокат Рушинский.

Давно не видел его, а мне хотелось бы с ним поговорить.

Он сейчас очень занят моими делами, связанными с пожаром. У меня на это недостало бы ни сил, ни времени. В лабиринте предписаний, инструкций я окончательно потеряла бы голову, а Рушинский знает, как выйти из любого положения.

Не удивительно. Ведь он юрист, и прекрасный юрист. Я давно его знаю.

Именно благодаря ему, благодаря тому что он взвалил на себя все эти хлопоты, я смогла так организовать работу, что вот вырываюсь в Закопане.

Октябрь в горах, пожалуй, самый лучший месяц. Какая в это время удивительная гамма красок — от темной зелени елей до старого золота буков. Я сам всегда стараюсь побывать в горах в октябре. Немного завидуювам. Мне в этом году придется отказаться от отдыха.

Жаль.— Это «жаль» прозвучало у Барбары Ярецкой очень искренно.— Был бы у меня спутник. Как это нистранно, в Закопапе трудно найти любителя пеших прогулок.

Вы любите ходить в горы?

Очень. Я имею в виду не альпинистские подъемы, а прогулки по горным тропам.

Я мог бы показать вам несколько чудесных малоизвестных тропок. Они совсем не опасные, просто на них не встретишь стада курортников. Некоторые из них совсем недалеко от Закопапе. И несмотря на это, их почти никто не знает. Например, тропинка над Стронжиской долиной.

Это какая? Та, по склону Лысанок, или в Сарних Скалках?

Вы их знаете? Удивительно! Так знать мои «личные» тропы!

Так уж получилось, что знаю. Ах, при одной мысли, что завтра утром я сяду в машину и распрощаюсь с Варшавой, меня охватывает радость. Я так давно не путешествовала в машине. Горы и автомобиль — две мои страсти.

Я уже кое-что знаю об этом. Во время поездки к Заливу я на себе испытал одну из этих ваших страстей.

Завтра мне предстоит проехать более пятисот километров. Если бы вы знали, как радует меня эта поездка. Темная лента шоссе и послушная мне машина! Это же прекрасно!

Вы надолго уезжаете?

Не меньше чем на неделю. Но хотелось бы пробыть там подольше. Буду поддерживать телефонную связь с адвокатом Рушннским и с моим заместителем в мастерской. Если они без меня не смогут обойтись, придется, как это ни огорчительно, вернуться.

Ничего, справятся и без вас. Незаменимых людей не существует.

Да я и сама убедилась в этом. После смерти Влодека думала...

А где вы остановитесь в Закопане? — Майор поспешил перевести разговор на другое.— На частной квартире?

В одной гуральскон семье, с которой я подружилась и у которой всегда снимаю комнату.

Это, пожалуй, удобнее всего. Не будете связаны распорядком дня.

Меня в дрожь бросает при мысли, что Зигмунт не успеет подготовить машину.

Успеет. Пани Бася, я хочу, чтобы вы дали мне одно обещание.

Какое?

На всем пути в Закопане ехать, не превышая восьмидесяти километров.

Так плестись?!

Вы переутомлены и много нервничали. В таком состоянии у человека иная реакция. Можете потерять управление. Тогда и до аварии недолго. Обещаете?

Это так важно для вас?

Очень.— Майор произнес это с таким чувством, что Ярецкая слегка зарумянилась.

Некоторое время они шли молча.

А если я скажу «нет»? — отозвалась Ярецкая.— Вы же знаете, как я люблю быструю езду. И хорошо веду машину.

Тогда я готов разослать телефонограммы по всем милицейским постам на вашем пути, и вас всюду будут задерживать и штрафовать за превышение скорости.

Вы это серьезно?

Конечно, нет. Но еще раз очень прошу вас быть благоразумной.

Хорошо. Буду ехать медленно и осторожно.