Созданные магией

После обеда мы повернули обратно к отелю — пора было готовиться к приему. Сегодня я не против ни бриллиантов, ни вечернего наряда, ни изысканной прически — нужно же бросить немного пыли в глаза богатым друзьям Андрея. Нужно соответствовать.

По-моему, это худшая часть жизни обеспеченных людей — им приходится прикладывать слишком много усилий ради ни пойми чего. Ты просто обязан быть самым красивым, элегантным, образованным. И ни дай бог проявить дурной вкус! Это уже не свобода, а полная противоположность ей. Ладно, постараюсь, если не ради себя, так ради Андрея.

В салоне красоты при отеле мне уложили кудри возле затылка — парикмахеру даже особо делать ничего не пришлось. Вернувшись в номер, я увидела, что Андрей надел фрак. О боже, я еле удержалась от смеха! Да, нет, ему идет, даже очень, но этот наряд так непривычен, не хватает только цилиндра с моноклем, и вот он — образ карикатурного богача! Но красавчикам, вроде него, такие вещи только к лицу.

У меня было подготовлено очень красивое кружевное платье цвета пыльной розы — в самый раз под цвет моих волос. И к нему прилагался корсет. Андрей очень лихо меня в него затянул — наверное, ему уже приходилось делать нечто подобное.

Я подкрасилась, надела серьги в виде длинных нитей, состоящих из каплевидных бриллиантов в сложной резной оправе, кольцо, браслет и кулон — еще одну бриллиантовую каплю. Надела туфли на шпильках. Сегодня я очень красива, даже для себя. И Андрей тоже, я рассматриваю его, прищурив глаза. Просто вау. Парни не должны так шикарно выглядеть — это противоестественно! Как будто у девушек мало причин бояться соперниц.

– Ты потрясающе выглядишь, не могу дождаться момента, когда я смогу избавить тебя от этого платья, -шепчет мне Андрей в лифте.

– А может, нам никуда не ходить, тогда и ждать не придется?
– я закусываю губу и придвигаюсь поближе к нему.

– Ну уж нет! Я хочу тебя всем показать и со всеми познакомить!

Андрей спрыгнул в катер, подал мне руку, я подобрала шлейф платья и аккуратно спустилась вниз. Он завел мотор, мы проплыли недолго вдоль Гранд-канала и остановились возле горящего всеми огнями дворца. Мраморное кружево поздней готики красиво выделялось на фоне красных стен.

Мы поднялись на причал, Андрей подал приглашение дворецкому, стоящему возле распахнутых дверей, и мы прошли в пышно отделанный цветным мрамором холл. В гостиной собралось очень много народу, возле дверей стояла Роза в роскошном красном платье, на ее груди переливалось великолепное ожерелье. А рядом с ней, наверное, ее сестра, Велия, в черном, подчеркивающем белизну ее кожи. На ее шее поблескивал кулон в виде единственного крупного рубина в оправе из мелких бриллиантов.

Андрей с гордостью представлял меня друзьям, среди которых были предприниматели, писатели, художники, представители знатных венецианских семей. Я здоровалась с ними, но так и не смогла никого как следует запомнить.

Я взяла креветку на шпажке у официанта и бокал шампанского. Андрей увлекся разговором, а я, хоть и хорошо говорю по-английски, быстро потеряла нить беседы.

Я принялась разглядывать зал. Он тоже был выдержан в духе поздней готики, стены были декорированы плитками из зеленого и красного мрамора и увиты сложным переплетением белого. Высокий сводчатый потолок украшала люстра из муранского стекла, будто состоящая из множества тонких полупрозрачных ракушек. Как бы мне хотелось обойти это палаццо полностью! В дальнем конце зала я увидела написанную маслом картину в богатой позолоченной раме.

– Я взгляну поближе?
– спрашиваю я Андрея.

Он кивнул, а сам продолжил разговор. Да он и не заметит, что меня нет! Я прошла мимо мужчин во фраках и дам в вечерних платьях и остановилась возле картины.

Глава 10.1

Я попыталась угадать автора, но это было трудно. Я ведь не эксперт! Темные краски, характерные для позднего Тициана. Но манера не его, и натурщица чересчур субтильная. Но точно поздний Ренессанс.

– Это Тинторетто, -ко мне незаметно подошла Велия.

– Спасибо, я бы не догадалась, -говорю я ей по-итальянски.

– Ты разбираешься в живописи?

– Скорее интересуюсь, чем разбираюсь…

Я оглянулась на Андрея, он по-прежнему разговаривал с друзьями, не замечая моего отсутствия. Я вздохнула.

– Тебе не стоит беспокоиться, он, правда, любит тебя, -говорит мне Велия.

Я посмотрела на нее с удивлением:

– Ты можешь это почувствовать?
– я перехожу на более привычный английский.

– Вообще-то, нет, я ведь не сирена. Это просто старая добрая наблюдательность! Дар помогает мне в другом.

Я улыбнулась.

– А мой дар, по-моему, мне только жизнь усложняет.

– Я, конечно, могла бы помочь тебе избавится от него, но…

– Правда?..
– я сжимаю ее руку, от волнения у меня кружится голова.

Избавиться от дара!.. Я и мечтать о таком не могла! Никакой магии, никаких сложностей, никакого чрезмерного внимания со стороны мужчин! Никакого страха, что когда-нибудь у меня сорвет крышу, и я заколдую кого-нибудь, как Антона. Я смогла бы жить с ним в одном городе, не причиняя ему боли!

Велия внимательно на меня посмотрела, а потом потянула за собой через арочный проем:

– Пойдем, поговорим.

Пройдя по коридору, стены которого были обшиты резными деревянными панелями, мы зашли в комнату в дальнем конце, которая оказалась библиотекой. Велия предложила мне сесть на оттоманку, обитую шелком, и сама села рядом.

– Я могу избавить тебя от дара, но это связано для тебя с риском для жизни и здоровья. Так что хорошо подумай.

– Я подумала, сделай это!
– и моя жизнь придет в норму, наконец-то!

– Господи, ты понимаешь, о чем меня просишь?
– на ее безупречно красивом лице отражается искреннее недоумение.
– Бессмертие, красота — чем это плохо? Да люди душу готовы продать, лишь бы твой дар заполучить! Нет, подумай хотя бы неделю, а потом приходи.

Ее словам удалось меня образумить. Боже, да что на меня за блажь напала? Когда я начну думать, прежде чем что-то сделать? А если бы она согласилась, что тогда? Я похолодела. Заклятие Андрея не спало бы с меня волшебным образом, наоборот, усилилось бы многократно. А Антон, как не любил меня, так и не полюбил бы. И ради этого я готова была жизнью рисковать? Конечно, без сил сирены мне легче жилось, но те времена прошли и уже не вернутся.

Но Велии я не сказала, что уже передумала, чтобы она не посчитала меня полной дурой.

– Я могу тебе еще чем-нибудь помочь?
– спрашивает колдунья дружелюбно.

Эта девушка с самого начала вызвала у меня симпатию. Очень красивая, как и ее сестра, но спокойнее и сдержаннее. Ее взгляд поражал проницательностью, а в лице и манере держаться было видно какое-то особое благородство. Думаю, ей можно довериться.

– Однажды я уже обращалась к колдунье… она помогла мне выяснить, что мою маму убили. У меня нет доказательств, только догадки. Я думаю, ее убил мой отец.