Созвездие Силвана. Триады
Шрифт:
Хозяева камеры (или предположительная хозяйка), спасибо силам, были достаточно жадными, чтобы использовать множество накопителей с небольшим объемом памяти по отдельности, потому в том хранилище, что досталось нам, было достаточно лиц и записей расчетов с хозяевами куклы за услуги. А иногда проскакивали записи расчета за услуги и не только куклы. Ведь ни клиент, ни хозяин куклы не знали о небольшом сюрпризе внутри бездушного инвентаря.
Копия записи расчетов уже ушла налоговикам. Так что эти двое в любом случае не уйдут от ответственности за устройство нелегального борделя и сокрытие дополнительных доходов. Мы же сейчас просто тянули время, отправив дополнительные силы на более тщательный осмотр дома
Дамочка, как подсказывает интуиция, попалась жадная, и наверняка хранила и остальные записи поближе к себе, чтобы «доить» своих многочисленных клиентов постоянно. Если факт шантажа будет доказан… Но все это шло вторым планом. Так сказать, создавало мне фактическую базу, чтобы вытащить из них более важную информацию.
Время последней записи на камере показало, что догадки мои были верны, и наш покойничек был тем самым любителем «перчинки», воспользовавшимся услугами биоробота за несколько часов до смерти. Если все правильно разыграть, я имела неплохой шанс узнать, кто еще присутствовал в тот вечер в доме лоретки из не воспользовавшихся услугами нелегального публичного дома, и мог привести свой план по отравлению одной конкретной личности в действие…
Я уже минут пять всматривалась сквозь секретное стекло в ее лицо и не могла понять: вот чего женщине не хватало? Большой дом, дети, куча мужчин, готовых не только содержать ее семейство, но и в другом не оставаться безучастными. И это при всяком отсутствии ответственности и обязанностей, налагаемых на тех, кто находился в браке. Живи и радуйся, если уж выбрала такой способ существования. Неужели этого так мало?
С теперь уже бывшим хозяином борделя (этой новостью я уже успела обрадовать незабываемую, для меня по крайней мере, Джози) допрос закончился час назад. Представленные ему доказательства вины, в том числе и наличие скрытой камеры в его кукле, оказались для него поистине неприятным сюрпризом. После этого сей господин запел, как соловей, торопясь побыстрее сдать с потрохами свою подельницу. Тут уж не до чувств — семью бы и законнорожденных детей от разорения спасти.
Наговорил он много. На несколько сроков хватит. И ему, и ей. Вот только это не имело к нашему делу никакого отношения. Этот не чистый на руку индивид всеми небесными силами клялся, что к отравлению нашего покойничка никакого отношения не имеет.
Я ему верила. Стоило только намекнуть, из-за кого на самом деле мы с Уорком так старательно начали трясти все бордели. Бедный сутенер побледнел до синевы просто от одной только перспективы быть замешанным в убийстве одного из рода Рха. Он мне тогда надиктовал такой внушительный список имен всех, кто побывал в тот день в доме лоретки, что я до сих пор под впечатлением возможностей его памяти. Мне с ним, списком этим, теперь еще долго работать предстоит.
Но сперва мы решили попытать счастья со второй подозреваемой. По всему выходило, что дамочка знала намного больше своего любовника. Правда, меня к опросу ее не допустили. Шеф Гот лично решил поучаствовать в представлении, порекомендовав мне понаблюдать в соседней комнате, за обманным зеркалом в допросной.
Не то чтобы мне не доверяли… просто я сама ощущала настойчивую потребность в небольшой передышке.
Весь пафос и гордыня с дамочки слетели уже с первых слов моего начальника. Достаточно было только намекнуть на желание главы рода Рха пообщаться с ней лично как с той, кто была небезразлична его племяннику.
И все равно дамочка хитрила и юлила, пытаясь утаить хоть что-то или, по крайней мере, переиначить себе на пользу. Слушать ее было противно, но и уйти я права не имела. Надежда на то, что она проколется, все еще существовала.
Окинула еще раз внимательным взглядом список, выданный на-гора предыдущим допрашиваемым,
и замерла. В десятой строке на слабо светящейся в темноте голографической проекции ручного комма мерцали знакомые имя и фамилия.Старый друг и верный соратник Мих-ала оказался одним из многих, кто тогда посетил такой гостеприимный дом подозреваемой. Конечно, сказать, что это уже причина для подозрений, нельзя. Но и просто так оставить эту зацепку без внимания невозможно.
Черт! Вот, попой чувствовала, что не просто так мой бывший такое внимание к этому делу уделил! А знает ли он, где и чем развлекается его дружок?
***
Домой добралась глубоко за полночь. Остаток дня выдался просто убийственным. Задержанная дамочка такого в своих показаниях наворотила, что чувствовало моё мягкое место — еще долго нам всё это разгребать придется, пытаясь отсортировать крупицы правды от тонны наговоров и лжи.
Потом прибыла группа, проводившая повторный обыск в доме лоретки. Тайник с накопителями, на которых были запечатлены видео с другими клиентами нелегального борделя, они, конечно, откопали. Но… лучше бы они этого не делали. Количество предоставленных улик было такое, что я отчетливо ощутила: на ближайшую неделю стоит забыть даже вид собственной кровати — спать мне будет некогда.
И под конец этого сумасшедшего рабочего дня мой собственный напарник решил меня доконать. Нет, не очередным заявлением начальству с просьбой о переводе. Ему взбрело в голову вызвать меня на откровенный разговор. Глупость несусветная. Тем более под конец такого бешенного дня.
Медленно раскачиваясь на своем стуле, с тоской думала о том, что даже отказаться от этого чертового разговора не могу — все же человек (вернее, не человек) сам, впервые за столько времени, пошел на контакт. Вот и сидела, ожидая, пока собеседник соберется с силами и наконец родит свою пламенную речь, надеясь, что этот спич надолго не затянется.
Напарник сидел рядом, у торца моего рабочего стола, на совсем неудобном стуле для посетителей, опираясь спиной на тонкую перегородку в две трети человеческого роста, что огораживала мое личное пространство от остальных.
— Список видела? — решился все же он и начал с самого нейтрального — с работы.
Успела еще пару раз качнуться, пока не сообразила, о чем он.
— Ты имеешь ввиду десятую строку нашего замечательного рейтинга извращенцев-подпольщиков? — криво усмехнулась.
М-да, а я уж губу раскатала. Разговор по душам какой-то придумала. А ларчик-то просто открывался, оказывается. Моему недоразведённому сотруднику всего лишь надо выяснить, не буду ли я палки в колеса расследования вставлять, дружков бывшего прикрывая.
— И его тоже, — осторожно ответил он, видимо, не понимая, как отреагировать на мой зло веселящийся оскал. Улыбкой назвать это сложно было.
Достали все! И он тоже достал! Что ли в Храм сходить, жертву принести — вдруг повезет, Силы услышат, и от меня наконец все отстанут?
— Фигура примечательная, — все же попыталась сделать вид, что не понимаю истинной подоплёки заданного вопроса, — его повесткой в наш участок не вызовешь, если хотим получить хоть какие-то показания. Придется к нему ехать. Хорошо, если врасплох застанем и хоть что-то до появления адвоката выясним.
— А если кто-то с ним поговорит, чтобы был с нами более приветлив? — от последней фразы даже поперхнулась водухом от неожиданности.
Я не ослышалась? Это он мне сейчас намекает, чтобы я уломала Гато надавить на дружка? Поразмыслила еще минутку, прокручивая поданную идею со всех сторон…
— Задумка интересная, но малоэффективная, — качнула головой, — как бы хуже не было. Наши отцы города за репутацию сейчас трясутся неимоверно. Всколыхнем болото в открытую — не отмажемся потом. Лучше уж по-тихому.