Спартанцы Гитлера

Мотивацию, представления и потребности, которыми руководствовались нацистское право и советское право, нетрудно понять: например, в перенаселенных советских городах большую социальную проблему составляли алкоголизм и хулиганство, поэтому чекисты, не обращая внимания на законы, выдвинули на первый план идеологические цели. «Революционное сознание» (в Советской России) или «расовое сознание» (в нацистской Германии) оттеснили право на задний план — в таких условиях получила развитие судебная практика по аналогиям, закон стал иметь обратную силу, подчеркивалась объективность вины и ее преимущественное право перед субъективностью доказательства. Государственные органы использовали в своих целях общественное недовольство социальными проблемами, поэтому в советских и нацистских условиях право находилось в тени чрезвычайных полномочий полиции — ЧК или гестапо. Обе системы практически не делали различий между бытовыми и политическими преступлениями (по крайней мере, в судебной практике и в лагерях к «политическим» относились хуже). Сталин пытался создать впечатление о полной законности своего режима, но при этом мнимых или настоящих врагов он преследовал несравненно более жестоко, чем Гитлер^{450}. В Германии, правда, не осуществлялось варварской индустриализации и не проводили показательных процессов «врагов народа», зато вся негативная активность нацистского режима была нацелена на евреев. В Германии заводские повара могли спать спокойно — из-за сырых макарон или мелкого воровства их не объявили бы «врагами народа» и не поставили к стенке, как это порой имело место в СССР.

Часть II. СОЦИАЛЬНЫЙ ОБЛИК ТРЕТЬЕГО РЕЙХА: СОЗДАНИЕ И КУЛЬТИВИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБЩНОСТИ

ВВЕДЕНИЕ

«La farina del diavolo se ne va in crusca»

(итальянская пословица) [30]

«Поскольку диктаторы почти всегда выходят из низших слоев народа, они точно знают, что ожидает от них народ. Исполняя свои желания, они исполняют и желания народа. Народ любит, чтобы ему угождали, чтобы с ним были по отечески ласковы, но строги. Так его можно расположить даже к войнам».

(Роберт Вальзер 1878–1956, швейцарский писатель)

30

Помол дьявола весь идет в отруби.

«Тот, кто воспринимает национал-социализм только как политическое течение, тот ничего не понимает в его природе. Национал-социализм — это религия, это воля к сотворению нового человека».

(А. Гитлер)^{451}

Прежде консервативные историки при рассмотрении нацизма на первый план ставили позитивный аспект диктатуры, а левые — негативный, репрессивный аспект. Сейчас, вследствие развития историографии и ее специализации, историки разных политических убеждений значительно релятивировали свои позиции в этом вопросе. Современный уровень исследований указывает на то, что НСДАП в своей политике по отношению к различным слоям населения была гораздо ровнее, чем другие партии Веймарской республики, и она была ближе всех к народной партии^{452}. Большую роль в этом играли такие институты социальной организации Третьего Рейха как ДАФ, НСБО, НСВ, ВХВ, КДФ, «Красота труда». В любом случае можно говорить о постоянном внимании нацистского руководства к социальной сфере, о наличии в этом отношении интегральной стратегии.

Гитлер однажды заявил, что немецкий народ и его национальный характер нисколько не изменились со времен Тацита, и если в процессе исторического развития поток событий захлестывал немцев и они не справлялись с многочисленными напастями, то только потому, что у них были негодные вожди — народ не виноват в неудачах. «Народ» (Volk) — вот центральная категория идеологии и политики нацистской партии и ее вождя; не большинство избирателей, как в демократической системе, а народ как совокупность и единое целое всех немцев; не общество (Gesellschaft), а общность (Gemeinschaft). Иными словами, одним из главных зол Гитлер считал классовое разделение общества, а желанной целью — достижение национальной солидарности. Это представление Гитлер смог внушить огромной части немцев, и подавляющее большинство народа на самом деле оставалось с Гитлером до самого рокового конца. Причиной этого бесспорного успеха является концентрация на позитивном аспекте создания национальной общности, в отличие от советской модели, где преобладали как раз негативные задачи, и террор выступал в качестве главного средства становления нации (по всей видимости, в силу общей нищеты страны и громадного количества всевозможных проблем, вставших на пути поступательного развития России). Гитлеровское же отношение к социальной действительности было отмечено прежде всего стремлением избежать снижения уровня жизни — это было для него чрезвычайно важно.

Объявив по приходу к власти классовую борьбу завершенной, нацисты пытались скрупулезно политизировать общество; в процессе этой политизации отношение каждого немца к партии и государству рассматривалось как политический феномен — в процессе унификации, по словам Гитлера, «каждый член национальной общности должен был подлежать воспитанию и контролю»^{453}. Для нацистов важнейшим этапом создания нового немецкого социума было вовлечение в этот процесс самого многочисленного общественного класса в Германии — пролетариата, который сразу стал объектом нацистской охранительной и социальной политики; затем в этот процесс были вовлечены и другие общественные классы. Важно еще раз подчеркнуть, что в процессе создания и культивирования новой «национальной общности» позитивные средства преобладали: в этом, как уже указывалось, важное отличие от условий тоталитарной советской действительности, в которой насилие и террор (в целях перевоспитания) были нацелены на сам народ; в нацистских условиях террор и насилие были направлены преимущественно вовне (на мнимых или настоящих врагов), а доминировали средства позитивной социальной политики и не очень обременительной для дисциплинированных немцев политической опеки.

Гитлера чрезвычайно беспокоила перспектива снижения популярности из-за необходимых жестких мер в социальной сфере: в этом смысле для него определяющим был опыт Первой мировой войны, когда Германия рухнула не вследствие прямого внешнего давления врагов и военного поражения, но из-за огромного перенапряжения народа, которое постепенно и разъело необыкновенно прочное поначалу национальное единение, возникшее в августе 1914 г. (Роберт Лей в 1934 г. резонно заметил, что «национальная революция» началась в 1914 г.). Внимательное отношение нацистов к социальной сфере находилось в резком контрасте с их обструкционизмом в негативном аспекте культивирования «национальной общности» и с политическим радикализмом их движения. Это противоречие нуждается в пояснении; кроме того, представляется, что последовательное рассмотрение особенностей нацистской социальной политики по отношению к различным слоям и классам немецкого общества поможет представить картину действительности Третьего Рейха в более полном и ясном виде.

ГЛАВА I. МОЛОДЕЖЬ И НАЦИСТСКИЙ РЕЖИМ

«Будущее принадлежит тому, кто привлечет на свою сторону молодежь»

(нацистский лозунг)

Предварительные замечания

В XIX в. Германия более, чем любая другая страна, жила по строго определенным половозрастным правилам и предписаниям: каждый знал свое место и предназначение в обществе и соответствующие ему правила поведения, но за десять лет до Первой мировой войны в Германии возник ранее неизвестный нигде в мире феномен — широкое самостоятельное и самодостаточное молодежное движение, стремившееся создать свой мир, свои правила и отделиться таким образом от взрослого общества. Причиной становления этого движения было нежелание подрастающего поколения терпеть давление взрослых и господство традиции и старины, а также интенсификация всех общественных процессов в связи с общим ростом культуры и просвещения. То, что это произошло именно в Германии, объясняется особенно динамичным характером развития страны на рубеже веков по сравнению с другими европейскими странами, в которых самостоятельные массовые молодежные организации появились позже. В период Веймарской республики немецкая молодежь смогла существенно расширить эту традицию и создать целую систему молодежных организаций: ни одна страна в мире не располагала таким деятельным и многочисленным молодежным движением как Веймарская Германия ^{454} , но нацисты смогли его сначала нейтрализовать, а затем и унифицировать в чрезвычайно короткие сроки. Прежняя плюралистическая молодежная культура Веймарской республики, которой трудно подыскать аналог в современном мире (сейчас даже в сфере молодежного движения в мире доминируют вкусы, навязываемые средствами массовой информации, которые пестуют конформизм или нонконформизм подрастающего поколения — в зависимости от ориентированной на рынок поп-культуры), была вытеснена «Гитлерюгенд». Влияние и масштабы последней были так велики, что многие наблюдатели в Германии и за границей вообще воспринимали национал-социализм почти исключительно как молодежное движение, призванное спасти Германию от хаоса демократии и от беззакония [31] . На самом деле, «Гитлерюгенд» была самой большой в мире молодежной организацией, в которой «молодые руководили молодыми», но сами молодежные фюреры во многих отношениях были только колесиками и винтиками огромной машины тоталитарного государства.

31

Именно так воспринимал нацизм один из крупнейших знатоков немецкой исторической традиции, выдающийся английский историк Вильям Доусон, ср.: Beiger S. William Harbutt Dawson: The Carrer and Politics of an Historian of Germany// English Historical Review, 2001. Vol. 96. N 465. P. 102.

«Завоевание молодежи» — эта цель с самого основания НСДАП фигурировала в качестве одной из центральных; в этом отношении партия располагала большими возможностями: у нее были большие молодежные и студенческие организации и их пропаганда была нацелена на разрешение проблемы поколений в духе лозунга «старички, пора освобождать места». Большинство изменений в Третьем Рейхе были связаны со сменой поколений: 30-летние занимали ведущие позиции в государственной иерархии, и привлекательность нацистской «революции» не в последнюю очередь состояла в том, что она открывала молодежи широкие возможности для карьеры. Сила нацистского движения не в последнюю очередь состояла еще и в том, что режим давал выход молодому воодушевлению и агрессивности. Особенно прочными позиции нацистов были в студенческом движении; «Нацистскую студенческую лигу» возглавлял Ширах, в 1932 г. он, собственно, и включил ее в «Гитлерюгенд». В университетах Грейфсвальда и Эрлангена нацисты получили большинство в студенческом самоуправлении еще в 1929 г., в 1930 г. — в вузах Бреслау, Гисена, Ростока, Иены, Кенигсберга и в Техническом институте Берлина^{455}. Причинами сближения студентов с нацистами были материальная нужда студенчества, социальная и духовная неустойчивость и антиреспубликанские установки значительной и активной части немецких студентов, особенно старых националистических студенческих корпораций. Хорошим тоном в студенческой среде были выпады против «системы» (так называли тогда в Германии Веймарскую республику); в этой среде весьма благосклонно встречали праворадикальные, активистские, антисемитские лозунги. Будучи хорошо осведомленным о настроениях студентов, Гитлер еще в 1921 г. заявил: «В немецких студентах-фелькише воплощаются те силы, которые только и могут преодолеть еврейство»^{456}.

Для привлечения молодежи нацисты использовали и склонность молодых людей к романтике обновления и возвышенной утопии. Молодежи нравилось, что нацисты смеялись над стремлением бюргеров к безопасности, к гарантированности существования, над их мещанством, посредственностью и банальностью. Потребности бюргеров в безопасности нацисты противопоставляли идею динамичного жизненного начала, сорелевского «elan vital» (жизненного порыва). В стремлении к утверждению молодой энергии, силы и готовности к испытаниям нацистское молодежное движение в лице «Гитлерюгенд» было сходно с итальянскими фашистами: в первые годы их власти в Италии на каждом углу висел лозунг со словами Муссолини «vivere pericilosamente» (жить рискуя). Нацисты и сами смогли представить и мобилизовать все атрибуты юности — силу, риск, решительность, романтизм, жертвенность; нацистские лидеры и сами были молоды: Гитлеру в 1929 г. было 40 лет, Розенбергу — 32, Гессу — 35, Штрассерам — 37 и 23 года, Геббельсу — 23, Гиммлеру — 30. Это положение сохранилось и после прихода к власти: средний возраст нацистского правительства составлял 40 лет, американского — 56 лет и английского — 53 года^{457}. Собственно, захват власти нацистами и был сменой поколений и общественных элит. Молодежь привлекала возможность реализовать юношеский идеализм, готовность к жертвенности, спонтанное стремление к действию и к активности любого рода. Эти возможности в полной мере могла удовлетворить ГЮ, которую без преувеличения можно характеризовать как самую эффективную молодежную организацию в европейской истории. Для многих миллионов немецких юношей и девушек в 1933–1945 гг. «Гитлерюгенд», наряду с семьей и школой, был важнейшим средством социализации. Интересно отметить, что в воспоминаниях немцев, состоявших в ГЮ, представлены порой совершенно полярные суждения: одни называют ее в высшей степени аполитичной организацией, в которой молодые люди занимались только тем, что им было интересно; для других же ГЮ была связана с юношеским идеализмом и с искренней политической верой, которой нацистские политики злоупотребляли в своих целях. Ближе к истине последние, ибо программа ГЮ была скудной и конъюнктурной, она была направлена на то, чтобы реализовать гитлеровские лозунги и сделать юношей «проворными, как гончая, твердыми, как крупповская сталь и эластичными, как хорошо выделанная кожа»^{458}.

Создание «Гитлерюгенд», ее борьба за монополию в молодежном движении, характер и сферы активности

«Гитлерюгенд» была создана в 1926 г.; ее первым руководителем стал Курт Грубер [32] . Несмотря на первоначальную малочисленность, ГЮ сразу приобрела известность из-за грубости ее членов и постоянных драк с противниками. Подобной активностью ГЮ демонстрировала тотальное презрение ко всему тому, что имело хотя бы косвенное отношение к интеллектуализму. В 1929 г. в дополнение к ГЮ возникает Национал-социалистический школьный союз (NS-Schulenbund) под руководством Адриана фон Рентельна; в 1930 г. появляется Лига немецких девушек (БДМ). Будущий лидер ГЮ Бальдур фон Ширах сначала был руководителем Национал-социалистического студенческого союза (NS-Studentenbund) и одновременно редактором общего для всех молодежных нацистских организаций журнала «Немецкое будущее». Ширах происходил из дворянской семьи, его отец был директором придворного театра великого герцога в Веймаре, а мать — американка; они поженились в 1861 г., и будущий лидер ГЮ до 6 лет не знал ни слова по-немецки ^{459} . Ширах вступил в партию в 1925 г. в восемнадцатилетнем возрасте. Он был сентиментальным мечтателем, рвущимся к свершениям во имя высоких целей, любителем поэзии, баллад и литературных дискуссий. В 1932 г. Ширах с карьерной точки зрения удачно женился на Генриетте Гофман — дочери доверенного лица Гитлера и его личного фотографа Генриха Гофмана, который имел исключительное право фотографировать Гитлера. Ширах отличался развитым политическим инстинктом, что и предопределило его успех в борьбе за власть. Своевременно реагируя на любую опасность в бесконечной борьбе за компетенции, Ширах оказался наиболее спосбным из всех конкурентов, и 30 октября 1931 г. Гитлер назначил его имперским молодежным фюрером в рамках СА (Reichsjugendf"uhrer der NSDAP) в ранге группенфюрера СА (генерала) (вместо Рентельна) ^{460} . Шираху были подчинены ГЮ, Студенческая нацистская лига и Школьная нацистская лига. Более высокую степень автономии Ширах приобрел в 1932 г., когда власти республики запретили СА, после чего ГЮ вышла из СА и по приказу Гитлера стала самостоятельным подразделением партии. С 1933 г. Ширах стал верно служить новому государству, которое он считал передовым и революционным и которое дало ему возможность почувствовать себя не просто человеком, причастным к великой культуре, но и «одним из тех, кто имеет возможность принести свет в этот унылый, тусклый мир» ^{461} .

32

ГЮ позиционировала себя как пролетарскую молодежную организацию. На самом деле, в 1926–1933 гг. основная часть участников и руководства «Гитлер-югенд» была из семей рабочих. После 1933 г. социальный состав ГЮ радикально изменился; это произошло вследствие включения в состав «Гитлер-югенд» других молодежных организаций, в том числе спортивных, а также молодежных организаций правых партий. Анализ социального состава «Гитлер-югенд» после 1936 г. вообще излишен, так как к этому времени она охватила всю немецкую молодежь. Правда, процент молодых людей из высших слоев общества был значительно выше среднего в специальных подразделениях — в морской, авиационной и автомобильной организациях «Гитлер-югенд». См.: Kl"onne A. Jugend im Dritten Reich. Die Hitler-Jugend und ihre Gegner. M"unchen, 1995. S. 88.

В годы активного сотрудничества и боевого содействия СА (до 1933 г.) 21 член ГЮ погиб в уличных схватках с коммунистами^{462}; в этих схватках в силу лучшей организации СА почти одерживало верх^{463}, и это притягивало в ряды ГЮ новых членов. Неограниченное самопожертвование было главным требованием ГЮ — «честь знамени выше, чем смерть»; на воротах летних лагерей ГЮ висел лозунг: «Мы рождены для того, чтобы умереть за Германию». Несмотря на суровые требования, с января по март 1933 г. Ширах смог привлечь в ряды ГЮ 250 тысяч новых членов. К спешке Шираха побуждало то, что рейхсвер стремился взять под свой контроль Имперский комитет немецких молодежных лиг (Reichsausschluss deutscher Jugendverbande, RDJ): военные хотели воспользоваться тем, что во главе этой организации стоял отставной генерал Фогт.