Совсем другая любовь

Глава 24

Уверенные шаги раздались в коридоре, и Майкл весь подобрался, поднимаясь из-за стола. Он с трудом мог представить, в каком состоянии Джеймс войдет в дверь. Сердце пропустило удар, а сам Майкл затаил дыхание. Лишь бы за то время, которое Джеймс провел с Валентайном, он не сделал такое, о чем будет жалеть. Слова КРИСа о том, что Джеймс подумывал уничтожить образец, не давали покоя. Вот зря он, Майкл, оставил Джеймса так надолго!

С замиранием сердца он ждал, когда откроется дверь, но та все никак не сдвигалась с места. Будто и не было шагов, и Майклу они почудились. Прошло еще некоторое время, но Джеймс так и не пришел.

С нехорошим предчувствием Майкл позвал КРИСа:

— Где Джеймс? — глухо спросил он, когда тот отозвался.

— В соседней комнате, — отозвался КРИС. — Но я не думаю, что тебе стоит туда идти…

Но Майклу было совершенно плевать, что думал КРИС. Вот если бы тот отказался открывать двери… Но, к счастью, те распахнулись беспрепятственно.

Они оба были там. На постели. Вот только Джеймс спал, вытянувшись во весь рост, а Валентайн сидел рядом, рассеянно поглаживая его по волосам.

Увидев Майкла, он сделал ему знак не шуметь и осторожно встал.

— Пойдем, — шепнул, подойдя. — Покажешь, где тут можно поесть. А Джеймс пусть поспит.

Майкл кивнул и, бросив короткий взгляд на Джеймса, тихонько вышел из комнаты.

— Поесть можно у нас, — сказал он вышедшему следом Валентайну. Очень хотелось спросить, почему Джеймс не пришел к нему, а остался спать черте где. Но не задавать же этот вопрос этому человеку! К слову, ему вообще не о чем было говорить с Валентайном. А потому Майкл лишь покосился на него и молча продолжил свой путь. — Вот. Проходи, — он пропустил Валентайна вперед, когда дверь их с Джеймсом комнаты распахнулась.

Едва переступив порог комнаты, Валентайн огляделся, задержав взгляд на большой разобранной кровати. Но, как ни странно, ничего не сказал и даже не изменился в лице.

— Составишь мне компанию? — поинтересовался вместо этого.

— Я не голоден, — отозвался Майкл, — но с тобой посижу, — он указал взглядом на стол и стоящие рядом два стула. — Не знаю, говорил ли Джеймс, но еда здесь не самая изысканная. Но питательная, — добавил он, заняв свое место.

— Нет, про еду мы как-то не успели поговорить, — покачал головой Валентайн. — Думаю, это не самая большая его проблема. Сколько он не спал? Два дня? Три?

— А я и не говорил, что еда — это проблема, — с раздражением ответил Майкл, глядя на Валентайна в упор. — Он спал. Прошлой ночью. Так что ни день, ни два и ни три.

Валентайн не вступил в схватку взглядами и опустил глаза.

— Значит, накопилось… — пожал плечами. — Расскажешь мне про десант? Я же пилотом был. Ты пришел, когда Джеймс уже получил повышение?

— Я попал к нему в отряд, когда его уже разжаловали. До сержанта, — неохотно начал Майкл, буквально заставляя себя вести разговор. — Затем Джеймс… после ряда обстоятельств снова получил повышение. Он стал взводным, а его место занял Громила Вайс. Но длилось это недолго — в очень скором времени нас бросили сюда. Послушай, — выдохнул он, — рассказчик из меня хреновый. Как и боец. Поэтому я мало что могу толком рассказать.

Отчасти это было правдой. Хотя, конечно, Майкл знал гораздо больше, чем хотел показать. Но ему совсем не хотелось рассказывать Валентайну о Джеймсе. Словно своим рассказом он безвозвратно вынесет то время, те пережитые моменты, что принадлежали только ему и Джеймсу, на всеобщее обозрение.

Поняв, что разговор не получится, Валентайн снова пожал плечами и начал есть. Кажется, он, как и Джеймс, понимал куда больше, чем должен был бы. Вот только дела ему до переживаний Майкла не было никакого — если только вежливое уважение к нежеланию говорить дальше. Очень захотелось встать и уйти — сидеть за столом с обедающим человеком, молчать и ничего не делать, было крайне нелепо.

Но еще больше хотелось спросить, говорил ли Джеймс, что между ними есть отношения. Вот так взять и спросить. Прямо в лоб. А заодно и дать понять, что у них действительно отношения с совместными планами на будущее, а не просто секс по дружбе или удобству. Но Майкл так и не решился. Вместо этого он просто спросил:

— А что Джеймс сам рассказывал?

— В общих чертах рассказал про то, что произошло за время моего отсутствия. Что стал командиром взвода рассказал, про КРИСа, — Валентайн спокойно и безо всякого отвращения ел приготовленную роботом стряпню и так же спокойно говорил. — И про тебя тоже, — то, на что не хватило смелости Майклу, у него получилось легко и свободно. — Я так понял, ты единственный, кто сумел до него достучаться в итоге. И, наверное, я не хочу знать ничего более подробно.

— Скорее, это он до меня смог достучаться, — Майкл очень старался, чтобы голос его звучал расслабленно, отчаянно не желая выдать возникшее напряжение. — Однако смысла это не меняет, — он помолчал, собираясь с силами и набираясь храбрости. И наконец, произнес: — А смысл в том, что у нас все серьезно, — и снова впился взглядом в Валентайна.

Тот отложил ложку и ответил внимательным взглядом, в котором невозможно было прочесть эмоции.

— Понимаю, — сказал он медленно. — Иначе и быть не могло. Но и ты пойми, — он помолчал мгновение, подбирая слова. — Много лет Джеймс был моей орбитой, и очень вряд ли, что я сойду с нее сейчас.

— А тебе не кажется, что ты не совсем имеешь право на подобную… — Майкл и сам запнулся, подбирая слова. — На подобную позицию, — он смотрел на Валентайна также внимательно, но в отличие от него, у Майкла наверняка все было написано на лице. Негодование всколыхнулось в душе, но помимо него Майкл впервые почувствовал страх за их с Джеймсом будущее. Точнее, он впервые почувствовал угрозу.

— Я не имею? — переспросил Валентайн удивительно спокойно. — Ты уверен?

Майкл прищурился, буравя Валентайна взглядом.

— Ты, наверное, плохо понял, — процедил он, — мы с Джеймсом вместе. Вмес-те! — повторил он по слогам. — Это слово тебе о чем-нибудь говорит?

— Ну, пять лет что-то да говорило, — усмехнулся Валентайн. — Послушай, — сказал не то, чтобы тепло, но примиряюще. — Джеймс не вещь, чтобы мы его делили. Но ни ему, ни мне ты не можешь запретить чувствовать то, что мы чувствуем. Сможешь это — вперед. Я не обещаю, что просто отойду в сторону, но если Джеймс действительно предпочтет все-таки меня похоронить… — тут он на мгновение замолчал, но потом все-таки продолжил тем же тоном: — Что ж, это будет его выбор.

— Ты прав, Джеймс не вещь, — согласился Майкл, но с каждой секундой его голос терял доброжелательность, как и слова — благоразумие. — Но по доброй воле я тебе его тоже не отдам. Чтобы такое произошло, тебе придется увести его в другую галактику, а не соседнюю комнату.

Тут Валентайн прищурился.

— Он действительно позволяет тебе это? — спросил холодно. — Вот так разговаривать с людьми о нем и решать за него? Тогда он действительно очень изменился.

— Да уж наверняка изменился, — продолжил Майкл, не сбавляя тон. — Тебя вернули, ты снова здесь, в этом мире. Но не сиди весь такой уверенный, будто знаешь лучше всех, каким он должен быть. Ты здесь меньше суток и без малейшего понятия, что с ним происходило. Его при тебе когда-нибудь пороли? Его пытались изнасиловать, вдохновившись записями вашей постели? Что ты вообще знаешь о нем… теперешнем? — выпалил Майкл.