Создания света — создания тьмы

— Как обходится с тобой этот мир, любимая? — вопрошает он. И в плеск прибоя вплетается сдавленное рыдание.

— Хорошо, — приходит ответ. — А с тобой, мой повелитель?

— Лучше быть искренним, чем вежливым, и сказать «плохо».

— Оно все еще плачет в ночи?

— Да.

— Я думала о тебе, когда поднималась к морю, которое ты сделал небом. Я создала птиц, чтобы не было мне в воздухе так одиноко, но их крики грубы или печальны. Что я могу сказать тебе, чтобы быть скорее вежливой, чем искренней? Что не измучена этой жизнью, которая что угодно, только не жизнь? Что не мечтаю опять быть женщиной, а не дыханием, цветом, движением? Что не жажду опять коснуться тебя и ощутить твое прикосновение? Ты заранее знаешь все, что я могу сказать. Я бы не жаловалась, но я боюсь, мой повелитель, я боюсь того безумия, что иногда находит на меня: никогда не спать, никогда не есть, никогда не почувствовать под рукой тверди… Как долго это тянется?..

— Столетия.

— Прости меня… Я знаю, все жены во все века будут, просить о жалости у любимых, но у кого еще я могу просить ее?

— Ты сказала истину, моя Нефита. Воплотить тебя, рассеять тьму моего одиночества… Я пытался…

— Когда ты убьешь Вещь-что-плачет, ты покараешь Осириса и Анубиса?

— Конечно.

— Пожалуйста, не уничтожай их сразу, если они могут чем-то помочь мне. Даруй им снисхождение, если с их помощью я вернусь к тебе…

— Возможно.

— …Ведь я так одинока, так хотела бы уйти отсюда…

— Ты просила планету, окруженную водой, чтобы жить. Ты просила целый мир, чтобы не страдать от одиночества.

— Я помню. Я знаю…

— Если бы Осирис не был так одержим местью, все могло быть иначе. Но теперь я должен уничтожить его, как только смогу убить Безымянное.

— Да, я знаю, я согласна. Но что Анубис?..

— Время от времени он пытается убить меня, но это не имеет значения. Быть может, я даже Прощу его. Но не моего птицеголового ангела. Его — никогда!

Принц-Который-был-Властелином (когда-то) садится на камень и смотрит на волны, а затем вверх — на дно моря. Огни лениво колышутся над ним, вершины гор пронзают остриями глубины небесного океана. Свет тускл и бледен, кажется, что он исходит отовсюду. Принц бросает плоский камешек, и он улетает вдаль, прыгая по волнам.

— Расскажи мне еще раз о днях битвы, что гремела тысячелетие назад, — слышит он шепот, — о днях, когда пал тот, кто был твоим сыном и твоим отцом, — самым могучим ройном из всех, поднимавшихся на битву за шесть человеческих рас.

Принц молчит, глядя на волны.

— К чему? — спрашивает он наконец.

— Потому что каждый раз, когда ты рассказываешь об этом, ты вновь пытаешься…

— …чтобы потом проклинать новую неудачу, — заканчивает Принц.

— Расскажи мне, — робко настаивает она. Принц вздыхает, и небеса над ним ревут, и мечутся в них прозрачные рыбы. Он протягивает руку, и камешек возвращается в нее из моря. Ветер летает над морем, лаская его. Принц начинает говорить.

АНГЕЛ ДОМА ОГНЯ

Вверх смотрит Анубис и видит смерть.

Смерть — это черная тень лошади, хотя, казалось бы нечему отбрасывать тень.

Анубис смотрит, сжав посох в руках.

— Приветствую, Анубис, Ангел Дома Мертвых, — приходит голос, глубокий и мощный, отдающийся эхом от стен огромного зала.

— Приветствую, — мягок ответ Анубиса. — Приветствую. Хозяин Дома Огня, Дома, которого нет больше?

— А Дом Мертвых изменился…

— Прошло немало времени, — говорит Анубис.

— В самом деле.

— Могу я узнать, как твое здоровье?

— Не имею оснований жаловаться на него, впрочем, как и всегда.

— Могу я узнать, что привело тебя сюда?

— Можешь.

Молчание.

— Я думал, ты мертв, — говорит Анубис.

— Знаю.

— Как бы то ни было, я рад, что ты уцелел после той битвы…

— Я тоже, представь себе. Возвращение оттуда, где я оказался после того дурацкого удара Молотом, заняло у меня немало столетий. Я отступил за пределы пространства мгновением раньше, чем Осирис нанес удар, разбивающий солнца. Это завело меня несколько дальше, чем я собирался…

— И что ты делал все это время?

— Возвращался.

— Ты, Тифон, единственный из всех богов сумел пережить удар Молота…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что Сет-Разрушитель, твой отец, умер в той битве.

— АЙиии!!!

Анубис затыкает уши и зажмуривается. Посох падает на пол. Но этот душераздирающий крик, звенящий в зале, крик одновременно человека и зверя, больно слышать даже так.

Когда наступает молчание, Анубис открывает глаза и опускает руки. Тень сейчас меньше и ближе. — А Безымянное мертво?

— Не знаю.

— А что твой хозяин — Тот? — тень приближается.

— Повелитель Жизни и Смерти отрекся и удалимся за пределы Средних Миров.

— В это трудно поверить. Анубис пожимает плечами.

— Это жизнь. И смерть.

— И что его заставило отречься?

— Не знаю.

— Где отыскать его?

— Не знаю.

— Немногое же ты знаешь, Ангел. Теперь скажи мне, кто правит в отсутствие моего брата и твоего хозяина?

— Что ты имеешь в виду?

— Слушай, пес, ты прожил достаточно долго, чтобы понимать простые вопросы. Кто управляет волнами Энергий?

— Дом Жизни и Дом Мертвых, разумеется.

— Действительно, разумеется! И кто в Доме Жизни?

— Осирис.

— Та-а-ак… Тень становится на дыбы и растет.

— Запомни, пес, — говорит Тифон, черная тень на троне, — я подозреваю заговор — но никогда не убиваю лишь по подозрению. Чувствую, правда, что здесь что-то не так. Мертвый отец не отмщен. Если ты не лжешь, отрекся брат… Ты должен отвечать мне быстро и без раздумий. Можешь сказать даже больше, чем собирался. Слушай еще: я знаю, что никого на свете ты не боишься так, как меня, ты всегда боялся тени лошади — и не зря. Если эта тень упадет на тебя, Ангел, ты перестанешь существовать. Полностью. И это случится, если ты замешан хоть в чем-то. Я ясно говорю?

— Да, могучий Тифон. Ты единственный из богов, кого я почитаю…

В тот же миг Анубис прыгает с воем, и в правой руке у него сверкает уздечка.

Тень копыта ударяет рядом с ним, падает на серебро уздечки, и та исчезает, а Анубис в ужасе простирается на полу.

— Ты дурак, Ангел! Зачем ты пытался связать меня?

— Только потому, что ты заставил меня опасаться за мою жизнь, Повелитель!

— Не вставай! Не шевелись, иначе превратишься в ничто! Ты мог опасаться меня, только если в чем-то виновен.

— Нет! Я боялся, что ты можешь неверно истолковать мои слова и ударить. Я не хочу превращаться в ничто и старался связать тебя лишь для того, чтобы удержать, пока я не рассказал тебе все. На первый взгляд, Повелитель, я могу показаться виновным…

Тень снова движется. Она касается правой руки Анубиса, и рука высыхает.

— Ты никогда не заменишь руку, которую посмел поднять на меня, шакал! Пересади новую, и она высохнет тоже. Поставь руку из металла, и она откажется служить. Для пакостей тебе достаточно одной руки. Я найду доказательства — все доказательства — сам. Если ты виновен, а я думаю, что ты виновен, я буду тебе и судьей, и палачом. Ни уздечка из серебра, ни золотые поводья не могут остановить Тифона, запомни это. И знай, что если моя тень пройдет по тебе, то даже пыли не останется. Скоро я вернусь в Дом Мертвых, и если что-нибудь будет не в порядке, на твое место найдется новая шавка!..