Сожженные мосты
Шрифт:
— Что-то произошло?
Вместо ответа Варфоломей Петрович выложил передо мной большой, формата А4 конверт из плотной бумаги с какими-то причудливыми зверями на гербах…
Их превосходительству
князю Воронцову А. В.
Их Сиятельство Шахиншах Персидский Мохаммед имеет честь пригласить их превосходительство г-на Воронцова на церемонию вручения верительных грамот, в соответствии с принятым в международном общении протоколом, завтра 03.06.2002 г. в 13.00 в Голубом дворце. Просьба прибыть
Все правильно. До тех пор, пока я не вручил верительную грамоту, меня нельзя считать послом, я частное лицо. Другой вопрос, что я прибыл только что и…
— Слишком быстро, не так ли?
— Это знак особого уважения к вам и к государству, которое вы представляете, ваше превосходительство.
Эх, Варфоломей Петрович… На самом деле это может иметь чертову уйму смыслов, и ни вам, ни мне не суждено их разгадать. Ни вам, ни мне.
— Как я понимаю, я должен явиться во фраке и при полном параде.
— И с супругой, ваше превосходительство, с этим надо что-то придумать или, по крайней мере, предупредить принимающую сторону, дабы не попасть в неприятное положение. Дело в том, что их сиятельство будет принимать вас по всем правилам протокола, с супругой, но если вы будете один, вполне возможно…
— Придумывать нечего. Моя супруга прибыла не далее как сегодня утром. А вот фрака у меня нет, и если вы мне подскажете, где его можно раздобыть в этом городе, — я буду вам чертовски признателен…
Как и в любом цивилизованном городе, ателье, в котором можно купить, взять напрокат или сшить фрак, в Тегеране было, называлось сие заведение «У Иакова», и находилось оно меньше чем в километре от нашего посольства, на углу улицы Александра Четвертого. Поскольку «Хорьх» оказался в безраздельном владении моей жены — пришлось для поездки за фраком ехать на совершенно не подходящем для ежедневных разъездов «Руссо-Балте».
Места для парковки рядом с ателье, тем более для лимузина, не было.
— Вали, покатайся вокруг… Если отыщешь место, паркуйся. Если понадобится, я тебя вызову…
— Да, Искандер-эфенди [55] , — уважительно ответил Вали, переиначив мое имя на местный манер.
Дверь машины я открыл сам, не стал утруждать водителя. На звонок в дверь почти сразу появился худенький, невысокий паренек в кипе, типичный еврей.
— Вы говорите по-русски?
— По-русски здесь говорят все, — ответил подросток. — Заходите, мы рады гостям…
55
В арабском языке имени «Александр» соответствует «Искандер». Александра Македонского звали Искандер Двурогий. Двурогий не потому, что ему наставили рога, а потому что на его шлеме были рога.
Впустив меня, подросток дверь запер. Интересная у них торговля — запирают двери…
— Мне нужен фрак. Хороший фрак, самый лучший.
— Может, господину будет угодно присесть? Сейчас я позову дедушку, он как раз занят шитьем. Это одна минута.
Усадив меня в старое, но шикарное кожаное кресло, подросток исчез где-то в глубинах лавки, оставив меня осматриваться по сторонам.
Лавка как лавка. Обычная портновская лавка с манекенами, с примерочными, вход в которые перекрывают тяжелые бархатные шторы. На столе, за которым, видимо, должен стоять приемщик заказов, — портативный компьютер-ноутбук
последней модели, из дорогих, в титановом корпусе. Не совпадало только одно — довольно толстая щеколда, на которую закрывалась стальная дверь, и стальные жалюзи, которые не видны были снаружи, но видны изнутри. Ни в одном петербургском ателье я такого не встречал.Недобрые знаки. Город, где торговцы так оборудуют свои лавки, не может считаться безопасным.
Исчезнувший в глубинах лавки подросток вернулся с невысоким, толстеньким, круглым, как колобок, евреем, голова которого напоминала бильярдный шар, настолько она была гладкой, круглой и лысой. Ермолки — головного убора, который любят носить евреи, — на нем не было, зато был расшитый причудливыми узорами жилет.
Еврей вопросительно уставился на меня.
— Варфоломей Петрович отрекомендовал вас как лучшего портного в этом городе… — решил начать с рекомендаций я. И не ошибся, портной буквально расцвел…
— Из русского посольства… как же, как же… Друзья Варфоломея Петровича — наши друзья… Для друзей Варфоломея Петровича вход всегда открыт. Я Хаим, старый еврей, который умеет немножко шить, а вот этот халамидник [56] , который пока и иголку не научился в руках держать, — это Натан…
— Александр Воронцов, — представился я, — если по-местному, то Искандер.
— Да ну их, этих местных, — отмахнулся еврей, — мы сами по себе. А вы, как и Варфоломей Петрович, работаете в посольстве.
56
Халамидник — еврейское ругательство, довольно ласковое.
— В некоем роде. Мне нужен фрак. Самый лучший, какой только есть.
— Минуточку, минуточку… — засуетился портной. — Натан, ты где ходишь, биндюжник?! Где мой сантиметр?! Где он?!
— Вот он… У вас на шее, дедушка…
— Халамидник! Иди, иди, посмотри, осталась ли у нас италийская ткань… Самая лучшая, кажется, еще были два рулона.
— Извините… — я был вынужден поднять руки, потому что меня бесцеремонно обмеряли сантиметром со всех сторон, — но вы немного не поняли. Мне нужен фрак напрокат. Потом, возможно, я закажу пошить, но…
Договорить мне не дали…
— Господин хороший, как так можно? Старый Хаим живет на этой земле не первый десяток лет, но такого никогда не видел. Ну, у меня иногда берут напрокат фраки всякие халамидники, желающие произвести впечатление на даму, но такому господину, как вы, не пристало носить вещи, сшитые по чужой мерке. Никакая встреча, никакая дама не стоит того, чтобы так не ценить себя. Вы не думайте, для друзей Варфоломея Петровича старый Хаим Вейцман отложит все другие заказы…
— Увы, но вряд ли вы управитесь до следующего дня.
— Следующий день, следующий день… Любую встречу, какова бы она ни была, следует отложить, если не готов предстать во всем параде, вы поверьте старому еврею, он много пожил и многое видал. Правду говорил один мудрый человек, по одежке встречают, а остальное уж и не сильно важно…
— Увы, моя встреча не терпит отлагательства. Она назначена в Голубом дворце.
Честное слово, не хотел. Любой разведчик знает, что такое «маятник», — это когда качаешь ситуацию из крайности в крайность, выводя человека из равновесия. Тут я сказал, даже не подумав — и результат поразил меня. Старый портной Хаим из Тегерана с ужасом отшатнулся от меня, едва не выронив из рук сантиметр…