Совсем другая любовь

Радовало в этой ситуации только одно: командиром их корабля будет взводный четвертого взвода Джеймс Маклейн.

— Вот видишь, а ты переживал, — Громила Вайс по-дружески хлопнул Майкла по плечу. — Не волнуйся, тебя бы наш шеф точно не бросил. Мог бы оставить на базе — оставил бы точно. Но бросить — нет.

— Очень хорошо, что такой возможности ему не представилось, — ответил Майкл.

— Нашел, чему радоваться, — мрачно усмехнулся Пит. — Нас ждет тот еще аттракцион, раз даже резервных взяли.

— Парни, давайте не слишком торопиться, — придержал их Вайс. — Будем первыми — попадем на передовую. А сначала желательно все же осмотреться.

Совет был мудрым, и все замедлили шаг.

— А с кем мы воюем? — спросил вдруг Майкл и сам же усмехнулся идиотизму своего вопроса. До этого момента интерес к положению вещей он не проявлял.

— А это, брат, загадка века, — фыркнул Марк. — Ни с кем воюем, ни зачем воюем, нам не говорят. И по-моему, даже сами главнокомандующие этого не знают. Когда-то давно где-то далеко на нас кто-то там напал. С тех пор и воюем потихоньку. Но такого, как сейчас, еще не было. Максимум — один взвод отправляли.

— В общем, информации не больше, чем мы получаем на Земле, — сделал вывод Майкл. — А долго нам лететь до той базы?

— Примерно три световых дня, — ответил Вайс и посмотрел на Майкла странным взглядом. — У меня к тебе просьба будет, Росс, — помолчав некоторое время, заговорил он, понизив голос. — Не трепи нервы шефу. Этот полет для него… особенным будет.

— Если что-то пойдет не так, его снова разжаловать могут? — сообразил Майкл.

— Нет, — покачал головой Вайс. — Никто его не разжалует. Ну если только взвод совсем чего-нибудь эдакого не учудит.

— Тогда что? В чем особенный-то? — спросил Майкл и запнулся, распахнув глаза. — Он… он уже летал туда?

— Летал, — буркнул Вайс, помрачнев. — Это был его первый полет, — сказал он, подтвердив на сей раз правильную догадку. — Думаю, конец истории ты знаешь.

Майкл только и смог, что кивнуть.

— Но там ведь был бой в космосе, — сказал он тихо. — А сейчас дернули пехоту. Будет высадка?

— Очевидно, — кивнул Вайс. — Причем массовая. Исторический момент, похоже.

Они дошли до корабля все же одними из первых. Влезая в скафандр, Майкл пытался представить, что их ждет на далекой планете Корсар, но так ничего вразумительного и не придумал. Воображение упорно рисовало зеленых жуков с огромными жвалами да гигантские ходячие танки из старинного фильма с кучей частей.

— Ну чего замечтался? Идем историю творить, — подмигнул Марк, одевшись раньше него.

— Не знаю, кто как, а лично я рад, что наконец-то повоюем, — улыбнулся Кевин. — Говорят, за каждый выигранный бой надбавку всему взводу платят. А взводный уже распределяет сам, кому сколько достанется.

— Правильно говорят, — подтвердил Вайс. — Только ты нос понапрасну не высовывай.

Кевин кивнул, но от Майкла не укрылось то, как понуро опустились его плечи.

— Послушай меня, — Вайс положил руку Кевину на плечо. — Я понимаю, тебе нужны деньги. Но не станет тебя, кто сестре поможет?

Кевин снова кивнул и улыбнулся с грустью:

— Присланных денег ей только на лекарства хватает. А Китти нужна новая операция.

— Прежде всего, Китти нужен брат, — вмешался в разговор Майкл. — Что за операция?

— Пересадка костного мозга, — ответил совсем сникший Кевин.

— Вот что, Кевин. Как вернемся, я свяжусь с Землей. Возможно, смогу помочь определить ее в бесплатную очередь, — проговорил Майкл. — И не теряй голову раньше времени.

Кевин посмотрел с благодарностью и поспешил занять свое место в капсуле.

Корабль был не предназначен для обычных полетов. Никаких кают, столовых и прочего — только рубка управления и двенадцать отсеков с капсулами криосна. Залезая в свою и вытягиваясь на мягкой ткани латексной мембраны, призванной защитить тело спящего солдата ото всех перегрузок, Майкл снова подумал о Джеймсе. Будет ли тот спать во время перелета? Или командирам спать не полагается? Крышка опустилась, и в капсулу с шипением потек бесцветный газ, пахнущий чем-то едким, как хлорка. Погружаясь в сон, Майкл понадеялся, что Джеймс все-таки будет спать. Чтобы не помнить ни прошлого полета, когда погиб Валентайн, ни его, Майкла, жестоких слов.

Но в том, что сон в капсуле может избавить от воспоминаний, Майкл жестоко ошибся. Во всяком случае, его не избавил. И стоило только открыть глаза, как Майкл тут же почувствовал жуткую усталость и головную боль. За все время полета кошмары терзали его каждую минуту. По крайней мере, Майклу так казалось. Он путешествовал в прошлое, во времена своей юности, переходил в будущее, жил в настоящем, и каждый раз по его вине умирали Селен, а затем и Джеймс. Он тщетно пытался спасти их, но опаздывал в самую последнюю секунду. А еще он кричал, что любит их, но никто его не слышал.

— Черт возьми, — выругался Майкл, ощутив еще и приступ тошноты.

Крышка капсулы была еще закрыта, но наверняка они скоро прилетят в пункт назначения, раз прекратилась подача снотворного газа.

Рядом кто-то блевал — видимо, у газа было не самое приятное побочное действие. Крышка наконец-то откинулась, и Майкл смог сесть, борясь с позывами последовать примеру соседа. Ужасно хотелось немедленно разыскать Джеймса и сказать ему что-нибудь… Пусть даже не о любви, но что-то, за что не будет стыдно. Что-то, что заставит того улыбнуться и снова взять его, Майкла, за руку.

— Парни, все пришли в себя? — раздался хриплый голос Громилы Вайса. — Подъем на построение.

— Вайс, — обратился к нему Майкл, вылезая из капсулы. — Пожалуйста, скажи Джеймсу, что мне нужно с ним поговорить. Наверняка, ты его увидишь раньше, чем я. Поэтому передай… это важно, — попросил он, предчувствуя, что в ближайшие часы сам он не сможет перекинуться с Маклейном и парой слов.

— Я передам, Майкл, — Вайс прищурился и посмотрел на него с осуждением. — Но ты ведь понимаешь, что сейчас, мать твою, вообще не время?

— А потом может быть поздно! — рявкнул Майкл.

Громила Вайс кивнул в ответ и отошел. Он выстроил всех, спросил о самочувствии, отдал приказ проверить оружие и ушел.

— Вот и посмотрим, как нам пригодятся все эти тренажеры, — Рич крутанул ручку излучателя — на этот раз самого что ни на есть настоящего. — И чует моя печень, что ни черта общего с реальным боем они иметь не будут.

— Ну вот вернемся, и приложишь все свои мозги инженера, чтобы их улучшить, — фыркнул Пи-Джей.