"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Так, слово за слово, Георг Грип проводил меня до машины. Под конец он даже разрешил мне называть его ГГ, как это делали все его хорошие знакомые. При этом он не хотел фигурировать в газете под своим именем.
– Просто один из старых приятелей Якоба Бьёркенстама, о’кей? Или как там у вас пишут… незаинтересованное лицо?
– Да, иногда так пишут, – подтвердил я.
Распрощавшись с Георгом Грипом, я покатил по просторам Сконе, поистине обильной, благословенной земли. Как получилось, что она стала прибежищем расистов, ксенофобов и разных человеконенавистнических партий
На кого были обижены хозяева этих особняков за белыми заборами?
Перед тем как отправиться к Георгу Грипу, я обнаружил в местной газете статью о ДТП с летальным исходом. Как сообщили в полиции, два мотоцикла зацепились друг за друга на узкой, не слишком оживленной дороге. Один скончался на месте, другой находится в больнице в Хельсингборге, все еще без сознания. Свидетелей происшествия нет.
Там еще говорилось что-то о байкерах, но ничего о «Рыцарях тьмы».
И ни слова об автомобиле и поваленной изгороди в винограднике.
Погибший все еще стоял у меня перед глазами, несмотря на весь выпитый накануне вечером кальвадос. Память снова и снова в замедленном темпе прокручивала страшные кадры: его смертельное сальто-мортале над моим автомобилем, толчок, глухой удар об асфальт. Я буквально слышал, как с треском раскалывается его череп. Шлемы старой немецкой модели, стоило ли на них полагаться? В конце концов, ведь немцы проиграли ту войну.
Парню, как сообщали в газете, было двадцать четыре года.
Другому двадцать семь. Он получил тяжелые телесные повреждения, но жизнь его вне опасности.
Я направлялся в Андерслёв, к Арне и Эмме.
Не успел я выйти из машины, как девочка бросилась в мои объятия.
Арне пригласил меня на обед: отварная рыба с половинкой яйца и кусочком масла. Он уже вовсю колдовал у плиты, подвязав передник.
– Ты не забыл, что у тебя диабет, Арне? – спросил я его. – Уверен, что тебе можно топленое масло?
– Немножко можно.
Эмма щеголяла в новом наряде: Арне купил ей летнее платье и сандалии.
– Прошлись по магазинам в Треллеборге, – объяснил он. – Не может же девочка постоянно ходить в одном и том же платье. Старое я постирал.
– Все хорошо? – обратился я к Эмме, поставив ее на пол.
Она кивнула.
За столом Арне еще раз пожаловался на приятелей молодости, которые сидят по своим норам или умирают в домах престарелых, вместо того чтобы наслаждаться жизнью и общаться друг с другом.
– Зато ты у нас молодец, – похвалил я. – Хотя твой последний выезд в город я по-прежнему считаю непростительной авантюрой. Не буду отрицать, она пошла тебе на пользу, ты заметно повеселел.
Арне пожал плечами:
– Мне страшно повезло, что я встретил Хильдинга Круну.
– С таким везением и талантом ты далеко пойдешь, – кивнул я.
Пока Эмма с Арне убирали со стола, я сел за компьютер.
Юнна прислала статью о русских, которые работали с западными бизнесменами. Речь
шла как о вполне законных и балансирующих на грани закона сделках, так и об откровенно преступных аферах. Якоб, насколько я понял из комментариев Юнны, предпочитал последние. При этом он не производил впечатления ни законченного злодея, ни невинной жертвы. Так, теневая фигура, серый кардинал.Несмотря на подробнейшие разъяснения Юнны, я плохо понял, в чем там, собственно, было дело. Секретные счета, подставные лица, отмывание денег – все это оказалось для меня слишком сложно, и я быстро потерял интерес к этой стороне проблемы.
Прошло всего несколько часов, как мы расстались с Георгом Грипом, тем не менее я позвонил ему и спросил, не мог бы он навести справки о финансовых махинациях Якоба Бьёркенстама по своим каналам.
– Дайте мне сегодняшний день, – ответил он. – А завтра можете пригласить меня в свой ресторан.
– Ну и чем мы дальше будем заниматься? – спросил я Арне, после того как завершил разговор и выключил компьютер. – Старик пожал плечами. – В таком случае тебе придется одолжить мне щетку.
Я уже купил и щетку, и ведро, но все это оставил в машине, которой сейчас занимались «мальчики» Андрюса Сискаускаса.
– Хорошо, что ты приодел Эмму, – похвалил я Арне. – Мне вечно недосуг, но ей нужно еще больше платьев. И уж совсем никуда не годится разгуливать по улице в резиновых сапогах. – Я повернулся к Эмме. – Ты когда-нибудь была в Копенгагене?
Она отрицательно покачала головой.
– Съездим?
Девочка пожала плечами.
– Это совсем недалеко, сразу за Эрезундом.
По дороге в Копенгаген я рассказал Эмме, что встречался с их соседом в доме под Йонсторпом, и спросил, правда ли, что вечером накануне того дня, когда она у меня появилась, их с мамой увезли куда-то на большой белой машине.
Она кивнула:
– Те самые люди, от которых я убегала.
– А мотоциклистов ты не видела?
Эмма задумалась.
– Может быть, но я уже не помню. Я так испугалась.
– Думаю, твою маму обманули.
– Я тоже так думаю, – согласилась Эмма.
Я нашел парковку в нескольких кварталах от Ратушной площади. Когда мы с Эммой переходили улицу, она внезапно остановилась перед машиной.
Я обернулся:
– В чем дело, Эмма?
Она не отвечала.
– Ты не хочешь идти?
Но тут на светофоре зажегся зеленый свет, и она послушно сунула свою ладошку в мою руку.
Эмма никогда не бывала в Копенгагене, но знала, что нельзя переходить дорогу на красный свет.
Когда мы двинулись, у меня комок стоял в горле.
Мы пересекли Стрёгет и оказались на улице, где год назад я преследовал убийцу. Как она называлась?.. Ларсбьёрнстреде, Студиестреде, Вестергаде… Еще когда мы жили в этом городе с Юнной, я заприметил множество магазинов и бутиков в этом квартале. Были среди них и секс-шопы, с тростями, плетками и прочим инструментом для любителей острых ощущений. Юнна предпочла всему этому пару кроссовок на толстой подошве, которые годились не только на то, чтобы щеголять в них по улице. Они были дорогие, но стоили заплаченных за них денег.