Создатель сказок

Вторая женщина попыталась соскочить с обещанного интервью, но я был настойчив, как пьяный жиголо, назойлив, как мелкий гнус и вместе с тем — вежлив. Конечно, если бы дамочка заблокировала меня в соцсети, я бы отстал, но до этого, к счастью, не дошло — женщина снова согласилась на встречу.

Мы пришли к ней, прикупив по дороге тортик, и сразу же попросили пересказать историю встречи с домовым.

— Под самое утро дело было, — рассказывала женщина. — За окном еще сумерки стояли, в комнате темно было. Я вроде бы проснулась, как вдруг понимаю, что лежу обездвиженная, и пошевелиться не могу. Даже закричать не могу! При этом у меня возникло четкое ощущение, что в комнате кто-то есть, и эта сущность отнюдь не доброжелательно настроена ко мне. И тут чувствую, как кто-то на кровать встал, или сел, а потом — по этой кровати ко мне и пополз. Забрался на грудную клетку, и даже душить начал! Хорошо, будильник сработал — смогла очнуться. Жуткое состояние! Жуткое. Не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело неспособно двигаться. До сих пор помню это состояние ужаса и беспомощности. Тогда я в первый раз подумала, что от страха действительно можно умереть.

Классический сонный паралич, который кому только не приписывают. Нет, эту ситуацию я развивать под домового не буду. Раз уж решил, что не стану делать домовых злыми, то стоит внимательно отнестись к людям и их историям. Конечно, я могу изменить эту историю под другую — заставить хозяйку квартиры поверить, что в ту ночь ей на грудь запрыгнул кот, она его погладила, а когда мохнатый ушёл, вспомнила, что давно отдала кота куда-нибудь, или он ушёл и не вернулся. Но это слишком большие изменения, здесь от реальной истории практически ничего не останется — с таким же результатом я могу и Дарье внушить что-то подобное. Нет, нам нужна другая история. К счастью, есть старушка — третий респондент. Надеюсь, она подойдет.

— Давай-ка съездим еще по одному адресу, — улыбаюсь я Дарье.

Позвонил старушке, попросил перенести встречу, и та согласилась, чтобы мы приехали к ней в гости немедленно. Так что вызываю такси и мы мчимся по адресу.

Нас встречает пожилая сухонькая женщина в платке и накинутой на плечи шерстяной шали, заводит в гостиную и наливает чай в крохотные кружки. И без наводящих вопросов переходит к рассказу.

— Я тогда в Смоленской области жила, в небольшом городке. Я тогда совсем маленькой была. Как сейчас помню, за окном — поздний осенний вечер, я с братом играю с вязанными куклами. Семену четыре года, мне — три. Мама сидит рядом и шьет пуховые платки. Отец допоздна трудился на ферме.

И тут внезапно входная дверь открывается. Знаете, медленно так, с противным скрипом. Мамка, ожидавшая возвращения мужа с работы, смотрит на эту дверь, но в хату никто не заходит. Дверь продолжает распахиваться, а в проеме — никого. Мать зовёт нас к себе, мы подходим, и она прижимает нас к груди, и не смолкая шепчет, чтобы мы в сторону двери не глядели. А сама — смотрит.

Дверь закрывается, а потом открывается снова. Я тогда не смотрела, но слышала все: и скрип, и гул какой-то из коридора, и треск такой слышу, как от хорошего костра. А потом, знаете, вдруг горелым запахло. Как потом нам рассказывала мама, в дверном проеме завис огонь, который не касался ни двери, ни косяка. Но я этого не видела — всё, что я помню с этого вечера, как мать около получаса сидела, обняв нас и тяжело дыша.

Потом отец вернулся, мать все ему рассказала. Папка лампу зажег и исследовал весь дом: и по комнатам прошелся, и в подпол залез и даже поднялся на чердак. Никаких необычных вещей не обнаружил. Выругавшись на весь дом, батька пригрозил потусторонним силам расправой, если подобное еще повториться. А история эта закончилась тем, что через пару недель в доме произошел пожар и все выгорело дотла. Слава Богу, из нас никто не пострадал — все семейство в это время было в гостях.

Ну, тут уже придётся домовому способность к предсказаниям добавлять. Если бы я такое мог, со мной уже летал бы личный предсказатель. Оракулы, вещуны — это вообще особая каста, чьей силой я овладеть не могу даже с помощью ритуалов, просто потому, что не знаю, как это сделать. Моя сила касается иллюзий. Даже если я получу полноценный доступ к магии времени, и третий класс, я не смогу заглянуть в будущее. Узнать прошлое, думаю, у меня получится, состарить или омолодить кого-нибудь тоже смогу, а вот узнать будущее — нет. Думаю, если бы контроль над временем получил какой-нибудь вещун, он смог бы на порядки увеличь свою силу, но я иллюзионист.

Телекинез — самый обычный скилл, самый простой. Энергии на простенькие действия должен уходить минимум, пользы — максимум. Духи сами умеют становиться видимыми или пропадать из видимого спектра, здесь мне вмешиваться даже не нужно: разве что привязать видимый облик к кошке.

— А еще истории у вас были?

Хотя сам знаю, что были. Я сам одну из них только что добавил, а вторую — немного изменил.

Вондер старушки выглядел, как осенний берёзовый лес поздним вечером. Света едва хватает, чтобы различить пожухлую траву, желтые листья на березах.

Внутренний мир старушки медленно увядал, как у каждого старика, чью жизнь не поддерживают многочисленные целители. Кроны деревьев уже размывались, сливаясь с окружающей серостью. Краски блеклые, тусклые. В вондерах детей легко можно найти предметы, раскрашенные едва ли не в кислотные цвета — настолько яркие краски. У стариков же вондер выцветает, будто умирая вместе с телом. Зуб ставлю, что раньше внутренний мир старушки был раза в три больше, чем сейчас.

Тут я ничего поделать не могу. Даже если волью кучу маны в окружающий мир, сделаю его ярче и восстановлю первоначальные размеры вондера, это не решит проблему. Это как омолаживающим кремом натереть старушку.

Воспоминания я выдергивал прямо из воздуха. Нашел кучу историй о том, как в этой самой квартире у старушки что-то шуршало в шкафах, как дважды гремели тарелки в раковине, но на домового такое не списать, подобные истории есть у каждой домохозяйки. А вот тень, которую старушка увидела как-то, я с легкостью подменил на шикарного белого кота. Мираж получился на загляденье — с длинной шерстью, статный и быстрый.

Старушка постоянно теряла ключи от квартиры — то оставляла на холодильнике, то зачем-то оставляла на кровати. Я привязал эти воспоминания к ассоциациям с домовым, но не в плане «прячет вещи», а в более безобидном — мол, помогает находить, или просто играет.

Историю про белого котика бабушка рассказала Даше, которая разнервничалась — провела параллели с прошлым посещением квартиры с домовым.

Кульминационным моментом стало еще одно явление домового народу. Кот вышел из комнаты и запрыгнул на колени старушки.

— А так больше никогда не видела, — с сожалением сказала старушка, не обращая внимания на кота. — Хотелось бы, чтобы рядом был хоть кто-то. Кошку бы завела, или еще какую животину, но как подумаю, что я-то не вечная. Вот кто после меня будет за ними ухаживать?

Морщинистые пальцы с широкими потрескавшимися ногтями зарылись в белый мех — длинный и удивительно густой. Кот, в полтора раза крупнее обычных, застыл, удивительно зелеными глазами смотря на меня.

— Простите, — девушка тихонько встала с дивана, не отрывая взгляд от кота. — Я… я руки помыть.

— Да, конечно, — кивнула старушка. — Дверь напротив кухни. Хочешь еще чаю, милый?

— Нет, спасибо.

Мыть руки маленькая врунишка не пошла. Даша запрыгнула в ботинки, схватила куртку и выскользнула за дверь. Я поблагодарил старушку, попрощался и вышел следом.

Второе посещение прошло более эмоционально для Даши, чем первое, и по хорошему надо бы сделать паузу, чтобы не расшатывать психику девушки, но нам нужно будет на днях еще раз услышать про домового. И не только услышать, но еще и поймать.

Жалеть Дашу я не собирался, и не потому, что я весь из себя злой. Мне нужно, чтобы кто-то стал свидетелем существования домового, человек, который объединит три разных человека, три разных истории. Станет свидетелем, истово верящим в то, что домовые действительно существуют. Вера Даши поможет мне заставить поверить в домовых весь мир.