Созвездие Близнецы

Эль чувствовал себя маленьким мальчиком, который остро нуждался в защите.

– Возьми. Возьми и исчезни. – пробормотал Михаэль, сунув ему деньги.

– Только до следующей недели, mon ch'eri 3 . – усмехнулся Артем, пряча деньги во внутренний карман своей куртки. – До скорой встречи.

Артем развернулся и поспешил удалиться прочь. Михаэлю хотелось плюнуть ему в спину. Он заледеневшими пальцами сжимал свой рюкзак в тщетных попытках отдышаться. Их разговор длился не больше семи минут – Эль вновь обратил внимание на часы. По ощущениям, Артем просто вынул всю душу из него, перетряхнул ее, и сломанной игрушкой заставил вернуться на место.

3

фр. – дорогой.

Тошнота подступила к горлу. Она всегда его мучила, когда Михаэль излишне нервничал. Это было противной особенностью его организма. Вдох, выдох, и еще один вдох. Морозный воздух сыграл положительную роль, и Элю становилось немного легче. Он двигался к дому, еле переставляя собственные ноги. Они казались ватными и не держащими его вовсе.

Поворот, десять метров, еще один поворот, и Михаэль оказался у ворот дома. Охранник его любезно пропустил, и Эль юркнул в калитку. Он быстрым шагом пересек двор и открыл входную дверь, не запертую на замок. Видимо, родители ждали его. Михаэль не хотел с ними разговаривать. По его дрожащему голосу они бы наверняка поняли, что с ним не все в порядке. Объясняться он был не готов.

– Я дома! – оповестил Михаэль.

Он тут же помчался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, к себе в комнату. Мама тихо шла за ним. Эль бы ни с кем не перепутал ее шаги. Ему настолько не хотелось разговаривать, что он успел повернуть замок до того, как она поднялась на этаж.

– Милый, – начала женщина из-за двери. – Я понимаю, у тебя с отцом был не очень приятный разговор.

Мать назвала это не очень приятным разговором, а Михаэлю захотелось иронично расхохотаться. Это называется по-другому. Скандалом или грубой ссорой, но не просто «неприятным разговором». Он закрыл глаза, тихо хмыкнув себе под нос. Мать могла оправдывать отца сколько угодно. В глазах Эля он опустился до уровня домашнего тирана в тот момент, когда только подумал схватиться за ремень. Михаэль не сомневался: рано или поздно они заговорят. Только это ничего не изменит, он все также не сможет реабилитировать отца в своих глазах.

Михаэль шумно перевел дыхание, сев под дверью и прижавшись к ней спиной. Его все еще колотило от ужаса, а мать только подливала масло в огонь. Он зажал себе рот ладонью, чтобы из него не вырвался ни один позорный всхлип. Эль не мог себе позволить проронить ни единого слова, пока мать стоит за стенкой.

– Я знаю, что ты меня слышишь. Эль, такое бывает, и все конфликты в этом мире можно решить разговором. Главное, просто научиться принимать другую сторону. Я помню, что раньше вы с папой редко ссорились. Он расстроился из-за Стефании. Отец просто не понимает, что с тобой происходит, и от того сердится. Прости его, он не всегда может сдерживать свои эмоции. Я прошу тебя, пойди ему на встречу. – мягко вещала женщина, стараясь не давить на сына. – Ты слышишь меня, Михаэль? Ты в порядке?

Эля колотило страшным ознобом.

Отец не смог сдержать свои эмоции тогда, а Михаэль не может сейчас.

– Я в порядке. – едва слышно произнес он. – Мама, я в порядке, я хочу побыть один.

Ночью пришел страх, который обволакивал все тело, обнимал паучьими лапами и мешал вздохнуть.

Михаэлю снова снился сон.

Он снова оказался в этом странном, затхлом месте, но в этот раз смотрел на детей со стороны. Мальчику семь, он бегает с потрепанным резиновым мячом по детской площадке между качелей. Со всех сторон слышится гомон и топот. Кругом одни дети. Они под надзором воспитательницы дышат воздухом, играют в салки, в мяч и в прятки. Этот мальчик, что видится ему во сне, в гордом одиночестве прыгает по классикам, любезно нарисованным кем-то другим. Он все также крепко сжимает в руке мяч. Михаэль не знает, почему он один, и его не зовут играть.

– Я хочу с вами! – закричал мальчишка, едва все начали собираться играть снова в прятки.

– Заучек не берем! – крикнула ему в ответ светловолосая девчонка. – И нытиков тоже!

Мальчик больше не просил взять его в игру. Михаэль видел, что ему было горько и обидно. Подбородок мальчишки задрожал, словно он едва сдерживал слезы. Эль хотел подойти и пожалеть его, но не мог двинуться с места. Мальчик выпустил из рук мяч, откинув от себя подальше, и пошел к освободившимся качелям.

Михаэлю казалось, что ребенок хотел вылететь с качелей и птицей взмыть в небо. Он знал, что такое одиночество, и ему было жаль малыша. Сейчас бы и Элю хотелось взмыть в небо, расправить невидимые крылья и посмотреть с высоты птичьего полета на остальных. Мальчишка раскачивался все сильнее, словно доказывая, что ни прятки, ни сверстники ему не нужны.

– Эй, Мирка! – кричит кто-то, выбивая замечтавшегося мальчика из его мыслей.

Мальчик поморщился. Ему это обращение было не приятно. Михаэль кожей чувствовал дрожь, но продолжал наблюдать за картиной. Мальчишку на качелях окружили трое. Они были явно постарше. На вид им было лет девять, и выглядели они угрожающе. Михаэль видел страх, промелькнувший в глазах ребенка, но быстро исчезнувший за маской злости.

– Я говорил тебе не называть меня так! Отстань от меня! – зло закричал мальчишка.

Он крутил головой в разные стороны, чтобы успеть уследить за всеми тремя. Он явно опасался удара или толчка. Паника поднималась внутри Михаэля, и он не мог с ней справиться. Словно это его, а не маленького ребенка, поджидала опасность со всех сторон.

– А я тебе говорил – не занимать эти качели, Ми-ро-слав. Кто вообще придумал такое идиотское имя? – с издевкой произнес тот мальчик, что повыше.

– Оно не идиотское! – закричал мальчишка. – Оно красивое, мне его родители дали! А от тебя как будто бы отделаться хотели побыстрее, вот Артемом и назвали! Много ума не надо!

Эль видел, как исказились лица этого трио. Они двинулись на мальчишку и двумя легкими толчками выбили его с качелей. Ребенок упал, разбив свои коленки в кровь и содрав ладони. Он даже не заплакал, а только обиженно шмыгнул носом. Сам Михаэль вздрогнул, когда светловолосый взрослый мальчишка притянул несчастного ребенка за грязную футболку к себе поближе. Воспитательница не должна была их услышать.

– Ты еще поплатишься, Мирка, за свои слова. Чеши отсюда, ты уже нагулялся. – прошипел он.

Михаэль распахнул глаза. Сердце снова отбивало невообразимые ритмы. Элю понадобилось несколько минут, чтобы осознать: он дома, и сейчас в полном порядке. У него только ноги свело от ужаса, и жар по всему телу разливался. Михаэлю казалось, что у него температура не меньше сорока, но это было обманчивым ощущением.

Ему просто приснился кошмар.

Очередной дурной сон, а ощущение такое, словно его перемололи в мясорубке. Михаэль дотянулся до тумбочки, где стоял стакан воды, и сделал несколько судорожных глотков. Его потихоньку отпускало.

Это просто кошмар.

Глава 7

Старые новые хобби.

«Прошлое плетется за мной, наступая на пятки. Я хочу его выкинуть и растоптать. Мне хочется, чтобы оно оставило меня в покое.

Неужели я так много прошу?»

Сделать шаг навстречу всегда непросто, но Михаэль решил, что будет умнее. Он первый пошел на контакт с отцом. Это было утро субботы следующей недели. Все эти семь дней – семь! – прошли в молчаливом укоре. Эль не хотел извиняться перед Стефанией. Он не хотел забирать свои слова назад и пытаться всем угодить. Видеть отца Михаэлю было тяжело. Каждый раз, глядя в папины глаза, он читал там разочарование в самом себе. Элю нужно было решиться на простой разговор, но каждый раз он откладывал этот момент. Он не ждал извинений от отца – это было бы совсем глупо. Ему просто нужно было настроиться на правильный лад, чтобы самому случайно не сорваться.