Созидатель
Шрифт:
Другие памятью взмахнут.
Они, наверное, жалеют…
Их на земле уже не ждут.
И сон прошел, и что там было?
Теряя мыслей глубину…
Все также солнышко светило,
И, как, и что, и почему?
Сдувать одуванчиков пух
Сдувать одуванчиков пух,
Ловить соловьиные трели.
Крикливый дерется петух,
Скрываются дни за недели.
И нет одуванчиков тех,
На юг соловьи
Крылом прикоснулся успех,
И стекла очков запотели.
Недели связали в года,
И месяц за месяцем строем.
И лучше ведь было тогда,
Когда наслаждался покоем.
А что создал…
Сожженных лет скупая копоть,
Червонным золотом фасад.
И рвется к нам одна лишь похоть,
Съедает моль, цветущий сад.
А на земле враги и люди,
И люди кто? Они враги?
Кто замещал такие судьбы,
На том краю где нет судьбы?
Кто право дал такое сделать,
И вызов он кому послал?
Рай на земле желал изведать,
Вонзая в спину свой кинжал.
Перемешал и ложь, и правду,
Огонь с водой перемешал.
Как утолить нам боль и жажду,
Создатель он? А что создал…
И сам он теперь междометие
Звериной тропой пробирался рассвет,
Петляя в кустах и деревьях.
Все уже и уже становится след,
И боль ополчилась в коленях.
И стар он уже… Век за веком вставал,
Неся пробуждение людям.
И вот наступил его жизни финал,
Итог неприкаянным будням.
И смену свою он губил на корню,
Себе готовил бессмертие.
И ту борозду отводил он коню…
И сам он теперь междометие.
Оскудела душой
Оскудела душой, скупа совестью власть,
И мошенников дикие стаи.
Рыщут… Ищут они чтобы что-то украсть,
В одночасье мы все обмельчали.
И безверия стон придавив каблуком,
Поменяли рассвет на закаты.
И молчим как тогда мы на кухне… Тайком,
Мы своей не заметим утраты.
Гонит ветрами синь и небесная даль,
Океанами скрытая память.
И сжимает судьбу нашу снова спираль…
В гроб пустой ляжет первая завязь.
Уцелеют лишь те, кто поближе к корням,
Наберут свою спелую силу.
И подобны они и дождям, и вождям,
Принесут обновление миру.
И рвется дух…
Слезой зари исчезло лето,
Тепло заменят холода.
Кусками рваного рассвета,
Жизнь облачалась иногда.
Ползет туман речною тиной,
Все так запутано давно.
И грозный день, и
кровь картиной,Немое смотрим мы кино.
Огни горят и копоть ветром,
Мир накрывает пелена.
И скрежет слов, и крик ответом,
Сковала общая вина.
Звенит металл истлевшей цели,
И колокольный лижет звон.
И рвется дух… Так не хотели,
Волной накроет жизни стон.
На пасмурных лицах
На пасмурных лицах и пепел, и слезы,
Дыхание скомкано памятью лет.
Зачем на земле постоянно угрозы,
И тянется их лабиринтами след?
И где тот один кто вершит, и решает,
В болоте каком, на планете какой?
Зачем он людей и себя унижает,
Маня рукавом в свой незримый покой?
Огни отгорев превращаются в копоть,
И копоть сорвет, и несет ветерок.
Вокруг насаждая неправду и похоть,
И запад, загнивший… И где тот восток,
Где мир обнажит свои рваные раны,
В реке целомудрия спрыснув водой?
И кто тот другой, кто исправит изъяны,
И станет для всех путеводной звездой?
И здесь на земле среди правды порядка,
Каленым железом и ложь или зло.
Народу при жизни немного достатка,
Тогда на земле будет править добро.
Гонит ветер злые тучи
Гонит ветер злые тучи, гонит ветер,
Вечер черный, почерневшая листва.
А по ней ползет нависший серый пепел,
И огонь уже погасший из холста.
Кисть художника спешит, сжимая версты,
Ночь подранком, улетевшим обнажить.
И мазком одним встают как в строй погосты,
Чтобы жизнь твою на части разложить.
Показать тебе что есть и то, что будет,
И отрезок того времени один.
Мир и знать тебя не знал, и кто забудет?
В печку брошенных полосок из картин…
Сжигает день
Сжигает день ухоженные мысли,
И сорняками те что как трава…
Взошли и пожелтели в этой жизни,
Где серединой шла всегда мечта.
Она давно уж больше не мечтает,
Скромна собой съедает только моль.
И набежав волною убегает,
В те горизонты где одна любовь.
Все изменить начать бы жизнь сначала,
Разбить ее на части… По частям,
Любовь всегда вокруг чтобы витала…
И осторожна, трепетна к страстям,
Что забрала с собой когда-то юность.
И зрелым став годами поседев…
Нагой прошла той искренности мудрость,
Скоробить теперь выходит твой удел.
«Каждый человек должен исполнить свой долг. Человек смертен, но не его труд. Таким образом, труд важнее, чем богатство», – Шейх Заид ибн Султан Аль Нахайян.