Создательница

— Не могли бы мы обсудить это позже? — моя предательская кровь кипела, как он и сказал, перед лицом правды его слов.

Он нетерпеливым жестом убрал себе с лица волосы, и момент закончился.

— Разве ты не понимаешь? Магия делает тоже самое. Чем сильнее ты на неё напираешь, тем больше она отступает назад, даже когда ты делаешь то, что она хочет.

Я непроизвольно сжала пальцы вокруг края его кожаной куртки, а теперь сознательно отпустила её, чтобы укутаться в свою.

— К чему ты ведёшь?

— Она сказала, что ты должна говорить.

— Я просила. Я умоляла. Всё её объяснила. Что мне ещё делать?

— Те символы были чистой формой выражения магии, — сказал он. — Это как будто играешь в испорченный телефон. Каждый раз, когда кто-нибудь творит заклинание, они немного меняются. У каждого есть своё ударение, свой акцент, свой регистр. Ни одно из заклинаний не является точной копией оригинала. Но у тебя прямая связь. На церемонии выбора приемника ты говорила слова, и они были самыми верными, которые я когда-либо слышал.

— Сейчас я не смогу их повторить, — напомнила я. — Тогда говорила не я, а…

Я замолчала, когда понимание, словно струя ледяной воды, обрушилось на меня.

— Я говорила за магию.

Он с сожалением покачал головой.

— Я знаю, я ещё никогда не выигрывал спора с моей матерью. Она всегда права.

— Должно быть тебя это раздражает, — сказала я. Он стоял так близко, что я могла видеть пульс на его шеи. — Ведь ты такой самоуверенный, да и вообще.

— Возможно так и было бы, если бы она не была так в нас уверена, — он отошёл, и я снова смогла дышать. — Теперь твой ход, Мышонок.

Я пошла вдоль тротуара, по направлению к Морагану, а Люк не отставал.

— Ты думаешь, что я должна говорить за магию? Переводить?

— Это имеет определённый смысл, не так ли? Если магия такая умная, как ты говоришь, то ты прекрасно для этого подходишь. Ты смогла вступить с ней связь, но не можешь её использовать. Ты даже этого не хочешь. Кто может лучше служить в качестве голоса магии, чем тот, кто не искажает её и не использует в своих интересах?

Его слова глубоко отозвались внутри меня. Я не знала, что мне об этом думать.

— Кстати, о своих интересах, — сказала я. — Что имел ввиду Доминик, когда сказал, что ты должен сделать лучшее для своего народа?

— Не имеет значения. То, о чём мы говорили — вот что важно. Мы должны выяснить, чего хочет магия.

— По правде говоря, сейчас меня больше интересует то, чего хочет Доминик, потому что каждый раз, когда он во всё горло объявляет о том, что будет самым лучшим, он никогда не имеет ввиду лучшее для меня.

— Забудь о Доминике.

— Мне бы очень хотелось, но он за чем-то охотится, и хочет, чтобы ты достал это для него. Что это?

Он провёл рукой по волосам и посмотрел мне в глаза.

— Ты.

Если так задуматься, то я бы предпочла, чтобы Люк мог ещё мне лгать.

Глава 29

— Значит Доминик нацелился на меня.

Как будто Антона, Серафимов и двух кланов мафии недостаточно! Я прекрасно могла бы обойтись и без отца Люка, тоже взявшего меня на мушку. Я пошла быстрее.

— Отлично.

— Это не то, что ты думаешь. Он хочет, чтобы ты приняла пост Квартаров.

— Я знаю, — сказала я. — Лучше я, чем Антон, так?

— Положить конец проискам Антона — это краткосрочная цель. Определённо большая, но он планирует далеко вперёд. Если ты будешь принадлежать к Кварторам, а мы будем связаны друг с другом, то это укрепит Дом ДеФудре.

— Я не буду к нему более снисходительной только потому, что мы вместе, — я замолчала, когда поняла, что только что произнесла. — Мы даже ещё не вместе. Он ведь об этом знает, верно?

— Он полагает, что это лишь вопрос времени. Как я уже говорил, маман редко ошибается.

— Пройдут ещё годы, прежде чем ты тоже станешь Квартором, так ведь?

— Скорее всего. Но даже при таких обстоятельствах подобная связь между Домами гарантирует огненным Дугам на десятилетия вперёд контроль. Тогда у нас была бы в кармане половина Кварторов.

— А разве водяные Дуги не извлекли бы из этого пользу?

— Конечно. Но ДеФудре уже всегда были Кварторами. Когда был сделан стол и создана должность Кварторов, мы принимали в этом участие. Политика и борьба за власть у нас в крови. Хотя твой дядя не плохой учитель, но его дела по сравнению с этим просто мелочь.

— Понимаю.

И я действительно понимала, по крайней мере, по большей части. Я не смогу перехитрить Доминика, потому что была в этом мире новенькой. Он найдёт способ, как мной манипулировать, даже если я буду настороже.

— А ты что думаешь?

Он почти угрюмо пожал одним плечом.

— Я не знаю.

— Правда? Мне кажется здесь всё довольно ясно. Либо ты хочешь видеть меня членом Кварторов, либо нет.

— Я хочу, чтобы Антона остановили. Я хочу, чтобы Серафимов развеяло на все четыре стороны, как пепел костра. Я хочу тебя, Мышонок.

— Вот и твой ответ, — сказала я. Меня охватило облегчение, словно волна. — Было не так ужи и сложно.

Продолжая упорно смотреть вперёд, он продолжил:

— Но я также хочу лучшие условия для моих людей. Это мой долг, вести себя порядочно по отношению к моему Дому. Если я этого не сделаю, значит я не хороший наследник, и Тео умер напрасно. Я унаследовал эту жизнь от него, и это должно что-то да значить.

Я слишком хорошо понимала его чувства, в конце концов, после смерти Верити испытывала тоже самое. Но я так же знала, как легко можно потеряться в этих чувствах. Тревога Маргарет за Люка была теперь понятна.

— Это в тебе говорит наследник.

— Это говорит мужчина, который видел, как хороших людей принесли в жертву во имя судьбы и который не хочет, чтобы это было напрасно. Если ты думаешь, что это только моё звание, а не тот, кем я являюсь в глубине моего сердца, тогда ты вообще меня не знаешь.

— Мне знакомы обе твои стороны. То, чего я не знаю — это кто во время церемонии будет стоять рядом со мной. Потому что, если это будет Люк, тогда я смогу доверить ему свою жизнь. А если это будет наследник, тогда я вообще не могу тебе доверять.