Спарринг- партнеры

Ровно в шесть где-то поблизости завыл койот, и Болтон вскочил, как ужаленный. Он принял душ, переоделся во все свежее, загрузил машину и в семь часов выехал. Дело было воскресным утром, никто еще не просыпался. Неподалеку от сельской лавки Болтон выбросил в мусорный контейнер все, что осталось от Тилли, а также ящик, в котором четыре месяца жила змея. Теперь, с легким сердцем, он домчался до Поплар-Блафф за пятьдесят минут.

В больнице он встретился с тем же врачом и его медсестрой, а также с директором похоронного бюро. Показав им свои водительские права, поклялся, что он – муж покойной, даже предъявил свой и ее действующие паспорта, предусмотрительно прихваченные именно на случай, если дойдет до такого. Убедившись, что он – муж, они стали спрашивать его об ее болезнях. По его убеждению, причиной смерти послужила остановка сердца. Он подробнейшим образом описал проблемы Тилли с сердцем: ишемическая болезнь, два инфаркта, длинный список лечащих врачей, госпитализации, бесконечные лекарства. Все это прозвучало убедительно, его рассказ произвел должное впечатление, и только об ее последних часах он солгал: она якобы жаловалась на боли в груди, он настаивал на поездке к врачу, она отказывалась и в конце концов, в самый критический момент, прижала обе ладони и груди и упала. Его попытки делать ей искусственное дыхание не дали результата.

И, конечно, ни слова о змее.

Врач, медсестра и директор похоронного бюро не выразили никаких сомнений по поводу деталей его описания и указали в свидетельстве о смерти ее причину – остановку сердца.

Тело положили в предназначенный как раз для таких случаев простой металлический гроб, который закатили в фургон-катафалк. Болтон проследовал за ним через город в похоронное бюро, где тело его жены временно положили на лед. Зря тратить время в похоронном бюро Болтон не собирался.

Директору предстоял полный трудов день – работа с еще тремя «клиентами», которых он ждал после отпевания. Все три были забальзамированы, прощание с двумя намечалось в открытых гробах. Болтон сумел протиснуться в залы для прощания и взглянуть на трупы. Талант мастера похоронных дел не произвел на него сильного впечатления. Убив час, он застал директора у него в кабинете и сказал:

– Знаю, по закону положено ждать кремации минимум сутки, но я спешу. Мне срочно надо вернуться в Сент-Луис и приступить к организации похорон. Меня ждут родственники, все они в трауре. Жестоко заставлять нас ждать так долго. Почему не кремировать тело и не отпустить меня?

– В законе прописаны сутки, мистер Маллой.

– Уверен, существует лазейка, позволяющая прибегнуть к ускоренной процедуре ради здоровья и безопасности заинтересованных лиц. Как без этого!

– Мне о такой лазейке неизвестно.

– Послушайте, кому какая разница? Спокойно делайте свое дело, а я поеду. Никто во всем штате Миссури не вздумает проверять вашу документацию. Я в безвыходном положении, мне надо домой, к семье. Там места себе не находят.

– Я так не думаю, мистер Маллой.

Болтон достал и медленно открыл бумажник.

– Сколько стоит кремация?

Такое невежество вызвало у директора улыбку.

– Это зависит от многих факторов. Какой тип кремации вы предполагаете заказать?

Болтон фыркнул и закатил глаза.

– Ничего я не предполагаю, просто отправьте ее в печь, а потом выдайте мне коробку с прахом.

– То есть прямая кремация?

– Вам виднее, как это называется.

– У вас есть урна?

– Ну и болван я: забыл захватить с собой урну! Нет, конечно. Держу пари, что они имеются у вас в продаже.

– Да, у нас богатый выбор.

– Вернемся к главному вопросу: так сколько стоит кремация?

– Прямая – тысячу долларов.

– А непрямая?

– Прошу прощения?

– Забудьте. – Болтон протянул директору серебряную карту «Американ экспресс». – Позвоните мне. Пусть будет самая дешевая урна.

Директор взял карту. Болтон достал деньги, отсчитал десять стодолларовых купюр и положил на стол.

– Еще тысяча, если управитесь сегодня к полудню. Договорились?

Директор оглянулся на закрытую дверь, глаза у него бегали, он не мог смотреть в одну точку. Забрав деньги, он спрятал их со скоростью, которой позавидовал бы профессиональный игрок в «очко».

– Возвращайтесь через два часа, – сказал он.

– Так это другое дело!

Немного поколесив по городку, Болтон вспомнил, что надо позвонить сыновьям и сообщить им о смерти матери. Оба сына приняли известие мужественно, без рыданий. Болтон поел в придорожном кафе сосисок и блинов, ознакомился с воскресным номером «Пост диспатч». Он ел максимально медленно, выпил четыре чашки кофе. Изучая некрологи, он гадал, не появится ли вскоре на этой странице имя его покойной жены.

В 12.30 он уже мчался назад в Сент-Луис с ее останками в дешевой пластмассовой урне, перекатывавшейся в багажнике. Он не помнил, когда раньше так ликовал, испытывал такое же чувство безграничной свободы. Он совершил идеальное преступление – избавился от женщины, о встрече с которой тысячу раз горевал, и теперь его ждало прекрасное, ничем не омрачаемое будущее. В свои шестьдесят пять лет он не жаловался на здоровье и готовился выждать год – а потом на него прольется золотой дождь «табачных денег». Сорокалетняя карьера непреклонного адвоката подошла к концу, ему уже не терпелось начать путешествовать по миру, желательно в обществе молоденькой женщины. У него были на примете целых две кандидатки в попутчицы, очаровательные разведенные особы, которых он давно мечтал пригласить с ним поужинать.

23

Через неделю после похорон Тильды, прошедших в узком кругу и почти не вызвавших в городе интереса, Болтон активно занялся получением пятимиллионной страховки. Несколько лет назад они с женой застраховали свои жизни на одинаковых условиях – в основном, по причине его убежденности, что она уйдет из жизни раньше его, хотя он и объяснял ей тогда, что это в ее интересах, ведь статистика сулит более короткую жизнь мужчинам. Страховая компания действовала с ленцой, и Болтон с типичной для судебного адвоката самоуверенностью пригрозил засудить ее за недобросовестность и за кучу прочих огрехов. Это стало его роковым стратегическим просчетом.

Страховщик прежде всего решил расследовать обстоятельства смерти клиентки и обратился с этой целью к детективному агентству, прославившемуся цепкостью и жесткостью. Детективы, по большей части с опытом службы в армии и в ЦРУ, тут же что-то заподозрили из-за странных перемещений Болтона в ночь кончины жены. Между его звонком по номеру 911 и приездом в реанимацию в Поплар-Блафф прошло 2 часа 16 минут. Несколько проверочных ездок доказали, что расстояние между двумя пунктами преодолевается в среднем за 52 минуты, и это при строгом соблюдении всех правил. Нетрудно было предположить, что всякий разумный человек превысил бы разрешенную скорость, перевозя человека с сердечным приступом. Закономерно возникло подозрение, что Болтон намеренно не спешил.

Ему зададут соответствующие вопросы, но это будет гораздо позже.

Еще двумя существенными факторами были день недели и время суток. Поздним вечером в субботу в сельской местности штата Миссури никогда не наблюдается напряженного дорожного движения.

Врач и медсестра поделились с детективами своим мнением, что миссис Маллой поступила к ним минимум через час после кончины. Они констатировали начальный этап трупного окоченения – затвердение мышц. Медсестра записала в своем рабочем журнале, что мистер Маллой «малоконтактен», а врач обратил внимание на странное равнодушие мужа к смерти жены. Оба описывали необычный след от укуса на его левой руке. Он отказался от обработки раны и не позволил помощникам шерифа ее сфотографировать. Один из слуг закона уверял, что это был укус крупного полоза.

Решающее событие произошло на ежегодной выставке змей Озаркских гор в Джоплине, где собрались любители, укротители, коллекционеры, заклинатели змей и прочие фанаты рептилий с гор и из долин. Бригадир добровольной пожарной команды из Эминенса никогда не пропускал это славное мероприятие; на этот раз он гордо демонстрировал своих пресмыкающихся, среди которых было два новых приобретения: пятифутовый полосатый гремучник, пойманный в овраге, и восьмифутовый американский домовой уж, найденный месяцем раньше в хижине Маллоя.