Совсем не респектабелен

Шарлотта допила коньяк и протянула стакан за следующей порцией.

— Представьтесь, пожалуйста, и назовите остальных моих спасителей, — попросила она.

Кири готова была отхлестать себя по щекам за то, что допустила такую оплошность, и сказала:

— Меня зовут леди Кири Лоуфорд, я сестра герцога Эштона.

Шарлотта пристально взглянула на нее.

— Значит, вы наполовину индианка, как и он? Неудивительно, что вы так красивы и владеете экзотическими приемами борьбы,— с явной завистью сказала она.

Кири покраснела.

— Спасибо, ваше высочество. А что касается двоих мужчин, то один из них — лорд Керкленд, тот, который узнал вас, а второй — мистер Маккензи, владелец клуба «Деймиен». — Она с силой дернула шнур сонетки и села, сосредоточив внимание на своем бренди. — Может быть, вы пожелаете надеть маску, пока не прибыли охранники?

Шарлотта немедленно последовала ее совету.

— Если об этом узнают, будет грандиозный скандал, не так ли?— спросила она.

— Скандал и взрыв всеобщего возмущения, — подтвердила Кири и подумала: принцессу, возможно, слишком уж оберегают от внешнего мира, если она даже не осознает собственного положения в обществе. — Вы гораздо популярнее у народа, ваше высочество, чем ваш отец.

Шарлотта страшно обрадовалась.

— Правда?

Увидев, как Шарлотта радуется своей популярности, Кири ей посочувствовала. Ее родители, принц-регент и его германская кузина, Каролина Брауншвейгская, презирали друг друга и вскоре после рождения Шарлотты стали жить раздельно. Во многих конфликтах между ними их злосчастная дочь использовалась в качестве проходной пешки.

Охранники прибыли быстро — высокие, сильные мужчины, одетые в черные вечерние костюмы. Кири узнала в них официантов, обносивших гостей шампанским.

— Лорд Керкленд приказал, чтобы один из вас отыскал экипаж с кучером по имени Мерфи, — проговорила Кири. Она описала небольшой, довольно потрепанный экипаж, который они предпочли взять вместо кареты с гербом Эштона.

— Да, мисс, — сказал один из охранников и, поклонившись, вышел.

Кири повернулась к другому мужчине, шрамы на лице которого выдавали в нем бывшего боксера.

— А вам предстоит найти одну гостью и привести ее сюда. Миниатюрная, в темно-синем домино, маска украшена золотыми бусинками.

Он колебался.

— Вряд ли она пойдет куда-нибудь с незнакомцем.

Поняв, что он прав, Кири сказала:

— Передайте ей, что это повеление от Мумтаз.

Когда он ушел, Шарлотта спросила:

— Что такое Мумтаз?

— Мумтаз Махал была самой любимой женой правителя империи Великих Моголов Шах-Джахана, объяснила Кири. — Она умерла во время родов. Он был безутешен. И в память о ней построил Тадж-Махал, самую прекрасную усыпальницу в мире.

Шарлотта слушала вытаращив глаза.

— Какая романтическая история!

— Мне кажется, она была бы еще романтичнее, если бы они счастливо прожили вместе до глубокой старости, — сдержанно проговорила Кири. — Мумтаз была объектом великой любви и преданности, поэтому я назвала ее именем духи, которые создала для мисс Кларк-Таунсенд.

— Вы делаете духи? — воскликнула принцесса. — Вы занимаетесь массой интересных дел!

— Женщины в семье моей матери, в соответствии со старинной традицией, всегда делали духи, — пояснила Кири. — В Индии многие ароматы основываются на ладане, а в Европе распространены цветочные эссенции, и я с большим удовольствием экспериментирую с ними.

Кири хотела было предложить показать ей, как изготавливаются духи, но остановила себя. Шарлотте редко разрешали принимать визитеров, а после сегодняшнего приключения отец, возможно, запрет принцессу в лондонском Тауэре.

Кири отставила в сторону пустой стакан:

— Я беспокоюсь о мистере Маккензи, который погнался за похитителями. Надеюсь, он благополучно вернулся. С вами будет все в порядке, если я оставлю вас на несколько минут? Я буду находиться в пределах слышимости.

Шарлотта снова протянула пустой стакан.

— Если нальете еще, я буду чувствовать себя отлично.

Налив бренди в стакан Шарлотты, Кири вышла из кабинета и быстро пошла к пересечению коридоров, где произошла стычка. Керкленд, присев на корточки возле одного из похитителей, закрывал ему глаза. Другой нападавший лежал на боку, и его обезображенного лица не было видно, за что Кири возблагодарила судьбу.

— Мистер Маккензи не вернулся?

— Еще не вернулся, но пусть вас это не тревожит, — с уверенностью сказал Керкленд. — Мак отлично умеет постоять за себя.

— Надеюсь, вы правы, — отозвалась Кири, стараясь не смотреть на лежащие тела. — Когда мы уходили в кабинет, один из них все еще дышал. Он был смертельно ранен?

Лицо Керкленда приобрело непроницаемое выражение.

— Да. Но, пока он не умер, мне удалось кое-что узнать от него.

Кири подумала: интересно, оставался бы в живых второй похититель, если бы Керкленду не было нужно кое-что от него узнать? Впрочем, если честно, она не хотела об этом задумываться. Если допрос ускорил смерть похитителя, то похититель этого заслуживал.

Керкленд поднял с пола нож.

— Нож был в ране на его предплечье. Это ваш? — Керкленд тщательно вытер лезвие о пиджак мёртвого похитителя и протянул его Кири рукояткой вперед. — Хорошее оружие.

Она неуверенно взглянула на нож.

— Он ведь умер не от раны, которую нанесла я, не так ли?

— Нет, — заверил ее он. — Но вы свалили его и тем самым выровняли соотношение сил. Даже если вы не захотите больше носить при себе нож, вам следует сохранить его на память о своей храбрости. Не будь вас, принцесса Шарлотта исчезла бы бесследно.

— Но почему? — спросила Кири, взяв у него нож. Потом она, конечно, прокипятит его, прежде чем носить при себе. Она задрала рукав, чтобы вложить нож в ножны, прикрепленные к руке.

Дверь, ведущая в переулок, открылась, и вошел Маккензи. Он выглядел усталым и злым, но выражение его лица моментально изменилось, как только он увидел ее обнаженную руку.

— Похоже, не все сегодня было плохо, — заметил он.

Кири покраснела, но его слова явно доставили ей удовольствие. Она вложила нож в ножны и опустила широкий рукав.