Совсем другая любовь

— Ты, значит… — голос Майкла звенел от напряжения. — Да знаю я прекрасно, что ты! — выдохнул он, совладав с собой не повысить голос. — Ты ведь скорее позволишь руки-ноги себе переломать! Трахнуться тебя не заставишь! — последние слова пропитались горечью, но Майкл хотел верить, что Джеймс этого не заметит.

— Ты не понимаешь, — Джеймс все-таки заметил, потому что его голос дрожал не меньше. — Ты просто не понимаешь… — прошептал сдавленно. — Видят боги, я не хотел этого говорить, но… — он потер переносицу и посмотрел Майклу прямо в глаза. — Просто подумай: что было бы, если бы вернулась Селен? Я, кстати, не стал бы её бить, — усмехнулся горько.

— Кто? Я не понимаю? — отчего-то вокруг вдруг перестало хватать воздуха. — Ты в этом так уверен? — невесело усмехнулся Майкл. — Я понимаю. Только в отличие от тебя, Джеймс, я не могу сверкать пластмассовыми улыбками, делая вид, что все хорошо. С самого начала не мог, и сейчас учиться не собираюсь. Твоя это прерогатива! — горло сдавило будто обручем, и он с шумом сглотнул.

— Мы встретились, когда я уже смирился, — ответил Джеймс тихо. — Я повторяю, я тебе не врал! Но, черт побери, как же ты не понимаешь… — он запустил руку в волосы, сжимая их в кулак. — Ты не верил мне раньше, что я могу любить мужчину так же пламенно, как ты женщину, ты не веришь мне и сейчас. А правда в том, что я любил тебя, Майкл всем своим искалеченным сердцем, той частью, что от него осталась. И сейчас люблю, — добавил, кажется, едва сумев выдавить слова из глотки. — Но Тай вернулся, а с ним вернулось и все то, что отняла у меня его смерть. Я не считаю это любовью. Это нечто большее. Как будто я все это время провел на аппарате искусственного дыхания и вдруг сделал глоток воздуха сам.

Майкл выслушал его и так и стоял, не двигаясь и молча наблюдая за ним.

— А что теперь делать мне? — глухо спросил Майкл. — Чему верить? Словам или поступкам? Или, может, поздравить тебя? Что?

— А разве мои слова расходятся с поступками? — ответил Джеймс вопросом на вопрос и прислонился к стене. — Чего хочешь ты? Чтобы я похоронил Валентайна снова, уже живого?

— Я не хочу, чтобы ты меня… нас хоронил! — Майкл в два шага оказался рядом с Джеймсом. Он стоял к нему так близко, что чувствовал запах его кожи. И от этого ощущения нестерпимо хотелось подойти еще ближе.

— Как, Майкл? — Джеймс криво усмехнулся, глянув него едва ли не безумно. — Поделите меня по четным и нечетным числам или по дням недели?

И тут Майкл осознал еще одну вещь. Да, ему до боли в груди было обидно, что Джеймс занимался сексом со своим воскресшим Валентайном. Но если бы только Джеймс захотел вернуться, он бы никогда ни при какой ссоре даже не вспоминал бы его измену. Никогда бы не попрекнул и не обидел. Вот только… Джеймс не хотел возвращаться. И это Майкл до конца еще не осознал.

— Тебе придется плетью отгонять меня, — прошептал он, потому что голос подвел окончательно. — Я не смирюсь, — он помотал головой, словно это могло заставить Джеймса понять его.

— Не надо, Майкл, — покачал головой Джеймс снова отчаянно напоминая себя сразу после крушения шаттла — сломленного, раздавленного, потерявшего веру. — Я не смогу. Ни отгонять, ни исполнить твои желания. Я не смогу предать человека, который буквально создал меня. Боже мой, да кому я объясняю… — он горько усмехнулся. — Ты ведь столько раз обвинял меня в лицемерии. Как же тебе поверить, что я не вру тем, кого люблю?..

— А меня, значит, предать можно… — протянул Майкл, глядя Джеймсу в глаза. — Просто взять и выкинуть к ебеням! Я тебя любил, но, мол, прости, обстоятельства изменились?

— Да твою ж!.. — Джеймс сполз по стене на пол и несколько раз с силой ударился макушкой по стене. — Я вынужден выбирать! — почти выкрикнул он. — Но выбора на самом деле нет! И знаешь, что? — он поднял на него заслезившиеся глаза. — Хрена с два бы ты выбрал меня, воскресни Селен!

Майкла будто ведром ледяной воды окатили. Правдивые, хлесткие слова сжали сердце, легкие и… душу.

— Вот только я тебе не парил мозг любовью, — его губы дрогнули, и Майклу понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя под контроль. — Ладно, Джеймс, — он выдавил совершенно фальшивую улыбку, — раз выбора нет, и не парься!

Очень хотелось развернуться и уйти. И Майкл уже собрался так и сделать, но одного лишь взгляда на Джеймса хватило, чтобы остановиться. Выругавшись про себя — или уже на себя? — Майкл подался вперед и протянул Джеймсу руку.

— Вставай, — произнес он совсем другим тоном.

— Да нет, спасибо, — ответил Джеймс с нескрываемой горечью, но вопреки словам крепко сжал протянутую руку. — Я еще немного посижу. Официант, где моё пиво? — крикнул в пустой коридор и тут же нервно усмехнулся. — Прости, — покаялся, стискивая ладонь так, что стало почти больно. — Кажется, мне тоже нужны таблетки нашего доктора. И да, черт возьми, я запудрил тебе голову своей хреновой никому не нужной любовью. И мне теперь с этим жить.

От отчаяния у него даже сел голос, и он отвернулся. До этого так сильно сжимающие пальцы безвольно обмякли, соскользнув.

— Да твою же мать!.. — выкрикнул Майкл и с силой приложил кулаком в стену. Бог его знает как, но Джеймсу всегда удавалось заставить почувствовать себя виноватым. И не просто виноватым, а беспощадным садистом. В такие моменты Майкла раздирали два желания: Джеймса поколотить что есть мочи или упасть перед ним колени, моля о прощении. — Живи, как жил!.. — но вопреки резким словам опустился перед Джеймсом на корточки и, перехватив его за плечи, встал вместе с ним. — Захочешь — вернешься сюда и посидишь. И кстати, с пивом отличная мысль!

И правда, пора было попросить КРИСа синтезировать спирт. Самое время.

— Тогда уж виски, — вымученно улыбнулся Джеймс. — Только, боюсь, как бы мы друг друга не поубивали… — он внимательно посмотрел на Майкла, а потом шагнул вперед и крепко его обнял. — Я схожу с ума, — выдохнул с отчаянием. — Прости меня, если сможешь, пожалуйста, прости… На самом деле ничего не изменилось. Я всегда любил вас обоих. Но когда один был жив, а другой… нет, это было можно, а сейчас нельзя.

— Я не отпускаю тебя, — прошептал Майкл, прижав Джеймса к груди с такой силой, будто в последний раз. — Я терял уже… — вздохнул он и добавил: — Но не в этот раз.

Джеймс стиснул его изо всех сил, а потом медленно отстранился, будто отрывая себя он него. Сглотнул несколько раз, будто пытался что-то проглотить, и украдкой вытер глаза.

— Думаю, нам всем нужно поспать, — сказал глухо. — Пойдем.

В конце коридора их неожиданно встретил робот с подносом.

— Лекарства для глаз, сердца и успокоительное, — пояснил КРИС убитым голосом. — Прими их, пожалуйста, я беспокоюсь за твое здоровье.

Джеймс молча сгреб с подноса пузырьки и пошел дальше.