Современный польский детектив

Я стала думать о предстоящей нам экскурсии в город. В конце концов, город это город, там есть полиция, я могла бы сбежать и явиться в полицию. Или смогла бы сбежать и кинуться на вокзал — ведь если через Паранагуа проходит железная дорога, должен быть и вокзал — и попытаться уехать поездом. Интересно, как они собираются меня охранять, может, прикуют к себе цепью?

Ничего подобного не произошло. Мы пришвартовались к маленькому причалу в самом конце порта, довольно далеко от города. Было темно и както неприятно. Сначала я ещё пыталась извлечь коекакую туристическую пользу из своего пребывания в городе, но вскоре отказалась от этой мысли. Меня больше заинтересовало отношение туземцев к моим спутникам. Все они с ними почтительно и даже заискивающе здоровались, в том числе и представители властей в мундирах. Я не уверена, что это были полицейские. Может быть, такие мундиры носили здесь железнодорожники, пожарники или таможенники, но все они без исключения оказывали сопровождающим меня бандитам всяческие знаки уважения. Следовало ожидать, что первый же полицейский, к которому я обращусь за помощью, возьмёт меня за ручку и отведёт в резиденцию. Остальное встречающееся нам население состояло из черноволосых мужчин в широкополых шляпах с бандитскими физиономиями, и все они, как один, казалось, представляли собой обслуживающий персонал все той же резиденции.

Игорный дом, конечная цель нашей экскурсии, был совсем близко. Жалкий на вид ресторанчик под названием «Esperanza» — «Надежда», что я сочла счастливым предзнаменованием, внутри блистал роскошью. Датские кроны мне ещё раньше обменяли на доллары по нормальному банковскому курсу, а обменивать их на местную валюту на было необходимости, ибо, вопервых, играли на жетоны, и, вовторых, доллары тоже были в ходу. Так я и по сей день не знаю, как выглядит та их местная валюта.

Я решила сохранять хладнокровие, чтобы не спустить в этом экзотическом притоне все своё состояние. Заняв место у рулетки, я стала делать маленькие ставки — и довольно удачно. Для начала я поставила на восемнадцать и выиграла. Через минуту меня будто чтото толкнуло, я опять поставила на восемнадцать и опять выиграла. Пока мне везло, но я знала, что существует закон, в соответствии с которым я ещё какоето время буду выигрывать, но потеряю все, если слишком долго останусь за этим столом, вот почему после первого проигрыша я встала и решила сменить место.

За соседним столиком играли в какуюто неизвестную мне игру. Я остановилась, заинтересовавшись, и в этот момент услышала:

— Говори понемецки.

Сказано это было на немецком языке. А сказал лупоглазый, не меняя выражения лица, не отрывая глаз от карт на столе и обращаясь к своему соседу. Я стояла как раз за их плечами. Этого соседа — чёрного, как и все туземцы, уже немолодого и очень красивого — я не знала. Продолжая разговор, он сказал:

— Не понимаю, как он мог ошибиться.

— У неё чёрные глаза, обрати внимание, — ответил мой бандит. — А на голове у неё был платиновый парик. Мы тоже думали, что это её волосы. Он не знал Мадлен и был уверен, что это она.

— А почему не было Мадлен?

— В последний момент Арне предупредил её о готовящейся облаве. Она поехала прямо в аэропорт, чтобы там перехватить Бернарда. Но не успела…

— Ужасно, — с горечью сказал чёрный. — Кошмар! А ты уверен, что она не понимает понемецки? Следует соблюдать осторожность.

— Уверен, — ответил тот и неожиданно обратился ко мне. — Вы знаете эту игру? Хотите сыграть?

Я продолжала с интересом наблюдать за игрой, не обращая на них внимания. Он говорил понемецки, так откуда же мне знать, к кому он обращается? Нет, меня так легко не поймать.

— Мадемуазель Иоанна, — через минуту обратился он ко мне. — Я спрашивал, не желаете ли вы сыграть в ату игру?

«Только бы мне не запутаться в этих языках», — подумала я и милостиво улыбнулась ему, так как он перешёл на французский.

— Ах, вы мне? Извините, я не слышала. Нет, спасибо, я предпочитаю рулетку.

И я перешла к соседнему столу. То, что я только что услышала, очень взволновало меня. Тайна постепенно разъяснялась. Наконецто мне стало понятно, изза чего произошла ошибка и почему в это дело впутали меня. Какаято девица по имени Мадлен была похожа на меня, и несчастный умирающий последним усилием передал мне зашифрованное сообщение. Если он её не знал, должен был спросить пароль, но, по всей вероятности, на это у него не было ни времени, ни сил. И если он был единственным обладателем тайны, ничего удивительного, что они так всполошились и прихватили меня с собой. Что им ещё оставалось делать? Я бы на их месте поступила точно так же. Теперь понятно, почему они бросали на мою голову такие неодобрительные взгляды… Если бы не этот проклятый платиновый парик, сидела бы я сейчас спокойно у Фрица в офисе, рисовала фрагменты ратуши и радовалась выигрышу на скачках.

Надеясь услышать чтонибудь ещё, я больше расхаживала между столами, чем играла, благодаря чему не успела проиграть того, что мне удалось выиграть вначале, в итоге оказалась в выигрыше. Пожалуй, такой метод следует принять на вооружение.

Я провела ряд экспериментов с целью установить границы моей свободы. Можно было, например, улучить минутку, сбегать на почту и послать весточку Алиции. Как бы не так! Правда, никто не мешал мне покинуть помещение, никто не хватал меня и не удерживал силой, но, как только я делала попытку отдалиться, тотчас же раздавался тихий свист и рядом со мной появлялись три чёрных бандита — два по бокам и один сзади. Они делали вид, что не обращают на меня внимания, но держались рядом со мной, как приклеенные. От мысли спасаться бегством — в незнакомом городе, в темноте — я отказалась. Отказалась я и от мысли бежать через окно дамской туалетной комнаты, главным образом потому, что в дамской туалетной комнате не было окна. Да, положение моё было незавидным.

Поздно ночью я позволила отвести себя на пристань и устроила там представление под названием «яхтофобия». За исключением морской болезни, которую мне никак не удавалось вызвать у себя, я изобразила все, что только видала и слышала на эту тему, и сама себе стала невыносима.

На следующий день я развила бурную деятельность. Тщательнейшим образом обследовав все помещения, я обнаружила множество интересных и совершенно ненужных мне вещей: электроподстанцию, насосную станцию, машинное отделение и радиоузел. Только под конец я нашла то, что искала. В самом низу, почти на уровне внутреннего двора, находилось помещение с многочисленными пультами, радарными и телевизионными экранами и электрифицированной картой местности. Я провела там чуть ли не полчаса, пока они не спохватились и не выгнали меня, и то не очень сердились при этом. Видимо, считали, что мне вовек во всем этом не разобраться, и я не скажу, что они так уж ошибались. А того обстоятельства, что в критических жизненных ситуациях мои умственные способности достигают недосягаемых высот, я и сама не знала.

Мои умственные способности в течение упомянутого выше получаса позволили мне выявить на электрифицированной карте все интересующие меня объекты: подземный переход к помосту над бухтой, куда вошла яхта, подъёмный мост у въезда в резиденцию и чтото непонятное в самом конце дороги. В натуре я этого не видела и поэтому не имела понятия, что бы это означало, предполагала только, что, видимо, какаято преграда на шоссе. Обнаружила я также, какой рычаг управляет каждым из этих объектов, но вот главного мне не удалось выяснить, а именно — какой рычаг ведает подъёмным мостом.

После того, как меня выдворили из диспетчерской, я продолжила свои изыскательские работы и обнаружила прямой лифт, связывающий здание с гаражом, в котором все ещё стоял чёрный «ягуар». С тоской поглядела я на машину, подумала над тем, где они могут держать ключи от зажигания, ничего на придумала и отправилась дальше.

Осмотрев на всякий случай оба вертолёта на террасе, я искупалась в бассейне и наконец решила отдохнуть под пальмой. Отсюда я видела, как прилетел третий вертолёт и из него вышел маленький бандит. Он поговорил с другим, в белом костюме, теперь я знала, что так одевался обслуживающий персонал высшей категории, после чего вошёл в дом. Я видела, как из гаража выехал «ягуар», в котором сидел только один шофёр — тот самый чёрный бандит с лицом убийцы. Я видела, как во двор въехал грузовик, и с него стали сгружать какието ящики.

Все это я могла свободно рассмотреть, так как во время сегодняшних изысканий обзавелась попутно некоторыми полезными вещами. В их числе был превосходный цейсовский бинокль, очень острый пружинный нож и литературное произведение, которое называлось, если память мне не изменяет, «Пособие для яхтсменалюбителя» на английском языке, и я собиралась почитать его на досуге — на всякий случай. Бинокль и нож я тоже прихватила на всякий случай, ведь никогда не знаешь, что тебе понадобится. Присваивая их, я не испытывала ни малейших угрызений совести.