"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Теперь же образы перед глазами Коломбы становились все более осязаемыми: наркотик наполнял рецепторы мозга и играл с восприятием. Свисающие с потолка цепи, скрип шестеренок, операционный стол, занявший место ее кровати, были совершенно реальны. Искажающая сознание лизергиновая кислота дарила кристально чистое и абсолютно ложное понимание происходящего. Из Германии Коломба перенеслась в собственную версию дивного нового мира, где эмбрионы выращивались, чтобы занять строго определенное место в обществе. Она родилась, чтобы стать сотрудницей полиции, но что-то в инкубатории прошло не так. Поэтому ее отправили в Ремонтный цех, где ей предстоял очень и очень болезненный процесс.

Дверь в комнату медленно отворилась, и Коломбу забила дрожь. Настал момент, которого она страшилась: механик извлечет из нее бракованные детали, вызывающие неуверенность и грусть. А вот и он сам – безобразное, пламенноглазое чудовище, полумедведь-получеловек.

Сжимая длинный стальной инструмент, отбрасывающий ослепительные блики, механик с сопением склонился над ней. Коломба не могла пошевелить ни единым мускулом и только надеялась, что все быстро закончится. На миг орудие, растворившись перед ее глазами, явило свою истинную природу: это был кухонный нож, а сжимала его рука человека. Но было уже слишком поздно, и Коломба приняла предназначенную ей участь.

Механик занес лезвие, когда что-то расплывчато метнулось к нему, оставляя смазанные скоростью световые отсверки, и сшибло его с ног. Механик и новоприбывший с криком и хрюканьем извивались на полу в мультяшном облаке пыли. Наконец к кровати скользнул удлиняющийся, как резиновый, человеческий силуэт.

Она закричала, пытаясь отстраниться, но на ухо успокаивающе зашептал голос Данте:

– Сейчас все пройдет, не волнуйся. Пей.

Он влил ей в рот что-то горькое. Коломба с трудом сглотнула. Данте обнял ее и укачивал на руках, пока страх не прошел. Она свернулась в позе эмбриона, и он, бормоча что-то утешительное, крепко прижался к ее спине.

Ясность мысли вернулась к Коломбе только через два часа. Она словно спала наяву. Мало-помалу она поняла, что с ней случилось, и почувствовала, как возбуждение спадает. Тело становилось все более ватным и онемелым. Наконец Коломбе удалось взглянуть на Данте и различить его озаряемое цветными вспышками лицо. Под его правым глазом вздулся огромный фингал, а ворот рубашки был испачкан кровью.

– Привет, – сказал он.

– Привет… Я чувствую себя… – Она запнулась.

– Согласен, это сложно передать. Но раз уж ты вернулась на планету Земля, должен предупредить, что нам предстоит разобраться с небольшой проблемкой.

Коломба посмотрела в направлении, куда указывал ей Данте. На полу с разбитой головой лежал Андреас.

12

К счастью, Андреас был жив и даже не получил тяжелых увечий. Данте застиг его врасплох и оглушил латунной подставкой ночника, – правда, избежать ответного удара в лицо ему не удалось. Подставка всего лишь оцарапала журналисту череп, но тот без сознания рухнул на пол. Данте с трудом застегнул на его жирных запястьях наручники Коломбы и влил ему в рот полпузырька успокоительного. Андреас спал без задних ног.

К Коломбе вернулась способность здраво соображать, но чувствовала она себя странно. Хотя на часах было четыре утра, она не ощущала ни малейшей сонливости, да и восприятие цветов пришло в норму еще не до конца. По темному озеру за окном, казалось, проносились радужные сполохи.

– Всегда так бывает? – спросила она Данте, отпив из чашки эспрессо, который он ей приготовил.

– У всех по-разному. У меня не такой уж большой опыт, я и принимал-то всего пару раз.

Коломба пила кофе и в кои-то веки не находила, к чему придраться. Возможно, дело было в том, что во рту у нее и без того ощущался мерзкий привкус.

– Как можно получать удовольствие от этого дерьма… – Она вдруг поняла, что невзначай осудила человека, который только что спас ей жизнь, и тут же поправилась: – В одиночестве я бы больше и минуты не вынесла. Спасибо, что обнял меня. Я в этом нуждалась.

– Я тоже, – сказал Данте, радуясь, что в темноте не видно его покрасневших ушей. Коломбе незачем знать, что в последний час их объятий он напрягал всю волю, чтобы усмирить определенную часть своего тела.

– Как тебе удалось прийти в себя? – спросила Коломба.

– Когда понимаешь, что с тобой происходит, проще взять себя в руки, – объяснил Данте, с облегчением меняя тему. – Я сразу же принял хлорпромазин, а потом и тебя напоил из того же флакона. Это отличный антидот против галлюциногенов.

– Ты что, Бэтмен? Носишь все на поясе?

Данте смущенно прочистил горло.

– Нет. Мне его прописали.

Коломба молчала, и он продолжил:

– Хлорпромазин дают шизофреникам и людям с биполярным расстройством, которые не реагируют на другие препараты. Похоже, я попадаю в одну из этих категорий. Я должен принимать его ежедневно, но делаю это только в экстренных случаях, как, например, вчера.

– Так вот почему ты был таким вялым.

– Ну да. Но лекарство еще оставалось у меня в крови и помогло дотянуть до новой дозы. Что будем делать с Андреасом? Полагаю, возможность расчленить его и бросить в озеро не обсуждается.

Коломба скорчила свирепую гримаску, и Данте увидел, как из ее глаз ударили зеленые лучи. Он понимал, что это остаточный эффект наркотика, но иллюзия была такой реальной, что он вздрогнул.

– Все будет зависеть от того, как он себя поведет.

Они, не снимая наручников, усадили журналиста на кровать Данте, и через полчаса он пришел в сознание.

– Можно мне глоток воды? – промямлил он.

Данте поднес ко рту Андреаса бутылку. Ему захотелось двинуть немцу горлышком по зубам, но кислота и психотропный препарат снизили его агрессивность до минимума.

Коломба помахала ножом перед носом мужчины:

– Что ты собирался с нами сделать?

Андреас пожал плечами:

– Ничего. Я заглянул к вам, услышав странный шум, а он вдруг ни с того ни с сего на меня набросился. Мне показалось, он под наркотой.

– Думаешь, кто-то тебе поверит?

– Думаю, мне поверят все.

Наблюдавший за журналистом Данте казался озадаченным.

– Ты лжешь. Но должен признать, что тебе это хорошо удается. Слишком хорошо. КоКа, могу я провести маленький эксперимент?

– Пожалуйста.

Данте взял нож и прижал острие к правой щеке Андреаса:

– Что, если я вырежу тебе глаз? Ведь у тебя их целых два.

– Сомневаюсь, что ты на это способен.

– Ты не так уж хорошо меня знаешь. Ты можешь ошибаться.