"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Мерзостная.

* * *

После завтрака Рафаэль закурил, сидя за столом напротив брата. Сандра благоразумно занималась посудой.

— Сделай-ка чашку кофе и что-нибудь поесть для Кристель, — распорядился он.

Сандра взяла стоящий на холодильнике поднос.

— Может, ты согласишься отвязать Патрика? — неожиданно спросила она. — Наверное, он тоже проголодался.

— Мне плевать, — сухо ответил Рафаэль.

Сандра ненадолго задумалась в поисках слов, которые могли бы переубедить его. Но внезапно ей на помощь пришел Вильям:

— Ладно тебе, Раф… Развяжи этого бедолагу!

Старший брат поднял на него ледяной взгляд:

— Напоминаю тебе, что этот бедолага — жандарм. Ты что, уже забыл?

— Он не выглядит слишком опасным, — усмехнулся Вильям. — Даже наоборот, вид у него совершенно безобидный!

— А тебя-то почему заботит, что он связан?

— Бедный старик. Должен тебе сказать, мне его даже немного жалко.

— Жалко? Передай мне платок, я сейчас расплачусь, — буркнул Рафаэль.

Сандра кинула ему рулон кухонных полотенец:

— На! Но меня бы удивило, что ты плачешь о ком-то или о чем-то. Ведь для того, чтобы плакать, надо иметь в душе хотя бы остатки человечности. Но вполне вероятно, ты не отвязываешь Патрика, потому что боишься его!

Вилли хихикнул и сразу зашелся в приступе кашля. Его брат вздохнул и поднялся из-за стола. Сандра мгновенно отступила, чтобы оказаться подальше от него.

— Я его боюсь? Ты что, думаешь, эта убогая хитрость заставит меня освободить твоего муженька? Милочка, ты и впрямь принимаешь меня за кретина! Наоборот, похоже, что это ты умираешь от страха… С чего это ты так попятилась?

Сандра оказалась припертой к холодильнику, и ему доставило злое удовольствие подойти и прижаться к ней. Точно на линии прицела ее мужа, которому была видна часть кухни.

— А что ты мне дашь, если я его отвяжу? — слащавым тоном поинтересовался Рафаэль.

— Способ, как избежать заграждений, — раздался спокойный голос у него за спиной.

Рафаэль улыбнулся, запустил руку в волосы Сандры и только потом наконец развернулся, медленно двинулся в столовую и навис над Патриком:

— Это ты мне, папочка?

Он присел и раздавил окурок о его ботинок:

— Так что ты сказал?

— У меня есть кое-что, что может позволить вам с ошеломляющей легкостью обойти все кордоны. Потому что они еще стоят — на всякий случай, если вы не в курсе. Я проезжал один из них прошлой ночью, когда возвращался домой.

— Интересно. Полагаю, ты говоришь о радио на частоте полиции, верно? Потому что если ты об этом, то такая штуковина уже и без тебя есть в моей тачке… Сожалею, папочка, но ты проиграл! Но у тебя есть право сыграть еще разок! Попозже.

Рафаэль поднялся и сокрушенно покачал головой. Он уже развернулся, решив позволить себе еще чашку кофе, когда коп вдруг снова заговорил:

— У вас нет воображения.

Рафаэль опять развернулся к Патрику.

— Речь идет не об обыкновенном гражданском диапазоне [910] . А кое о чем более эффективном. Что позволит вам совершенно спокойно проехать через всю Францию. Потому что, напомню вам, в настоящее время вы в этой стране являетесь человеком, привлекающим наибольшее внимание.

910

CB, или Си-би — сокращение от «гражданский диапазон» (англ. CB, Citizen’s Band), принятое для обозначения безлицензионной, доступной всем гражданам радиосвязи на коротких волнах в диапазоне 27 МГц (в некоторых странах «CB» обозначает любой вид безлицензионной радиосвязи на любых свободных диапазонах).

Рафаэль скрестил руки на груди:

— Продолжай, папочка, уж больно ты интересно рассказываешь. Но тебе придется сообщить мне об этом побольше…

— Отвяжите меня, разрешите вместе с вами выпить кофе, и я скажу все, что вы захотите знать.

— Чтобы ты разговорился, мне совершенно не обязательно тебя отвязывать. К тому же рукояткой кольта я могу обрабатывать твою рожу до тех пор, пока у тебя не развяжется язык.

— Это верно. Но вы потратите много времени и сил. К тому же ничто не гарантирует того, что под пыткой я расколюсь.

— Под пыткой все становятся разговорчивыми, — вздохнул Рафаэль.

— Но только не вы, верно? Не такой человек, как вы, Рафаэль. Знаете, в моем распоряжении имеются сведения обо всех полицейских методах… Вам уже случалось под пыткой выдать сообщника?

— За кого ты меня принимаешь?

— Так я и думал. Я и сам такой же, как вы.

— Ты — такой же, как я? — осклабился Рафаэль. — Протри очки, папочка! Срочно.

И он вернулся за стол, к Вильяму.

— А что, если вам стать копами? — внезапно предложил Патрик.

Глава 24

Она знает, что сейчас светло.

Благодаря выбивающемуся из щели над ставнями тонюсенькому лучику. Но этот слабый свет не позволяет ей разглядеть место, в котором она находится.

Она знает, что еще жива.

Хорошо это или плохо? Вот этого она не знает.

Она знает, что ей холодно.

В этой черной дыре, где ничто не позволяет надеяться на тепло.

У нее стучат зубы, мышцы содрогаются и сжимаются через равные интервалы времени.

Она знает, что не одна.

Она слышит, как вертится Орели, как она сучит ногами по полу или по стене.

Наверняка пытается освободиться от своих пут.

Если бы только они могли разговаривать или хотя бы видеть друг друга. Если бы только…

Но нет, они вдвоем разделяют одно одиночество. Один беспредельный ужас. Каждая.

Светло.

Сейчас он вернется. Чтобы прикончить их или, того хуже, истязать.

Ни один звук не проникает сквозь плотную стену их каменного мешка.

Джессика знает, что в логове чудовища у них нет иного выбора, как ждать своей очереди.

Ждать своего наказания, даже если оно незаслуженно.

Глава 25

С помощью своего верного выкидного ножа Рафаэль принялся резать скотч, сковывающий Патрика. Работа ему предстояла долгая — этой ночью он очень постарался, чтобы не сказать переусердствовал, перетягивая его клейкой лентой. В конце концов хозяин дома обрел свободу движений.

— Спасибо, — сказал он.

— Ну валяй, рожай, папочка.

— Вы позволите мне сперва сходить в туалет? Я не смогу долго терпеть.