Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Надеюсь, вы начали с азов? – осведомился Экланд.

– То есть?

– Ну, это же буква, не так ли? Вы консультировались с лингвистом?

Алексис, Людивина и Сеньон переглянулись с одинаково виноватым выражением.

Профессор слегка ухмыльнулся.

– Очевидное редко бросается в глаза, товарищи, – сказал он, наклоняясь, чтобы что-то написать на обратной стороне листка. – Держите, вот имя моего коллеги из Сорбонны. Он лингвист, очень хорошо знающий историю языков и письменности. Скажите, что вы от меня.

Менее чем через час Сеньон потихоньку ускользнул от товарищей

после того, как ему позвонили из Музея естественной истории. Алексис и Людивина тем временем ждали, пока амфитеатр Сорбонны покинут последние студенты.

– У тебя под глазами синяки до колен, – сказала молодая женщина. – Ты спал ночью?

– Плохо.

Алексис не был настроен болтать, во всяком случае не готов был обсуждать свое самочувствие. Людивина это поняла и переключилась на другое:

– Тебе не кажется, что мы зря теряем время? Мы должны сидеть в конторе и отрабатывать конкретные гипотезы.

– Какие?

– Я не знаю! Но, скажи честно, на что ты надеешься с этим символом? Микелис называет его «эмблемой Зла», что звучит и так достаточно мутно. На что она нам?

– Нет ничего более одинокого, чем серийный убийца, и тем не менее у нас есть по крайней мере двое, которые для прикола подписываются этой буквой. То же самое делают педофил и парень на вокзале. Если мы узнаем, что означает эта буква, возможно, мы сможем понять, как они познакомились. И как до них добраться. Помнишь, как тот панк говорил о знакомых Жозефа Селима?

– Он говорил «они».

– Как будто он их боялся. Хотя ни разу даже не видел. Селима, должно быть, напугал его до чертиков. Сомневаюсь, что этот парень тратил свой скудный доход в интернет-кафе, чтобы поболтать на каком-нибудь форуме. Он кого-то встретил. Может быть, Фантома или Зверя. Или обоих. Они наговорили ему про то, что означает это *e. Наговорили столько, что он включился. Это лозунг. Клич. Призыв. Нам нужно понять, к чему.

Они успели перехватить профессора Карриона, прежде чем он успел выйти через маленькую дверь в другом конце зала.

Алексис предъявил удостоверение и без лишних формальностей объяснил причину своего прихода.

Каррион был невысоким, коренастым, небритым мужчиной, от которого пахло старостью и пылью. Он внимательно выслушал немногословные пояснения жандарма и кончиками пальцев взял бумагу, а потом тут же вернул ее.

– Вам это что-то напоминает?

Лингвист кивнул:

– Да, кое-что известно.

Он взял мел и начал рисовать символ на доске.

– Это индоевропейский корень.

На лицах Алексиса и Людивины читалось непонимание.

– Доисторический язык, лежащий в основе языков Европы и Азии, если хотите, – пояснил профессор. – Что? Вы не знали, что изначально существовал праязык?

– Я никогда об этом не думала, – призналась Людивина.

Профессор огорченно поморщился, прежде чем продолжить:

– Большинство языков мира – продукт эволюции древних языков, которые почти все восходят к одному предку. Когда-то давным-давно люди говорили на языках или наречиях, имеющих много общего, идущих из одной отправной точки. То, что вы мне показываете, – это радикал, древний корень исходного языка. Звездочка

перед буквой е говорит об этом довольно ясно.

– И этот радикал что-то значит? – спросила Людивина.

– Да, он означает «это», «этот» или даже «вот этот». Например, в протогерманском языке он дал *ains, а затем немецкое eins или английское one.

Профессор, похоже, отнесся к этой истории очень серьезно, поэтому записал каждое слово на доске.

– «Это»? – повторил Алексис.

Он разочарованно переглянулся с Людивиной.

– А оно не может означать ничего другого? – спросила та. – Например, на французском?

– Напротив! Оно может означать очень многое! В латыни этот радикал дал is, id, ecce, слова с суффиксом – nus. И мы находим его в латинских выражениях, таких как unus, которые, – профессор не торопился, старательно выписывая каждую букву, – давали unio.

– Что это значит по-французски?

– Это этимология нашего слова «уния», «союз».

На этот раз жандармы переглянулись с большей живостью. Семантика начала им что-то говорить.

– «Союз»? – переспросил Алексис.

– Да, – согласился профессор с оттенком гордости, словно открытие принадлежало ему лично. – Одним словом, если ограничиться французским языком, ваш – это древний корень слова «союз».

– Истоки единения. Сбор всех сил, – подытожил Алексис. – Неужели именно это их связывает? Они объединились ради того, что в их глазах важнее всего? – Он думал вслух, мысли срывались с губ по мере возникновения. – Насилие. Они – стая. Архаичное сообщество, специализирующееся на охоте.

– На смерти, – поправила Людивина.

Она пристально смотрела на доску.

Слово «они» теперь приобрело смысл.

– Они первичная ячейка. Союз хищников.

– Вдвоем или втроем в союз не собираются, – вслух подумал Алексей.

Людивина покачала головой:

– Нет. Союз – это целая группа. Люди. Много людей.

Жандармы пристально смотрели друг на друга.

– Они задумали взять числом, – сказала она. – Объединиться, чтобы стать сильнее. Они хотят вербовать сторонников.

– А может быть, уже вербуют.

14

Прерывистая морось за несколько часов пропитала растительность, одежду людей и стала заливать канавы, водостоки, образовывая лужи в каждой выбоине дороги или яме на обочине.

Машина мчалась по юго-западным пригородам Парижа. Вдоль шикарных, тихих кварталов, старых каменных стен или стальных оград, за которыми виднелись высокие деревья, едва различимые крыши особняков, усадебных домов и более современных вилл. Зажиточный пригород жил своей потаенной жизнью, где все было спрятано, центр находился в стороне от основных транспортных магистралей, а красивые дома – в глубине своих парков. Даже население словно куда-то скрылось, на улицах почти никого не было.

Поделиться с друзьями: