Современный румынский детектив

— Первый подозреваемый.

— Прошу тебя, побольше здравого смысла! Какие у тебя основания? — Майор пожал плечами и повернулся к Тесаку. — А ты что скажешь?

Тесак снял шляпу и осторожно положил ее на стол. Можно было подумать, что голова его, точно курочка — ряба, снесла туда золотую мысль. Собрался было открыть рот, но передумал. Как раз в эту минуту на носилках, влекомых двумя санитарами, появился труп красавицы, причины смерти которой они пока не знали.

— Когда прибыли мы, Нетя и прочие, — вымолвил наконец Тесак, глядя вслед санитарам, — Иоана Горунэ находилась в психическом шоке. Врачу" Скорой помощи" пришлось сотворить парочку чудес, чтобы привести ее в относительно нормальное состояние. С ней нельзя было говорить, поэтому первую информацию она дала не мне, а почтеннейшему Шприцу. Хотя и весьма туманную. Я стоял — стоял, а после того, как ее немного отремонтировали, исподволь подвел ее к теме. Все, что удалось выяснить, на трамвайном билете, пожалуй, уместится. Рыбка, попавшаяся сегодня ночью на удочку лукавого, была существом разумным и красивым. Ничем не страдала. Злодей, который по неизвестной причине погубил ее, сам не остался целым и невредимым: гарпун, выпущенный из ружья для подводной охоты, вынудил его стать непочетным донором большой дозы крови.

— Разноцветные кусочки картона, которые я заметил на полу у дверей спальни, — что это? Не игральные ли карты?

— Да, — ответил Тесак, — обрывки игральных карт. Ребята уже восстановили одного пикового валета. Он был разорван в клочки и испачкан кровью. Там, где я нашел карты, отброшенный инерцией гарпуна, предполагаемый убийца упал и, кажется, некоторое время находился без сознания,

— А что говорит наш эскулап? Он все закончил?

— Да, вроде, но пока еще наверху. Не захотел ничего сообщить. Разве вы не знаете, какой он?

— Кто-нибудь повез в лабораторию первые отпечатки пальцев?

— Да.

— Позвони, может, есть что-то для нас,

— Уже звонил.

— Когда? — удивился майор.

— Когда вы думали, что я сплю, — Ну?

Лазурные глаза Тесака хитро блеснули. Ему хотелось создать эффектную паузу перед тем, как снова разомкнуть челюсти. Чеканя каждое слово, он выговорил:

— Отпечатки принадлежат некоему Анатолю Бербери,

— Кто это такой?

— Мелкий жулик. Недоучившийся студент. Шесть месяцев тюремного заключения за то, что на него напала блажь — отправился покататься в чужой машине, да к тому же без водительских прав. Попутно на него взвалили вину и за другие мелкие мошенничества. Сейчас в нем сажень роста, центнер веса и около тридцати лет стажа беспробудной дури в башке.

Из-за портьеры появилась сначала чашка, а потом Иоана Горунэ. Вокруг нее распространился аромат свежего кофе. Женщина поставила чашку на стол и, молчаливая и бесплотная как тень, уже собиралась выйти, когда майор ее остановил. Сделал глоток кофе и причмокнул от удовольствия.

— Чудесный кофе, большое спасибо. А скажи, пожалуйста, зачем ты вернулась в Бухарест? Ведь ты знала, что дома никого нет.

— Мне тоже хотелось подольше побыть у своих родных, но господин инженер велел, чтобы дом не оставался пустым.

— А почему госпожа не уехала с ним? Насколько я понял, она тоже собиралась.

— Да, ведь я покупала билеты для обоих. Откуда же я могу знать, почему она не поехала? — со слезами на глазах сказала женщина.

— Сколько времени ты работаешь в этом доме?

— Десять лет, с тех пор как вышла замуж барышня Рафаэла.

— Чем занимается твоя хозяйка? То есть какая у нее профессия?

— Что-то связанное с океаном, с рыбами, с… ряской.

— С чем? — удивленно поднял брови майор.

— Ну, с этими… с водорослями. Она была на специальной стажировке. В Америке.

— Где она работает?

— Где-то в районе Снагова.

Майор перевернул листок с рапортом Голема и начал чиркать по нему ручкой.

— Какое мнение сложилось у тебя об их семейной жизни? — задал он последний вопрос.

— Хорошее, только вот… Женщина была в нерешительности.

— Говори, не смущайся! — подбодрил майор, продолжая разрисовывать бумажку,

— Господин инженер был хорошим человеком, хотя… — Она снова запнулась, вытерла руки о фартук и, словно вспотевшие ладони были причиной колебания, продолжила: — Что могу сказать я, если вы сами, господи боже, ничего не понимаете? По моему глупому разумению господин инженер слишком стар для барышни Рафаэлы… Он был стар духом, а не телом! — решила она уточнить, когда слева от майора вдруг зашевелился Тесак.

Телефонный звонок заставил всех вздрогнуть. Иоана Горунэ смотрела вопрошающе. Майор попросил ее снять трубку. Не успев даже поднести ее к уху, женщина разразилась рыданиями, от которых содрогалось все ее тело.

— Да, господин инженер. Нет, господин инженер, — бормотала она между всхлипами. После длительной паузы, вытерев глаза полой все того же фартука, она протянула трубку майору.

— Это господин инженер, — сообщила она. — Звонит из Ясс. Хочет поговорить с кем-нибудь из вас.

Майор встал. Только теперь он заметил, что забыл снять пальто. Нёбо его снова затосковало по зеленому листику. Прикрыв трубку рукой, он обратился к женщине, глаза которой снова затуманились слезами:

— Ты сказала, что господин инженер был хорошим человеком. Разве теперь он перестал им быть?

— Барышни Рафаэлы больше нет, — горестно покачала головой женщина, — теперь он мне не хозяин.

— Майор Корбан слушает.

Телефон безмолвствовал, слышен был только автомат, ритмично отстукивающий время Междугородного разговора. После долгой паузы донесся слабый, печальный голос:

— Аркадие Манафу. Я хотел бы…

Казалось, человек на другом конце провода не находил слов. Майор попытался ему помочь.

— Господин инженер, — сказал он, — в подобных ситуациях любые слова неуместны. Как бы то ни было, прошу вас принять соболезнования от меня и моих сотрудников.

Последовала новая пауза. Затем Аркадие Манафу отчетливо произнес:

— Я хотел бы сначала, господин майор, уточнить некоторые детали. Я действительно потрясен! Тем не менее я не желал бы показаться неискренним… В конце концов, роковое стечение обстоятельств может случиться с кем угодно! Знаете, почему я сейчас нахожусь в Яссах, господин майор?

— Нет, разумеется.

— Сегодня у нас обоих, у меня и моей жены, первая явка в суд по поводу бракоразводного процесса. Однако в последнюю минуту Рафаэла отказалась поехать.

— Да, понимаю, — пробормотал Корбан.

— Во — вторых, — продолжал Аркадие Манафу, — мне хотелось бы довести до вашего сведения, без намерения повлиять на ваше мнение относительно преступления, что и я отчасти виноват. Я не знаю обстоятельств происшедшего, но все же мне известна одна подробность, возможно очень важная для вас. — Словно обессилев, Аркадие Манафу умолк.