SPA-чистилище
Шрифт:
«Телефон-автомат на станции метро „Белорусская“.
Итак, из автомата ей позвонили в воскресенье… А в понедельник Алла сорвалась и куда-то поехала из любимой Листвянки… Куда – не сказала даже верной наперснице Любе…
Интересно, это правда? Редко в наши времена кто-то кому-то звонит из автомата… Это сразу настораживает – тем более, такого опытного конспиратора, как Ходасевич.
Хотя… Ничего криминального в данном звонке запросто может и не быть. Ну, хотя бы такой вариант: давняя подруга Аллы – или даже, скажем, сердечный друг – приехал в столицу откуда-нибудь из Минска или, допустим, Варшавы. Сразу купил в кассе метро
Расклад понедельничных звонков версию явления давней подруги (или даже, скорее, старого друга!) вполне подтверждал:
02.10.06 11:35:12 053 628 Курский вокзал
02.10.06 14:22:10 8916252**** Полярная улица
02.10.06 15:03:15 8926222**** Радужная улица
Итак, в понедельник Долининой сперва опять позвонили из телефона-автомата: видимо, чтобы подтвердить встречу или, может, перенести ее. Из того же самого автомата. Алла Михайловна находилась при этом уже не в Листвянке, а в Москве, на Курском вокзале. А затем, видать, встреча состоялась. А чуть позже последовали два посторонних звонка – с неизвестных номеров. Они застали пожилую женщину в любопытных местах. Первый раз, в 14.22, – она находилась на улице Полярной. В двух шагах от ее столичной квартиры.
Второй, в 15.03, – последовал, когда объект пребывал в зоне действия «соты» на улице Радужной – причем к данному звонку имеется карандашная пометка неведомого оперативника: «Разговор шел из помещения».
Вот молодец парень! Все разобрал по косточкам! Все разъяснил неофиту (в мобильной слежке) Ходасевичу!
«Нет, надо ему в следующий раз, – решил полковник, – когда я в «доме два» окажусь, тоже принести какой-нибудь подарочек. Виски, конечно, дороговато будет – а вот бутылку коньяка, дагестанского или молдавского, – в самый раз!»
Итак, можно практически считать доказанным, что неделю назад, в понедельник, за два дня до того, как она бесследно пропала, Алла Михайловна побывала в своей квартире на Радужной улице.
Вот только не давала распечатка сотового оператора ответа: зачем она туда ездила? И еще – с кем?
Может, объясняется все прозаично: пенсию получить, жилье проверить, какие-то вещички забрать… А может, романтично: на короткое свидание со старым другом, вдруг приехавшим откуда-нибудь из Брянска или Могилева… (Кто сказал, что в семьдесят лет не бывает любви, в том числе плотской? Еще как бывает!) А может, это деловое свидание: получить, скажем, посылочку от троюродной сестры из Смоленска, а потом заехать домой… И еще – кое-что там, дома, спрятать?.. Да, фантазировать над распечаткой можно сколько угодно… Однако о маршрутах абонента она давала полное представление. Обо всех, кроме самого последнего…
Электричка покинула индустриальные пригороды и въехала в подобие леса. Осеннее солнце разыгралось вовсю – настоящее бабье лето. Деревья блистали желтым, хмурились темные ели – и все это сочетание за окном: голубого неба, сверкающего светила, желтых и зеленых дерев было необыкновенно красивым…
А вот и станция Листвянская. Полковник выгрузился из поезда. Электричка улетела дальше, к Петушкам. На пустынной платформе никого не было. Пара кавказцев в оранжевых жилетах ковырялись на рельсах.
Валерий Петрович остановился и еще раз позвонил Стасу. Тот же ответ: «временно недоступен…» Затем набрал номер его супруги. И она оказалась недоступна. Наконец, вызвал Ивана.
С юношей
ему надо срочно встретиться и поговорить. Выяснить все подробности того звонка в среду – последнего звонка Аллы Михайловны. Но у студента номер также был заблокирован.Что ж, Ходасевич отправился домой – то бишь на участок к Долининой. Шел по асфальтированной Советской, чтоб лишний раз не пачкать туфли. Солнце взялось пригревать так, что Валерий Петрович снял куртку и перекинул ее через руку.
По обе стороны главной улицы Листвянки, за разной высоты заборами, возвышались разномастные дома. Благодушно щурясь, Ходасевич посматривал на них – ни дать ни взять отставник на отдыхе…
А когда он уже подошел к калитке Аллы Михайловны, вдруг раздался телефонный звонок. Валерий Петрович ответил, и после краткого разговора все его благодушие как рукой сняло.
Он мгновенно обратился в деятельного и резкого человека. Даже его изрядный вес как-то сразу стал незаметен. Валерий Петрович развернулся и рванул назад, к Советской, – по главной улице частенько проскакивали местные такси или частники.
Он очень спешил.
Они встретились с Леной и Стасом через полчаса у невзрачного здания на окраине ближайшего райцентра – города ***.
Лицо Лены было заплаканно. Стас выглядел потрясенным, но старался держаться по-мужски. И сам – и супругу поддерживать. В том числе, в буквальном смысле слова, – за локоток.
– Ее вчера нашли… Ребята какие-то… – начала Елена и судорожно вздохнула. – Врач сказал, она там долго пролежала… Дней пять…
Полковник поклонился.
– Приношу вам, Елена, и вам, Стас, свои самые искренние соболезнования.
Стас сдержанно кивнул.
– Никаких следов насилия, – подхватил он рассказ супруги. – Никаких. Впрочем, мне сказали, будет обязательно вскрытие… Но Алла Михайловна почему-то там лежит в одной футболке…
Лена всхлипнула.
Стас продолжал:
– А самое странное – я тут с врачом разговорился, и он мне рассказал – что Аллу Михайловну нашли километрах в десяти от нашего дома, – услышав последние слова, Елена бросила на супруга хмурый взгляд, и тот поправился: – Я имею в виду – от тещиного дома в Листвянке. В лесу.
– Мне очень жаль, – только и мог вымолвить Ходасевич.
– Спасибо вам за ваши старания, – обратился к нему Стас.
Он сейчас, в минуту душевных испытаний, держался очень сдержанно и благородно, и Валерий Петрович даже слегка изумился случившейся с ним метаморфозе. Его уважение к дотоле практически безответному зятю Аллы Михайловны возросло.
– Мы с вашим расследованием, полковник, – продолжал Стас, – как видно, опоздали… Раз говорят, что Алла Михайловна мертва уже дней пять… Это значит, смерть случилась в тот же день, как она пропала… Или, в крайнем случае, в четверг… А мы у вас впервые появились только в пятницу…
Елена опять всхлипнула.
– Однако, – внушительно заявил ее супруг, – это не значит, что мы вас увольняем. Мы бы хотели, Валерий Петрович, чтобы вы продолжали работать на нас. И выяснили: кто повинен в смерти Аллы Михайловны. Кто ее туда, в лес, заманил, и что с ней случилось. Это наше с супругой солидарное мнение.
Ходасевич покачал головой.
– Думаю, расследованием все равно займется милиция…
– Милиция!.. – презрительно воскликнула Елена.
– И, вполне возможно, – сказал полковник, – следствие по данному делу будет долгим и сложным. Да и не могу я, как частное лицо, в него вмешиваться.