Спартак vs ЦСКА. Великое противостояние

Как можно понять из рассказа, болельщицкие волнения изначально носили стихийный, незапланированный характер. Советскими «фирмами» были небольшие компании друзей, в которых входило до 20 (провинция) или до 30–40 человек (столица).

Тем не менее были уже и первые выезды (подробнее об этом читайте в следующей главе).

В восьмидесятых годах, с ослаблением хищной хватки ЦК КПСС, в союзных республиках начался сложный и болезненный процесс национальной самоидентификации, сопровождаемый, как это обычно бывает, нелюбовью ко всему, что не относится к твоему этносу. Выезды в Киев, Вильнюс, Ереван, Баку, Тбилиси позиционировались теперь не только как спортивный конфликт. Это были города, где русских не любили.

Больше всего по стране ездили революционные «спартачи» – «мясные» вообще были первыми, кто пробил организованный выезд; они же участвовали в наибольшем количестве столкновений. Литовцев называли лабусами (от «лаба дена» – добрый день). Внешне спокойные, фанаты вильнюсского «Жальгириса» любили прыгать на гостей города. Сложности возникали и на Кавказе – там организованные фирмы малочисленны и в наши дни, зато за какой-либо проступок мог напасть чуть ли не весь стадион.

В эпоху Союза болельщики «Спартака» и ЦСКА не были какими-то особенно страшными врагами друг другу. Для «мяса» красной тряпкой было московское «Динамо». У армейцев была специфическая, «камерная» болельщицкая армия. Между двумя их последними титулами чемпиона СССР (1970 и 1991) прошел целый 21 год – у тех, кто любил выигранные цацки, было время, чтобы выбрать себе другую команду. Кроме того, «коней» тогда часто называли «лыжниками», что их сильно раздражало. Дело в том, что первое название клуба звучало как ОЛЛС, и он появился, когда Общество любителей лыжного спорта открыло футбольную секцию.

В конце семидесятых годов, когда нарастал бум болельщицкого движения, после нескольких лет оттока зрителей с трибун по причине договорных матчей, фанаты ЦСКА совершенно ничего не могли противопоставить «Спартаку». Миром правила не «Ярославка», а парни в красно-белых шарфах (резко возросла роль подруг, которые умели вязать). «Спартачей» боялись все. Послушаем участника событий (Профессор), текст которого опубликовал фанзин «Gladiators Firm’96»:

«Наступили 80-е. Сколько же нам они принесли, и не всегда хорошего. В 1980-е появились первые торпедовцы. 21 сентября 1980-го мы увидели первых зенитчиков (15 чел.), пожаловавших в Первопрестольную. Этот день ознаменовался первым массовым побоищем в Союзе. На «Динамо» играли хозяева с ЦСКА, а в «Лужниках» «Спартак» с «Зенитом».

Несколько секторов сорвались на «Динамо». Около касс стояло 400 мусоров, а первая волна атакующих была примерно 900 человек. Это были классические клещи, одновременно с двух выходов метро выплеснулось красно-белое море и затопило всё. Бедные динамовцы не знали, что делать. Все закончилось быстро и жестко. Лидер динамовцев, зайдя на сектора весь в крови, произнес историческую фразу: «Там море мяса!» После разгона «организованных фанатов» спартачи стали просто избивать всех выходящих со стадиона, мотивируя это тем, что нормальный мужик пойдет на матч «Спартак» – «3енит», а не на «Динамо» – ЦСКА. Всего в беспорядках участвовало около 5000 спартачей, подъезжавших и подъезжавших.

Менее крупное, но тоже знаковое столкновение произошло 06.03.80 г. в районе «Олимпийского». Павелецкое направление накрыло все динамовское движение после матча на Кубок ЦСКА – «Динамо». 220–250 варшавских несколько минут беспредельничало на площади, а потом организованно отошло к метро, не потеряв никого. Вы спросите, а как же «кони», а их практически было очень мало.

Основным нашим противником выступали фанаты «Динамо». Как же с того времени это движение деградировало! Но, зная нынешних «лидеров», это немудрено».

Армейцев действительно было мало, крутыми они не были и с крутыми не тусовались. Истинной народной командой на территории РСФСР являлся «Спартак», за который болел, наверное, каждый второй человек, интересующийся футболом. На территории остальных республик цвета «мяса» уже теряли свое значение – новое поколение выбирало своих национальных футбольных героев. «Кони» огребали в любом массовом столкновении со «спартачами», поэтому избегали больших махачей (их бы просто задавили численностью состава), искали союза с другими клубами и вели малую и тихую партизанскую войну, изредка совершая нападения на небольшие группы спартаковцев.

Но были у армейцев и другие враги. Каждый выезд на Кавказ становился для болельщиков ЦСКА чуть ли не часом истины. В некоторых кавказских городах боялись атаковать «спартачей». Армейцев – не боялись.

Впервые по несуществующим рогам «кони» получили в 1987 году в Тбилиси, когда обезумевшая толпа местных чуть не разорвала на части маленький моб армейцев, мужественно державший оборону. Годом позже в бесланской электричке 23 армейца отразили натиск местных и одержали победу. Но впереди москвичей ждали больше тысячи человек, мечтающих отомстить за соплеменников. «Коней» спасла милиция, отправив их вместо Орджоникидзе в Минеральные Воды. В 1989 году в Батуми армейцы выиграли локальную битву, но бежали на вокзал, когда за ними погнались аджарцы, превосходя состав «Красной армии» в несколько раз. Проводницы московского поезда сами кричали: «Быстрее, ребятки, быстрее!», помогая саппортерам забраться в вагоны. Ни о каких билетах речь, естественно, не шла – армейцев бы просто убили, если бы они не запрыгнули на поезд.

В этих столкновениях болельщики московского ЦСКА закаляли свой характер. Их никогда не было много, и они никогда не были самыми сильными. Они слишком хорошо знали, что такое горечь поражения. Тем не менее «кони» находили в себе силы подниматься и идти дальше.

В 1989 году в Баку армейцы были атакованы на вокзале превосходящими силами принимающей стороны. Дело пахло керосином, но тут вмешались русские десантники. «Кони» моментально примкнули к спасителям, и воинствующие азербайджанцы были вынуждены вдарить по тапкам.

Армейцев закидывали гнилыми фруктами в Ланчхути и хотели вырезать весь состав в Кировабаде; в столице Грузии сто пятьдесят москвичей спасла тбилисская милиция, а из Кутаиси «кони» приехали сквозь кровавый туман – сильно травмированными.

Столкновения на Кавказе каждый раз становились все более кровавыми, болельщиков ЦСКА там уже поджидали специально, для горских клубов армейцы стали самой ненавидимой командой.

Отголоски этого мы слышим и по сей день.

В 1981 году московский актив «Спартака» сделал попытку организовать фан-клуб, но власти, испуганные гипотетическими столкновениями и тотальным разбором полетов в газете «Правда» и на ковре у начальников, выступили против этой инициативы. Тогда же возникла вражда с могучим советским клубом, обладающим, в свою очередь, собственной армадой преданных поклонников. Это была великая команда, 13 раз выигрывавшая титул чемпиона Советского Союза. Она дислоцировалась в городе, который называют «матерью городов русских». Речь идет о киевском «Динамо».

Снова обратимся к хроникам Профессора:

«Многие акции тех времен стали классикой. Чего только стоила общемосковская «Акварель». В одну ночь вся Москва покрылась граффити во славу «Спартака». Все это было спланировано и организовано нашими лидерами.

Метродепо Варшавское имеет одну большую стену на пути Павелецкого направления. Примерно 40 метров были расписаны примерно до 2 – 3-го этажа. Прикатили 2200-литровые бочки краски с ближайшей стройки, сбили козлы из досок и расписали всю стену. Красота!

На дни праздников проводились салюты. Улица Горького (ныне Тверская) примерно с 19.00 перекрывалась для движения транспорта, и в это время от Белорусского вокзала начиналось движение фанатов к Красной площади. Через 200–300 метров милиция загоняла нас во дворы, но народ просачивался, и все продолжалось. В итоге собирались по несколько тысяч на Москворецком мосту и встречали салют, дальше шествие уже большой колонной двигалось к Кировской или дальше.

Репрессии не заставили себя ждать. Начались они уже в июне. 19.06.81 все, кто появлялся в районе Киевского вокзала среди молодежи, задерживались, если были билеты на поезд, то они милицией сдавались, и как только набиралось побольше народу из одного района, выделялись машины из этого района, и народ «грузился» по месту жительства.

Доехавшие правдами и неправдами тоже вязались и под охраной отсылались в Москву. Внесли свою лепту и «хохлы» (фанаты «Динамо», Киев, под шумок окучивали наших пионеров). С этого дня и пошла неприязнь между нами. А ведь до этого был мир».

Неприязнь скоро превратилась в откровенную вражду и наметила сильнейшее в СССР противостояние восьмидесятых: «Спартак» – «Динамо» (Киев). Так как фанатов любого клуба было меньше, чем «спартачей», команды вступали в дружественные союзы, чтобы уберечься от «мясной угрозы». В 1981 году «кони» и «динамики» ненадолго объединились против общего врага, но не выстояли в первом же столкновении. Потом «спартачи» мстили, нападая на врагов при каждом удобном случае. Новоявленный союз, так толком себя не проявивший, развалился на корню.

Саппортеры киевского «Динамо», и сами могущие выставить неплохой состав, стали во главе нового объединения, куда, кроме них, входили еще болельщики «Днепра» и «Жальгириса». Но любая консолидация сил предполагает, что силы эти разные. А у «Спартака» была одна, единая армия.

В 1987 году страна начала разваливаться на части. До окончательного прыжка в пропасть еще оставалось несколько лет, но обстановка в СССР стремительно менялась. Милиции на трибунах или не было вообще, или было мало, или она была, но абсолютно наплевательски относилась к своим обязанностям. Таким образом, в 1987 году возникло сразу несколько очень крупных столкновений между болельщиками. В историю фэнваров навсегда вошли крупные беспорядки на матчах в Вильнюсе («Жальгирис» – «Спартак») и Киеве («Динамо» – «Спартак»). Профессор следующим образом описывает данные события:

«1987 год. Страна постепенно разваливалась, система стала ослаблять хватку на горле фанатизма. Новый период всплеска фанатизма в стране продолжался до распада СССР. Это было благодатное время. Трибуны снова заполнялись. Более массовыми становились выезды. В Тарасовке были сделаны первые печатные (шелковые) шарфы. Аист сделал первый шарф – с названием команды.

Страна трещала по швам, в это время начали подымать голову сепаратизм и национализм окраины. Мы считаем себя передовым отрядом великой родины. Это вылилось 22.06.87 в Вильнюсе и 20.09.87 в Киеве.

Мы запомним суровую осень,Город Киев и махач крутой,Когда нас было только три сотни,А хохлов почти весь стадион (72 000).И врагам никогда не добиться,Чтоб склонилась твоя голова,Дорогая моя столица,Золотой наш «Спартак» Москва.

Легендарный Киев-87 – это было нечто. Знаменитый на всю страну вокзал.

Столкновение… нет прецедента.

Около 3000 беснующихся местных. Полная импотентность правоохранительных органов. Нападение на команду. Автобус подали прямо на платформу. Футболисты «Спартака» уже лежали на полу. Когда мы увидели беснующееся море местных, разбивающих автобус с нашими кумирами, нас захлестнуло море негативной энергии. Мощным ударом мы опрокинули врагов и освободили команду. Черенкова выносили на руках. Сходки 800 на 300 спартачей происходили не менее 6–7 раз. И все в нашу пользу. Поезд № 2 (с футболистами) прибыл в Москву почти без стекол. Резонанс в стране был огромный».