"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
— Я знаю, в такой день нельзя радоваться, — доверительным тоном сказала девочка. — А вот я так рада тебя видеть!
Затем она обернулась к Милку и уверенно сообщила:
— Все хорошо, я о ней позабочусь.
Они вдвоем с девочкой молча двинулись по гравийной дорожке. Ноэми склонилась к ее уху:
— Там уже много народу?
— Ну да, увидишь. Там все.
— Как это?
Пройдя в ограду, Шастен встретилась со всей деревней. Здесь было больше шестисот человек: сосредоточенные лица, взоры обращены на пустую яму. Сперва к ней обернулся кто-то один, затем второй, потом десятки других людей, пока наконец весь Авалон не уставился на нее. Некоторые впервые видели этого знаменитого
Впрочем, Ноэми недолго привлекала внимание присутствующих. Неожиданно толпа расступилась в центре, давая проход двум мужчинам, — а больше-то и не требовалось, чтобы удержать маленький сосновый гроб с золочеными ручками.
Тут она осознала, что большая часть деревни долгие годы жила в полной неопределенности. Старики, словно оцепеневшие во время той жуткой истории, непременно пожелали быть здесь вместе с близкими, чтобы перевернуть страницу мучительной драмы.
Серж Дорен, казалось, пребывал где-то в другом месте. Его взгляд не останавливался на могильщиках, не скользил по лицам людей. Мельхиор наверняка сказал бы что-нибудь о травматической диссоциации.
Младший Дорен, Брюно, стискивал челюсти и кулаки, будто спустя двадцать пять лет еще можно было загладить несправедливость. Его старший брат исчез, когда Брюно было восемь, и он рос и взрослел с этой трагедией, которая заполнила собой все, отняла внимание родителей и в конце концов толкнула мать на самоубийство. Он помнил тот день, когда открыл дверь сарая и рухнул на колени в солому перед висящим на балке телом. Иногда, по ночам, он, случалось, ненавидел брата. Тогда Брюно был ребенком, теперь ему стукнуло тридцать три.
Дорен-отец не был человеком общительным, скорее, наоборот. Угрюмый, словно вытесанный из цельного куска, он даже не подумал о том, чтобы после прощания устроить поминки, да и в любом случае не хотел никого видеть. Бросив горсть земли на гроб Алекса, он покинул кладбище, Брюно тенью последовал за ним.
Серж приостановился возле Ноэми и ее команды, но слова застряли у него в горле. Однако через несколько метров, проходя мимо мэра, он шепнул тому на ухо:
— Пьер, так ты меня обманул?
В растерянности Валант не нашелся что ответить.
— Мой мальчик, — продолжал Серж, — в озере. Ничего не понимаю. Ему ведь там нечего делать, правда?
— Пожалуйста, поговорим об этом позже, — громко ответил мэр.
Кровь прилила к щекам Брюно, он встрял в разговор:
— Позже? Почему же позже? Если тебе есть что сказать, говори сейчас! Твои избиратели услышат, да? Тебя это смущает, господин мэр?
— Замолчи, сын! — оборвал его Серж. — Замолчи.
Брюно готов был снова закусить удила, но взгляд отца, следивший за новым капитаном полиции, которая направлялась к ним, мгновенно заставил его умолкнуть.
Ноэми просто кивнула мужчинам, и все трое сдержанно ответили. Расстояние помешало понять суть их бурной беседы, однако жесты и поведение выдавали настроения клана Доренов и Пьера Валанта. Враждебность. Новые сведения для Шастен. Кое-что для памяти, если та соизволит сохранить.
Перед оградой кладбища она догнала Буске и Валанта. Сама того не зная, она задавалась теми же вопросами, что и Серж Дорен.
— Трое детей, которых считали похищенными и увезенными далеко, — и два тела под водой. Одно принадлежит Алексу Дорену, в этом мы уверены. Кто второй, Эльза Сольнье или Сирил Кастеран, мы узнаем, когда осушат озеро. Однако я убеждена: все произошло в старом Авалоне, а Фортен был лишь отвлекающей гипотезой. Третий ребенок
тоже где-то здесь.— Разве что дело состоит из двух преступлений, — предположил Ромен. — Ничто не доказывает нам, что двоих детей убили здесь, а третьего не похитил Фортен.
— В одну ночь столкнулись убийца и похититель? Слишком много совпадений для такого крохотного местечка, — заметил Буске.
— Я склоняюсь к Фортену, — уперся Валант. — Он мог быть разом и убийцей, и похитителем.
— А я настаиваю на Авалоне, — не отступала Ноэми. — Все случилось тут, в девяносто четвертом году. Если вы не хотите задержаться здесь, предлагаю вернуться на службу и сделать прыжок на двадцать пять лет назад. Поскольку мы ничего не знаем и у нас все еще нет зацепок, надо восстановить картину деревни и всего, что здесь происходило. Нечто вроде полного рентгена, нет, скорей, вскрытия. Даже самые незначительные или анекдотические подробности. Я хочу, чтобы все было у меня на стене. И чтобы дверь в кабинет была заперта как для публики, так и для коллег.
— Кризис доверия, что ли? — удивился Ромен.
— Если у меня нет ни одного подозреваемого, я подозреваю всех. Ключи от кабинета и право входить в него будут иметь только Милк, Буске, ты, майор Роз и я. А тебе вдобавок я поручаю провести для нашего мальчишки-полицейского урок о понятии сдержанности и неразглашения информации о текущем расследовании.
— Проще было бы вообще вставить ему кляп, но это будет расценено как дурное обращение с детьми, — отшутился Буске.
Кладбище осталось позади, и Ноэми позволила себе передышку. Что-то не сходилось. Будто какая-то несовпадающая дата или улыбающееся в камеру лицо в толпе. Или галстук, не гармонирующий с костюмом. Какая-то деталь раздражала ее. Но какая? Мысленно она воткнула рядом с кладбищем красный флажок и поклялась себе туда вернуться.
Усаживаясь в машину, которую вел Ромен, Ноэми заколебалась, стоит ли заговаривать о перебранке, хотя она ничего в ней не поняла. Но не сдержалась:
— Знаешь ли ты, по какой причине Дорены сцепились с твоим отцом прямо в день похорон мальчика?
— Да по тысяче причин, как у всех. Зная его дерьмовый характер, проще спросить, с кем он не ссорится.
Ясное дело, заводить с сыном разговор об отце было по-настоящему плохой идеей.
38
Каждый получил свое задание. Милк был послан в расположенный в конце торговой улицы Деказвиля офис газеты «Ла Депеш». Буске, надев наушники и включив музыку, принялся шарить по Интернету в поисках иголки в электронном стоге сена. Ромен в подвале шерстил папки с делами того времени, а результаты работы команды постепенно стекались к Ноэми.
К вечеру Милк вернулся в бригаду, нагруженный ксерокопиями газетных вырезок, и все, что он приволок, немедленно нашло место на стене рядом с другими материалами.
— Проблем с Сен-Шарлем не было? — поинтересовалась Шастен.
— Нет, он даже провел со мной весь рабочий день, чтобы получилось более продуктивно.
— Это в его интересах, — признала Ноэми. — Если мы разберемся в этом деле, он получит собственную сенсацию. Сейчас он является частью нашей экосистемы.
Она закрыла почти пустую последнюю коробочку с кнопками и полюбовалась на стену кабинета с коллажем разнородных материалов. Происшествия, информация из первых рук, статьи, фотографии, опознания, допросы и жалобы за пятилетний период, предваряющий тройное исчезновение. Если все это действительно произошло в Авалоне, косвенные доказательства находятся во временном интервале, расположенном между днем совершения преступлений и предшествовавшими ему неделями или годами. Так что, вполне возможно, у них перед глазами.