Современный румынский детектив

Я снова умолкаю и закуриваю, плечом прижимая трубку к щеке.

— У тебя на самом деле есть что сказать? Ты что-то от меня скрыла?

— Не знаю, подходит ли сюда слово" скрыла", но сказать мне есть что. И даже если бы у меня не было ничего, что могло бы заинтересовать тебя с чисто профессиональной точки зрения, ни один закон ни при одном общественном строе не запрещает свободной студентке навестить неженатого мужчину.

Лихо сказано, даже чересчур. Но она права.

Она позвонила, я открыл, и она вошла с непринужденностью частого гостя. Из сумы по фольклорным мотивам, перекинутой через плечо, вынула бутылку шампанского" Заря".

— Сунь ее в холодильник. Через полчаса можно будет пить — или даже раньше, если у тебя есть лед в кубиках.

Я повинуюсь, потом предлагаю:

— А до тех пор каплю кальвадоса?

— Не знаю, что это за штука, но выпью все, что дашь.

Отмечаю, что ее ответ — как. маслом по сердцу. Во — первых, из-за того, что она готова принять все, что бы я ей ни предложил. Но главное: она не знает, что такое кальвадос! В чем только не искушена нынешняя молодежь, с нами не сравнить, как же от нее ускользнул кальвадос? И я поздравляю себя за вдохновение, которое посетило меня сегодня в обед и заставило сделать крюк по дороге домой, чтобы заехать в" Дойну". Но радость тут же переходит чуть ли не в угрызения совести: не далее как вчера вечером я пил кальвадос с Адрианой, у Адрианы…

Мы сдвигаем бокалы, и — к ее чести — она не говорит ни одной банальности вроде" со свиданьицем" или" дай бог не последняя". Тонкий букет кальвадоса туманит меня всеми своими сентиментально — литературными реминисценциями. Предлагаю Виорике сигарету, курим, молчим. После первого же глотка ее вдруг напрочь покидает развязность. Она избегает смотреть мне в глаза. Да и я не ищу ее взгляда слишком настойчиво. Минуты тянутся долго и напряженно, Я делаю попытку заполнить их репликами гостеприимного хозяина, на которые она отвечает односложно.

— Тебе удобно в этом кресле?

— Вполне.

— Хочешь кофе? — Нет.

— Как кальвадос?

— О'кей.

— Еще чуть — чуть? — Да.

— Ваше здоровье!

— И ваше!

Она и не думает говорить. Если это игра, то, надо признать, играет она здорово. Особа, которая на первый взгляд производит впечатление (и не только на меня, конечно) пустышки, озабоченной одним — демонстрировать частями или полностью, смотря по обстоятельствам, свою" обнаженную натуру", — эта красотка, словно взятая с обложки" Плейбоя" или из современной версии" Тысячи и одной ночи", превращается, в скромной обстановке моего жилища, в таинственную незнакомку.

Эй, Аугустин Бребенел, приди в себя, какого черта!

Нет — нет, это не Виорика Ибрахим, это я сам обращаюсь к себе, и слава богу, не вслух.

Звонит телефон. Я проявляю полнейшую выдержку — не дрогнул, не моргнул глазом. Кажется, и Виорика тоже. Звонят три, четыре, пять раз.

— Подойдешь? — спрашивает она, не поднимая на меня глаз.

Я встаю с кресла как будто налитый свинцом, к моим двадцати восьми тоннам, похоже, прибавили еще одну. Если бы бутылку кальвадоса принесла Виорика, я бы подумал, что она что-то подмешала в это зелье. Телефон — в двух шагах от нас, на столике. Виорика берет в руки первый попавшийся журнал и раскрывает его, показывая, что за моим разговором следить не собирается. Может быть, она подозревает, что мне звонит женщина, или хочет дать понять, что подозревает.

Бребенел, ты совсем спятил!

Это, конечно, опять я — деликатничаю сам с собой, И опять мысленно.

— Алло! Целую руку, Адриана, нет, ни от чего не оторвала. Конечно, один. Что? А, да, тебе не показалось, я действительно помахал рукой… Нет, я имел в виду" до свиданья" или" спокойной ночи", ничего другого это не значило, Как-как? Ну что ты? Никто за мной не следил… Слежка — это моя профессия, я ее никому не уступлю. Ну конечно… Женщина?

Ха — ха — ха, вот был бы номер, если бы за мной начали бегать женщины!.. У тебя сегодня спектакль? Успеха! А завтра? Гастроли в Джурджиу? Тогда — успеха вдвойне. Ты помнишь, у меня там родня, если ты их пригласишь в театр, будет очень мило с твоей стороны. Ты их осчастливишь. Новости? Новостей пока нет. Конечно, если что, я дам тебе знать. Пока!

Кладу трубку, задумываюсь. Новости, которыми я располагаю, Адриане лучше не знать никогда… Оборачиваюсь к Виорике. Она не отрывает глаз от журнала, но так и застряла на первой странице. Будем и дальше играть в молчанку? Я возвращаюсь в кресло и небрежно говорю:

— Ты нашла что-нибудь интересное в журнале? Он не такой уж свежий. Если хочешь, у меня есть последний номер" Пари — матч".

Она откладывает в сторону журнал, затягивается сигаретой и хватает бокал с той жадностью, какую я уже видел в" Атене — паласе", когда она запоминала мой номер телефона. Потом поднимает на меня взгляд — как будто видит впервые, — пронзительный, почти жестокий.

— Зачем ты соврал?

Я вздрагиваю. Откуда она знает, что я соврал?

— Кому? Когда?

— Адриане, Почему ты ей сказал, что ты один? Перевожу дух. Вот она о чем.

— А какой был смысл ставить ее в известность, что у меня в гостях ты?

— У нее острый глаз. Вчера вечером, когда ты уходил от нее, за тобой действительно следила женщина. Я.

Тут уж я даю волю смеху:

— На этот раз соврала ты.

— Мне случается соврать, но не сейчас. Вчера, когда ты вышел от Адрианы, я тебя провопила до троллейбусной остановки.

— А что ты искала в такой поздний час в тех краях?

— В Балта — Албе, у дома Х-12, ты хочешь сказать? Я тебе объясню. На самом деле мне нужен был не ты, а Адриана.

— Адриана?

— Вот послушай. Позавчера мы пошли в театр с Мирчей и с Паулом. Я первый раз увидела, как Адриана играет. Она была великолепна. Я почувствовала к ней такую симпатию, что не удержалась и после спектакля сделала кое — какие признания относительно тебя. Сказала, что ты мне нравишься…

Я нетерпеливо дергаюсь, но ее не остановить.

— …и что вообще меня интересует твоя личность. Она ответила довольно колко, но я не обиделась. Я на ее месте тоже, может быть, не пришла бы в восторг. Вопрос деликатный. Но я решила во что бы то ни стало поговорить с ней еще раз.

— Поговорить с ней? О чем?

— О тебе, естественно. Я хотела попросить у нее… ну, скажем, совета.

Чувствую, что начинаю закипать.

— Может быть, я тоже могу узнать, какого рода советов ты ждешь от моей бывшей жены?

— Имей же терпение.

— Пожалуйста, я весь — терпение.

Наливаю полный бокал кальвадоса и выпиваю залпом.

— Вчера днем я зашла к ней в театр, но репетицию отменили — то ли кто-то заболел, то ли еще что… Я взяла ее адрес, решила поехать к ней домой. Думала: не выгонит же она меня… Но все равно никак не могла собраться с духом, только вечером наконец рискнула. Подхожу к дому и вижу — кого?

Я молчу.

— Пришлось, как ты понимаешь, сделать налево кругом и отложить визит.