"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Я возвращался к выходу по другой тропинке, но все равно не нашел ни одной знакомой фамилии. И все это время меня не покидало странное чувство: будто на кладбище я не один. При этом, как ни озирался, никого не замечал. Похоже, здесь повторилось то же, что в нашем старом «тиволи», где мы с Анн-Луиз играли в детстве. Кладбищ я боялся не меньше, чем темных чащ.

Когда-то на главной улице стояло много магазинов. Все их я, конечно, не помнил: две или три продовольственные лавки, салон-парикмахерская, «Лаки-краски». В детстве я захаживал в одно кафе с вечно запотевшими окнами. Там продавали шоколад со взбитыми сливками и маслянистое печенье с сыром, круглое и большое, как шины внедорожника.

Определить дома, в которых когда-то находились магазины, оказалось несложно: по большим окнам и широким лестницам. Сейчас в них располагались пиццерии, маклерские конторы или жилые квартиры. В других поселках между ними обычно вклинивается пара-тройка тайских ресторанов, но в Андерслёве мне не попалось ни одного.

Арне дал мне запасную связку ключей. Вернувшись в его дом, я безуспешно попытался приготовить кофе. Я так долго завтракал в кафе и ресторанах, что забыл, надо ли его кипятить или достаточно залить водой. Мне приходилось делать барбекю, но не кофе. В конце концов я обнаружил у Арне банку с надписью «Чай» и заварил пакетик.

Потом включил ноутбук, зашел на сайт «Радио Мальмё» и ввел в поле поиска «Южная Африка. Бергстрём». Я знал, что материалы хранятся на сайте полгода.

Передачу о Бергстрёме нашел быстро: этому сюжету было всего-навсего девять дней.

Арне слышал, что Бергстрём занимался парковками, однако диктор говорил еще и об охранных предприятиях.

Директор АО «Южный парк и охрана» Герт-Инге Бергстрём заключил контракт с транспортной компанией в Капстадене, а его охранные предприятия в Южной Швеции наладили сотрудничество с южноафриканской фирмой, специализировавшейся на безопасности частных лиц. «А это означает новые рабочие места», – подвела итог ведущая. Далее она сообщила о прошедшей в Капстадене пресс-конференции, и в динамике раздался голос Герта-Инге Бергстрёма.

У меня в голове звучала фраза из фильма: «You think come home late and have alcohol, to smеll alcohol… don’t sit there to lie…» – однако на этот раз я услышал нечто другое:

– We believe in connection people. We make together, South Africa plus Sweden, and we come to earn on this deal for everybody [890] .

Я скачал монолог и сравнил его с репликой из фильма «Ханна».

Сделал это скорее для очистки совести. Не нужно обладать абсолютным слухом, чтобы понять: в фильме говорил тот же человек, который девять дней назад выступал в новостях «Радио Мальмё». Совпадало все: и ужасный английский, и странная интонация – не английская, но и не вполне шведская. Как он еще не сказал «small people».

890

Мы верим в сотрудничество. Мы сделаем это вместе, Швеция и Южная Африка. И мы будем работать с выгодой для всех (англ.).

Я вошел в «Гугл». Имя Герта-Инге Бергстрёма часто упоминалось в экономических газетах, однако о нем самом почти не писали. Речь шла о созданных им на юге Швеции высокодоходных малых предприятиях и агентствах по торговле недвижимостью. Я нашел информацию о деятельности Бергстрёма и в США, однако в последнее время он, как утверждалось, активно инвестировал южноафриканские фирмы.

Если я правильно понял, выступление Герта-Инге Бергстрёма по шведскому радио стало из ряда вон выходящим событием. «Дагенс индустри» три года назад разместила о нем короткую заметку, в которой Бергстрёма называли таинственной и даже мистической личностью – «Гретой Гарбо делового мира». Фотографии к материалу не прилагалось.

Он никогда не давал интервью.

Если верить обозревателю экономического приложения к газете «Свенска дагбладет», на Герта-Инге Бергстрёма возлагались большие надежды в связи со спасением «Сааба». Однако, как полагал сам журналист, шансы уговорить Бергстрёма были невелики: уж очень он боялся публичности.

Я никогда не занимался экономической журналистикой, но слышал о сайте allabolag.se, где имеется информация об акционерах всех шведских компаний.

Как выяснилось, кроме «Южного парка», Герт-Инге владел акциями земельных предприятий и фирм по торговле недвижимостью на юге Швеции. Мне оставалось распечатать их список, чтобы показать сведущему человеку.

Один экземпляр решил оставить Арне Йонссону: никто не знает, какая гениальная идея в следующий раз осенит этого человека.

Наконец я набрал в поисковике «Бергстрём. США» и получил размытое фото из газеты «Даллас-Форт уорд ньюс». Бергстрём был снят в компании четырех мужчин. Речь шла о международной транспортной конференции в Шератоне. Темой встречи были грузовые автомобили, однако в статье содержалась лишь самая общая информация, заголовок гласил: «Даллас – город международных встреч».

Под снимком шла подпись: «Слева направо: Джон Флит, Ноксвилл, штат Теннесси; Юто Оно, Япония; Дитер Манн, Германия; Филипп Годар, Франция; Гербинге Бергстрём, Швеция».

Юто Оно был маленьким очкариком. Американец – толстяком. Немец и француз выглядели как типичные участники деловых конференций. Бергстрём стоял немного сзади, словно старался, несмотря на внушительный рост, спрятаться за спинами коллег. Вероятно, он предпочел бы не сниматься вообще. В камеру он не смотрел, поэтому выражения лица я, как ни старался, не разглядел. Зато увидел его прическу – тот самый ежик, – потому что Бергстрём не надел шляпу.

В подписи к фотографии его имя написали с ошибкой, но в тексте – правильно.

Я решил распечатать страницу в Копенгагене, ведь именно туда и собирался в ближайшее время.

Глава 46

Андерслёв, ноябрь

Он сидел на скамейке неподалеку от могилы матери, над его головой раскинуло ветви большое дерево.

В прошлый раз оно защищало от дождя, но теперь листья опали, и черные ветки торчали в разные стороны.

Он вдыхал теплый, влажный воздух.

В то утро небо было серое, как сталь.

Из-за тумана он почти не видел, что происходило возле кладбищенских ворот.

Зато на этот раз поставил на могильную плиту вазочку с цветами.

Как всегда, чтобы соблюсти приличия. Впрочем, перед кем здесь рисоваться? На кладбище не оказалось ни души.

Даже Капстаден – мегаполис по сравнению с Андерслёвом. Хотя он помнит его другим, многолюдным и полным жизни. Здесь было много магазинов. Когда мать не мешала, он всегда находил где подработать мальчиком на побегушках.

Теперь остался только супермаркет «Иса».

Он думал, что в Капстадене обойдется без порки, но она так громко разговаривала и смеялась и даже танцевала на столе в слишком коротком платье, с вызывающе яркой помадой на губах. Он сидел в дальнем углу кабака, за виски. Его никто не видел.

Он такая заметная фигура, почему же на него столь часто не обращают внимания?

Все оказалось проще простого. Он дожидался ее во взятом напрокат автомобиле. Она вышла из бара и распрощалась с подругами. Совершенно спонтанная, непредвиденная порка, но он остался доволен.