Созданные магией
Шрифт:
Мы с Андреем переглянулись. Это все очень подозрительно, но, по-прежнему, ничего не доказывает.
В гостиную снова вошла девушка, она несла поднос, на котором стоял серебристый кофейник в окружении чашек из тонкого фарфора и тарелочка домашнего печенья с шоколадной крошкой. Она налила нам кофе, а ее муж пошел наверх за документами на дом. Они радовались, что могут нам помочь, а ведь мы им никто, да еще и заявились без приглашения. Я почувствовала себя неуютно.
В документах стояла дата покупки — через два месяца после моего рождения. Имя отца нигде не упоминалось, только название риэлтерской фирмы.
– Мы с тобой думаем об одном и том же?
– спрашивает Андрей.
– Да, но пожалуйста, давай не будем об этом!
– прошу я его с мольбой в голосе.
Бритва Оккама. Черт, нет, это слишком… отвратительно, чтобы быть правдой! Должно существовать какое-то другое объяснение.
Мы с Андреем вернулись в отель, заказали еду в номер. Мне никуда не хотелось идти, так что, поужинав, мы просто завалились на кровать и включили телевизор. Когда тревога завладевала мной, я обнимала Андрея, и мне становилось легче. Он все понимал и ни о чем не спрашивал.
Ночью мне снились ужасные, запутанные сны, я понимала, что сплю, но не могла проснуться. У меня не получалось выбраться из дома отца, он превратился в лабиринт, меня окружали призраки с полуразложившимися лицами, за окнами клубилась непроглядная чернота. Я боялась ровно настолько, чтобы сон продолжался, становясь еще запутаннее.
Утром я чувствовала себя усталой и разбитой, у меня даже кружилась голова от недосыпа. Я нехотя съела рогалик со сливочным сыром и запила его несколькими чашками кофе.
Мы с Андреем снова гуляли по городу, но теперь это не доставляло мне ни малейшего удовольствия. Завтра утром мы возвратимся в Петербург, так ничего толком и не узнав. Может, Андрей все-таки познакомит меня с настоящей ведьмой? Наверное, только одна из них сможет точно сказать, что тогда произошло.
Мы собирались зайти в тот же ресторан, в котором ужинали позавчера, но тут зазвонил телефон Андрея, и он недолго поговорил с кем-то.
– Они нашли… кое-что, -говорит он, его взгляд серьезный и мрачный.
У меня на ладонях выступил холодный пот, я побледнела.
– Мила, нам не обязательно идти туда. Давай вернемся в Петербург, забудь обо всем этом!
– он несильно сжимает мои плечи, смотрит мне в глаза.
– Нет, я должна узнать, -мой голос такой спокойный и ровный, что это удивляет меня саму.
До полицейского участка на улице Дзержинского мы доехали на такси. Я не замечала ничего вокруг, мы шли по каким-то коридорам, наконец, зашли в небольшой кабинет, вдоль стен которого стояли стеллажи, забитые черными папками. Андрей пожал руку представительному мужчине в погонах, и тот протянул ему тонкую папку с делом, которую вытащил из картонной коробки.
Андрей раскрыл ее, а я не могла отвести взгляда от содержимого ящика. Там, в пластиковом контейнере, лежали сережки, они были мне знакомы. У меня было точь-в-точь такое же кольцо — небольшой цветок с четырьмя лепестками из перламутра. Я перевела взгляд на Андрея. Он слегка побледнел и, положив папку на стол, прижал ее сверху рукой.
– Мила, ты не должна смотреть на это!
– говорит Андрей твердо.
– Где они ее обнаружили?
– спрашивает он у полицейского.
– В Казанке, возле самого устья.
Я не могла
оторвать взгляд от папки. «Казанка» — это ведь та самая река? Мою мать задушили и бросили в реку? У меня задрожали руки.Глава 8.6
Я взялась за край папки и попыталась вытащить ее из-под руки Андрея.
– Мила, нет!
– он смотрит мне в глаза, в его голосе слышится сталь.
– Я должна! Отпусти!..
Я вырываю папку из его рук, раскрываю ее…
Фотографии трупа, обнаруженного в воде. Кожа белая, на руках и ногах видны синие полопавшиеся сосуды. Кисти сморщенные. Синяки на шее. Волосы… вьющиеся волосы с рыжиной, такие же, как у меня…
– Мила… как ты?
Я аккуратно складываю фотографии обратно в папку, кладу ее на стол. А потом разворачиваюсь и выхожу из кабинета.
Не знаю, чего я ждала, что мне станет легче, что я смогу принять факт ее смерти? Легче не стало.
Мой отец убил мою маму и сбросил ее тело в реку. Мой отец… убил ее.
– Мила?..
Оказалось, я сижу в коридоре в пластиковом кресле, а Андрей сидит рядом и держит меня за руку.
– Я в порядке, -говорю я, глядя ему в глаза, -Андрей, я не хочу, чтобы бабушка узнала. Скажи им, что это не она.
Он смотрит на меня с таким беспокойством, с такой… любовью… Андрей кивает и возвращается в кабинет. Я смотрю на свои руки, представляю, как они сморщиваются в воде. Слышу ее крик «Она твоя дочь!», слова бабушки «Знаешь, будь у меня ее номер, я сказала бы ей, что не держу на нее зла. Я уговорила бы ее вернуться, хоть ненадолго».
От боли мне становится трудно дышать.
Андрей вышел из кабинета, обнял меня, повел на улицу. Его любовь, забота разрывали мне сердце, как в тот раз… Я не вынесу всего этого!.. Нет, я не смогу!..
– Андрей… - я останавливаю его, -сделай это!
На его лице отразилось непонимание.
– Сделай это, наложи на меня заклятие!
Его глаза расширились:
– Мила, ты уверена? Ты сейчас не в состоянии решать!..
– Сделай это, прошу тебя!
– каждый вдох дается мне с трудом.
– Прошу тебя!..
– повторяю я, по моим щекам струятся слезы.
Андрей смотрит на меня, в его глазах боль, жалость…
– Хорошо, -говорит он, обнимая меня, прижимая к груди.
Чувство, приносящее покой, облегчение, затопило мое сердце. Это было… как будто я замерзла, продрогла до самых костей, а потом легла в горячую ванну. Я посмотрела Андрею в глаза. Его лицо, знакомые черты, любовь в зеленых глазах… Господи, как я не понимала до этого, что он и есть мой самый родной человек? Легко, как мне стало легко! Мне захотелось смеяться. Чувства, чистые, драгоценные, бездонно глубокие, полностью завладели мной.
Я крепче прижалась к нему, закрыла глаза. И почему я так долго тянула с этим? Теперь я счастлива, и это не пройдет со временем, не иссякнет, не надоест! Мой Андрей…
Теперь я твоя.
Глава 8.7
Андрей.
За окном уже начинает светать, но мне не спится. Я не могу перестать смотреть на нее. Кудри разметались по ее обнаженной спине, небольшая изящная рука лежит на подушке около головы. Мила…