"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Прекосси начал закипать:

– Во-первых, выбирайте выражения! Во-вторых, я надеюсь, вы не собираетесь отправиться туда, куда, как я полагаю, хотите отправиться!

– И куда же это я хочу отправиться?

– К… к Крешони! – прошипел Прекосси.

Куррели сначала кивнул, потом помотал головой.

– Я ограничусь тем, что проверю счета Крешони. Говорят, его предвыборная кампания выдохлась на манифестах и телерекламе… – Он протянул Прекосси заранее отпечатанный листок.

Прекосси поглядел на листок, поглядел на Куррели – так, словно тот наставил на него оружие.

– Вы отдаете себе отчет? – хрипло прокаркал он. – Вы… вы…

– Не трудитесь подыскивать слова, я знаю, что вам не нравлюсь.

– Не нравитесь, – подтвердил Прекосси, с впечатляющей скоростью взяв себя в руки.

– Ну вы тоже у меня не в любимчиках.

– Однако некоторые считают вас превосходным работником. Только не я… Я не выношу вашей врожденной склонности к предвзятости.

Куррели нервно рассмеялся.

– Врожденной, – повторил он, как бы про себя.

– Мы сейчас одни, давайте поговорим начистоту. Времена изменились, доктор Куррели, и вы, коммунисты, теперь не можете вытворять все, что вам заблагорассудится, – заявил Прекосси.

– Мы – кто? – Фраза Прекосси выбила Куррели из седла.

Прекосси замолчал.

– Так, значит, я не согласен с вами, потому что я коммунист? А с каких это пор стало обидным называться коммунистом? В какой такой стране мы находимся? Вы говорите, что я ударился в политику, а потом сами же мешаете вести расследование по делу Крешони.

– Не говорите вещей, за которые можете поплатиться. Я ни в чем вам не мешаю. И прошу вас выбирать более подходящие выражения…

– Хорошо, тогда подпишите, пожалуйста, вот это. Если откажетесь, я буду вынужден думать, что вы сознательно препятствуете выяснению имущественного состояния инженера Крешони…

– Вы совсем сошли с ума. Да я вас туда зашлю, где вы будете расследовать разве что дела о краже кур!

– Это все, что я хотел узнать, – ответил Куррели, забирая листок.

Маркини не поверил. Не поверил, что Куррели пытался получить у Прекосси разрешение на запрос о имущественном состоянии Крешони. И не удивился, узнав, что Прекосси встретил его в штыки. Крешони был для Прекосси образцом, он значил больше, чем просто местный предприниматель. Куррели, в свою очередь, знал, куда хотел отправиться…

…Когда бледный как смерть Маркини вошел, чтобы сообщить Куррели, что Крешони хочет с ним поговорить и ожидает в приемной, Куррели даже не пошевелился. Маркини не мог поверить: он понимал, что Куррели устроил всю кутерьму только ради этой встречи. Чтобы залучить инженера Крешони в свой кабинет, и вот сейчас он войдет… Он смотрел на комиссара, как смотрят на акробата, крутящего тройное сальто без лонжи и без сетки…

– Очень холодно сегодня, – начал Крешони заносчиво, снимая перчатки, чтобы пожать Куррели руку.

Куррели ответил на пожатие.

– Я ждал вашего визита, – сказал он.

– Не хотелось бы, чтобы вы подумали, что я здесь, чтобы оправдываться. Я просто хотел спросить вас, что вы против меня имеете.

– Против вас? Ничего. Что я могу иметь против представителя светлого будущего нашего города?

– В этом-то и все дело. Как можно себе позволить… Как вы могли себе позволить даже заподозрить…

– …Подозревать – мое ремесло. Если вам нечего скрывать, то не вижу проблемы.

– В наше время не так-то просто выдержать избирательную кампанию.

– Конечно, нужно много денег.

Крешони воспринял слово «деньги» как оскорбление, но сохранил лицо:

– Конечно, что тут скрывать, кампания требует больших расходов.

– Итак, нужно много денег, – повторил Куррели. – Но разве в политике недостаточно остроумных идей и предложений? – спросил он, педалируя риторические интонации.

– Ну да!.. – взорвался Крешони. – Бывает, что и ослы летают.

– Летают и высоко залетают.

– Я вам не позволю, моя репутация в городе безупречна… Если перестанете попусту тратить время со мной, у вас будет больше времени, чтобы найти убийцу бедной бабушки!

– Как говорят, в последние месяцы у вас наметился серьезный финансовый кризис, – как ни в чем не бывало прокомментировал Куррели.

Крешони пристально на него посмотрел:

– Я отдаю себе отчет, насколько ошибся, полагая, что с вами можно разговаривать. – Уходя, он стал оглядываться по сторонам. – Кажется, у меня были перчатки, – сказал он.

Куррели сидел за письменным столом с самым безразличным выражением лица.

– И знайте, что я не позволю вам совать нос в мою жизнь. У меня не было мотива убивать бабушку.

– Кто знает, что бы мне открылось, даже если бы бабушка выступала вашим гарантом. Если хорошо порыться в ваших счетах, мотив найдется. Знаете, вы мне напомнили школьного товарища, про которого говорили, что он родную бабку убьет, лишь бы добиться своего.

– Надеюсь, вы понимаете, что ваша карьера на этом кончена? – Тон Крешони поднялся как минимум на октаву. – Вы понимаете, что мы еще увидимся?

– Конечно увидимся, – невозмутимо согласился Куррели.

Они действительно увиделись, на суде. Крешони «совершенно случайно» забыл перчатки в кабинете комиссара Куррели, а тот тоже «по счастливой случайности» обнаружил на шве правой перчатки крошечную, почти неразличимую синюю точечку. В научном отделе ее определили как смесь мела и акриловой краски с картины «Танцующая наяда», найденной рядом с убитой Еленой Маркуччи.

(пер. О. Егоровой.)

Джанкарло Де Катальдо Мальчик, которого украла фея Бефана (сказка в стиле нуар)

I

Фею Бефану, [541] которая 5 января в 12.35 увела Карло, на самом деле звали Адриана, и была она высокой рыжеволосой девушкой.

Ей исполнилось тридцать пять, и, по мере того как она по жизни скатывалась все ниже и ниже, следы былой красоты улетучивались с опасной скоростью. Но когда начинаешь с провала на подмостках, а потом тебе приходится познавать сцену только со стороны интриг и кокаина, не больно-то будешь корчить из себя недотрогу. Еще один шажок вниз – и ей придется делить постель с торопливыми и взвинченными мужиками. Этого она уже хлебнула, и повторять было неохота. Потому она и согласилась на предложение Джанджильберто.

541

Бефана – простонародный вариант слова «эпифания» (Богоявление). В итальянском фольклоре – фея, приносящая рождественские подарки.