Совсем не респектабелен

Во время маскарадов Мак большую часть времени проводил, наблюдая за обстановкой за карточными столами. Те, кто мог натворить бед, обычно держались подальше от «Деймиена», но Мак по опыту знал, что маски и домино способствуют всяческим проказам.

Он почти закончил свой обход и подумывал о том, чтобы зайти в буфет, когда его внимание привлек стол, расположенный в глубине второй игровой комнаты. Двое игроков играли в пикет, и атмосфера за столом была крайне напряженной. Он подошел к столу и опытным глазом проанализировал ситуацию.

У одного из игроков капюшон сдвинулся на затылок, открыв белокурые волосы и вспотевший лоб. Игрок, по-видимому, был молод и очень испуган. Его противник опытной рукой сдавал карты, а рядом с ним на столе лежало несколько бумажек — судя по всему, долговые расписки на большие суммы, проигранные молодым человеком.

Приглядевшись к тому, с каким мастерством орудует человек, сдающий карты, Мак прищурился. Личность этого человека подтвердил небольшой шрам на тыльной стороне руки, и Мак подошел к столу.

— Добрый вечер, Дигби. Вижу, ты даешь молодому джентльмену урок шулерского мастерства?

Он якобы непринужденно положил руку на плечо Дигби и стиснул его.

— Дигби не забыл предупредить вас, что собирается преподать вам урок?

Молодой человек взглянул на него, и в глазах его, видных сквозь прорези маски, появилась безумная надежда.

— Нет, не говорил. Вы хотите сказать, что это была не настоящая игра?

— Урок всего эффективнее, если страх настоящий, — заявил Мак. Он сгреб со стола долговые расписки и прочитал подпись, нацарапанную на верхней бумажке. — Подождите несколько минут, мистер Битон, и я вам расскажу еще кое-что об образовательной программе, но сначала мне надо поговорить с мистером Дигби.

Молодой человек кивнул, боясь поверить, что ему так повезло, а Дигби, пробормотав себе под нос грязное ругательство, поднялся на ноги — его заставила это сделать безжалостная хватка Мака, который приобнял его за плечи и увлек к боковой двери.

— Что за грубые выражения! — возмутился Мак. — Я не допущу, чтобы оскорбляли слух леди. Он усмехнулся, когда последовавшее, еще более грязное ругательство было произнесено таким низким тоном, что, кроме Мака, его никто не мог слышать.

Как только они вышли из игровой комнаты в служебный коридор, Мак вкрадчиво спросил:

— Помните, я запретил вам появляться в «Деймиене»? Может быть, я сказал это недостаточно доходчиво? Или я говорил, что ночи, когда проводится маскарад, являются исключением?

Дигби застонал, стараясь вырваться из-под руки Мака.

— Кто-то обязательно освободит этого мальчишку от его денег, так почему бы не я?

— Возможно. Но это произойдет не в «Деймиене», — сказал Мак, ведя Дигби по коридору. — А ведь неплохая мысль — провести урок шулерской игры для наивных парнишек из сельской местности. Это научит их, чего следует остерегаться. Наиболее смышленые из них поймут, что нужно надежнее охранять свои кошельки.

— А некоторые научатся жульничать, — проворчал Дигби.

— Тогда у вас появятся достойные партнеры. — Они подошли к выходу. Мак положил руку на запястье Дигби и повернул его. — Считайте это последним предупреждением. Если появитесь здесь снова — в любом обличье, — то узнаете, почему меня называют Мак-Нож.

Дигби вырвался из его рук.

— Не беспокойтесь, я больше не замараю ваш драгоценный клуб своим присутствием. — Он сбросил маску, обнаружив под ней похожую на морду хорька физиономию.

— Очень хорошо, что мы достигли согласия, — сказал Мак и, подождав пока Дигби вышел за дверь, запер ее за ним.

Теперь настало время поговорить с неразумной жертвой Дигби. Мак нашел юного Джорджа Битона все еще сидящим за столом, он сжимал в руке пустой бокал из-под шампанского.

Мак сел на стул, на котором только что сидел Дигби, и тихо спросил:

— Что это вам взбрело в голову садиться за карты с незнакомцем на маскараде? Даже если вы знаете своего противника, маска скрывает выражение его лица, и поэтому проще проиграть.

— Все началось с дружеской партии.

Мак вытащил из кармана смятые долговые расписки, просмотрел их и присвистнул, подсчитав общую сумму.

— Игра недолго оставалась дружеской партией.

Он пристально вгляделся в ту часть лица молодого человека, которая была видна.

— Вы сын Алфреда Битона? — Когда юноша кивнул, Мак сказал: — Я слышал, он недавно умер. Примите мои соболезнования.

Как только молодой Битон пробормотал слова благодарности, Мак поднял в руке долговые обязательства.

— Стал бы он гордиться вами за это?

Лицо, которое только что было красным, побледнело. А Мак безжалостно продолжал:

— Догадываюсь, что это нельзя оплатить, не заложив фамильное поместье. У вас есть младшие сестры, не так ли? И недавно овдовевшая мать? Им понравится жить в лачуге, если вы проиграете их дом? А ваши сестры захотят быть гувернантками? Они не смогут выйти замуж, если ваша игра лишит их принадлежащей им доли наследства…

— Я не хотел никому причинить зла.

Мак вздохнул.

— Игроки никогда не хотят этого. И как-то получается, что они будто и не виноваты в разорении своих семей. Виноваты карты, кости или госпожа Удача.

— Я признаюсь, что вел себя глупо, — пробормотал Битон, уставясь на долговые расписки в руке Мака. — Больше я не буду таким дураком. Вы вернете мне мои долговые расписки?

Мак решил, что нужно чем-то подкрепить урок.

— Я буду хранить их у себя в течение… гм-м… трех лет. Если вы снова будете так безрассудно играть, а я об этом рано или поздно услышу, тогда об этих бумажках узнают все. И в глазах окружающих вы окажетесь бесчестным болваном, который пытается играть на уже проигранные деньги.

— Это погубит мою репутацию!

— А вы погубите судьбы всех, кого любите, — сухо сказал Мак. — Вам не приходило в голову, что было бы умнее совсем бросить игру?

— Все играют, — пытался оправдаться Битон. — Мой отец, приезжая в Лондон, непременно бывал в «Деймиене».

— И он никогда не проигрывал больше того, что мог себе позволить, — сказал Мак, догадываясь, что сегодняшняя эскапада каким-то образом имела отношение к тому, что парнишка потерял отца и хочет доказать, что он мужчина. — Если вы чувствуете, что игра в карты необходима для вашего самоутверждения в обществе, я научу вас играть так, чтобы не губить себя. Этим методом пользовался и ваш отец.