Спартанцы Гитлера

В марте 1944 г. Геббельс провел еще одну рекламную кампанию по привлечению женщин на производство. Будучи уполномоченным по тотальной мобилизации, Геббельс распорядился прекратить симуляции и приказал даже расширить возрастные рамки с 45 до 50 лет. 30% личного состава гражданские инстанции и учреждения должны были передать военной промышленности. Театры и рестораны по его указу закрывались. Более того, женщин было приказано принимать в вермахт, и с октября 1944 г. ими стали комплектоваться подразделения зенитных прожекторов ^{731} . Клемперер отмечал в военном дневнике, что 16 июня 1944 г. в «Dresdner Zeitung» была опубликована статья «Женщины у зенитных прожекторов»; автор этой статьи уверял, что помощницы зенитчиков — это не военнослужащие, а только «относящиеся к вермахту» (Wehrmacht-Gefolgschaftsmitglieder). Немецких женщин не обучали владению оружием и стрельбе, как в СССР или в Великобритании [46] . Соответственно, если немецкая женщина погибнет на своем посту у прожектора, то она погибнет не как солдат, но станет «жертвой воздушного бандита» ^{732} . Иными словами, попытки нацистской пропаганды изобразить привлечение женщин к воинской службе были хорошей миной при плохой игре.

46

На немецких фронтовиков и немецкую общественность произвело сильное впечатление то, что в битве под Прохоровкой водителями некоторых советских танков были женщины.

Приказы Геббельса и в 1944 г. не принесли никакой пользы. Мягкость и нерешительность нацистского руководства в этом жизненно важном для Рейха вопросе особенно бросаются в глаза на фоне необыкновенной жесткости и напора в других сферах. Причины этого ясны: до войны идеалом женщины считалась домохозяйка, а работающим женщинам сочувствовали и рассматривали их как «людей второго сорта». Пересматривать такие позиции значило признать сложность и даже безвыходность положения, в которое нацисты завели Германию.

К официально пропагандируемому и превозносимому идеалу немецкой женщины принадлежали такие качества, как простота и естественность, поэтому косметика и всяческие модные причуды не приветствовались и даже высмеивались. СД передавала, что «женщины в брюках, размалеванные как индейцы», вызывали у простых немцев отвращение^{733}. Нацисты вообще осуждали употребление табака и алкоголя, а по отношению к женщинам — особенно настойчиво: из-за вреда для будущего потомства. Гиммлер неоднократно заявлял, что женщинам надо заниматься спортом, а не косметикой. Дамы, злоупотреблявшие косметикой, рисковали нарваться на публичное оскорбление или недобрые реплики прохожих. С другой стороны, планируемое министерством экономики запрещение производства средств для окраски и завивки волос не было осуществлено на деле, и в магазинах все это продолжали продавать^{734}. Сам Гитлер никогда не высказывался против маленьких женских хитростей, но партийные «пуристы» не раз устраивали кампании по преодолению этих, по их словам, «извращений». Нацисты уловили весьма примечательную сторону отношений полов — изысканные, но неудобные и нефункциональные одежды и украшения демонстрировали праздность их обладательниц, а праздность подлежала бесспорному осуждению. На это щекотливое обстоятельство указывал в свое время известный американский моралист Торнстайн Веблен^{735}. Он писал, что праздный класс избрал своим идеалом немощный и никчемный женский образ, служивший лишь доказательством состоятельности обладателя этой женщины. Иностранную женскую моду нацисты осуждали; женская мода, по их мнению, не должна быть фривольной и не должна походить на мужскую моду (ношение женщинами брюк осуждалось). В 1933 г. «Немецкое бюро моды» возглавила Магда Геббельс, отличавшаяся изысканным вкусом; она заявила, что нужно сделать немецкую женщину красивее. Первостепенное значение придавалось созданию немецкого стиля женской моды — это было легче декларировать, чем осуществить на деле: в итоге немецкие журналы мод все равно ориентировались на парижские тенденции^{736}.

Нацисты планировали преодолеть буржуазный стереотип женщины: в будущем СС собирались создать «Женские высшие школы мудрости и красоты» (Frauenhochschulen f"ur Weissheit und Kultur), где воспитывалась бы элита молодых женщин. По мысли Гитлера, нацистским вождям они должны были заменить жен, переставших соответствовать своим мужьям ^{737} . Изрядная доля цинизма сквозит и в ответе фюрера на замечание гауляйтера Данцига Форстера, который сомневался в необходимости облав на девиц легкого поведения. Гитлер сказал: «И совершенно справедливо — не следует натравливать полицию на людей. Иначе жизнь в тылу будет, как в тюрьме. Изгнать из кафе девиц легкого поведения — значит лишить солдат-отпускников основных радостей жизни» ^{738} . Проституток в вермахте использовали также, как и в Первую мировую войну: после начала войны их перевели на казарменное положение; всего в 1942 г. в вермахте было зарегистрировано 500 публичных домов, там — преимущественно добровольно — «служили» польки, русские и еврейки ^{739} . [47] В войну вообще наблюдалось значительное снижение морали. СД даже составила по этому поводу специальную сводку «Аморальное поведение немецких женщин»; в сводке сообщалось, что во всех немецких городах были определенные и общеизвестные места, где можно было познакомиться с доступными дамами. СД сетовала, что на время этих свиданий дети оставались брошенными. Подчеркивалось, правда, что речь идет в основном о женщинах из низких социальных слоев, но подобные стереотипы поведения распространяются постепенно и на женщин из других слоев населения Германии, в том числе и незамужних. СД отмечала большое количество случаев беременности среди 14–18-летних девиц. Особенно безотрадным, с точки зрения СД, было то, что фиксировалось множество случаев связей немок с военнопленными и иностранными рабочими, что нарушало принципы «расовой чистоты». В числе причин ослабления морали СД называла следующие объективные обстоятельства. Во-первых, широкое распространение общественных увеселительных мероприятий — танцев, туризма, спорта. Во-вторых, в условиях дефицита женихов матери хотели как можно скорее выдать своих дочерей замуж, но поскольку твердо рассчитывать на что-либо в войну не приходилось, то не возбранялись хотя бы кратковременные связи. В-третьих, сексуальные потребности солдатских жен бывали иногда так велики, что командиры подразделений получали письма с просьбами отправить того или иного солдата в отпуск — иначе их жены грозят «выйти на панель». В-четвертых, относительно высокие денежные выплаты семьям фронтовиков привели к тому, что многие замужние дамы коротали время в кафе и ресторанах и знакомились там с мужчинами. В-пятых, ежедневные угрозы бомбежек и смерти привели к тому, что люди стали стремиться вкусить максимальное количество радостей жизни, пока на то есть возможность. В-шестых, за связь с солдатом женщина могла получить дефицитные товары — натуральный кофе, шоколад, вино, чулки… В-седьмых, тяга к связям с иностранцами была во многом обусловлена жаждой нового и необычного в сексе ^{740} . В этом перечне не упоминалось то важное обстоятельство, что враждебная церкви политика нацистов ослабила христианские ограничения половой жизни.

47

К сожалению я не могу сослаться на воспоминание нашего ветерана (или проверить его) о том, что в Советской армии в войну были попытки создать публичные дома для офицеров, но завершились они чисто по-русски: обитательницы их стали военно-полевыми (а некоторые и настоящими) женами офицеров.

Организованное женское движение в Третьем Рейхе

Несмотря на то, что партия приняла решение не допускать женщин в руководящие органы, в примыкающих к партии организациях, связанных с работой среди женщин и девушек, на руководящих постах их было довольно много. В процессе организации женского движения нацисты смогли привлечь на свою сторону большое количество активисток, которые либо всерьез не воспринимали отрицательную по отношению к их активности позицию мужчин, либо примирились с ней, либо надеялись, что со временем все уладится само собой. Второстепенное положение женских организаций в Третьем Рейхе имело одно преимущество — если в мужской части партии царила строгая идеологическая муштра и надзор, то женские организации в практической работе имели гораздо большую свободу.

Непосредственная организация женского движения в Третьем Рейхе берет свое начало еще в Веймарской республике: в 1931 г. параллельно существовали две нацистские женские организации — «Национал-социалистические женщины» НСФ (NSF — NS-Frauenschaft) и «Немецкий женский орден» — НФО (NFO — Deutsche Frauenorden). Первая подчинялась непосредственно партийным инстанциям, а вторая — нет, хотя и была самой крупной женской нацистской организацией, которую иногда именовали «красной свастикой» (по аналогии с Красным крестом и в связи со словом «орден» в названии). Во главе этой организации находилась Эльсбет Цандер. В целях унификации женского нацистского движения в 1931 г. НФО был упразднен, и НСФ стала единственной женской организацией нацистов. После роспуска НФО большинство его местных организаций, располагавших значительной автономией, не вошли в НСФ: многие были недовольны отсутствием самостоятельности и приниженным положением женщин в рамках НСДАП. В НСФ женщины вступали в возрасте 21 года, после БДМ; несмотря на огромную по немецким масштабам численность, эта организация не имела какого-либо самостоятельно значения и не располагала политическим влиянием. Парадоксально, но большая часть функционеров НСФ даже не входила в партию^{741}.

Как это обыкновенно бывает в аппаратных играх, нашлась функционер, которая поддержала партийную линию. Ею оказалась руководительница нацистской организации Бадена Гертруд Шольц-Клинк; она согласилась с подчиненным положением, чем и обеспечила себе поддержку влиятельного баденского гауляйтера Вагнера ^{742} . Сама Шольц-Клинк не имела собственных идей в отношении женской работы — она только повторяла партийные лозунги и претворяла в жизнь установки начальства. Поощряя ее лояльность, гауляйтер Вагнер и выдвинул Шольц-Клинк: поначалу ей поручили организацию женской трудовой службы в Бадене и Гессене [48] . Вагнер отмечал выдающиеся достижения этой службы, «особенно в сфере вспомоществования, заботы о вдовах ветеранов партии, о больных и детях партийных товарищей, заботы о поддержке пунктов питания для безработных — это заслуга нашего превосходно организованного союза» ^{743} . Когда 1 января 1934 г. была создана ДФАД (немецкая женская добровольная трудовая служба), то ею (по рекомендации Вагнера) стала руководить Шольц-Клинк. В лагерях ДФАД девушек должны обучать домашнему и сельскому хозяйству, садоводству и уходу за домашними животными. Каждый лагерь специализировался на чем-то одном. Лагеря домашнего хозяйства и вспомогательной социальной работы учреждались около городов и охватывали в среднем по 50 участниц каждый. Их задачей было обучение городских девушек всем секретам домашнего хозяйства. Сельские лагеря ДФАД состояли каждый примерно из 30 участниц и имели целью обучение сельскохозяйственному труду; они должны были самообеспечиваться продуктами питания. В ДФАД могли вступать арийские девушки 17–25 лет, потерявшие рабочие места ^{744} . С 1 апреля 1936 г. ДФАД была распущена, и на ее место встала организация «Трудовая повинность для женской молодежи» (Arbeitsdienst f"ur die weibliche Jugend — ADwJ), а с ноября 1937 г. — «Имперская трудовая повинность для женской молодежи» (Reichsarbeitsdienst f"ur die weibliche Jugend — RADwJ). Шольц-Клинк возглавляла и эту работу.

48

Женская трудовая служба ни теоретически, ни практически не была нацистским изобретением, — эта традиция в Германии восходит к XIX веку. Различные женские эмансипационные группы видели в введении женского «трудового года» возможность для расширения спектра женской занятости. Введенный после 1933 г. нацистский добровольный женский «трудовой год» был, скорее, мерой по смягчению страшной безработицы.

Как указывалось выше, по протекции гауляйтера Вагнера 24 февраля 1934 г. Шольц-Клинк была назначена руководительницей нацистской женской организации — НСФ^{745}. Нацистскую идеологию Шольц-Клинк воспринимала довольно узко и упрощенно, но одобряла расистские и экспансионистские идеи Гитлера. НСФ подчинялась «Национал-социалистическая немецкая организация женского труда» НСДФВ (NSDFW — Nationalsozialistische Deutsche Frauenwerk), в которую после 1933 г. включили все унифицированные женские социальные организации прежних времен. НСДФВ входила в нацистскую организацию социального народного вспомоществования — «Национал-социалистическое народное благополучие», НСВ (NSV — Nationalsozialistische Volkswohlfahrt). Обе эти организации (НСФ и НСДФВ) возглавила Шольц-Клинк, вторую организацию, правда, под эгидой Хильгенфельда. Шольц-Клинк так представляла себе свою задачу: поставить всех немецких женщин (если они не являлись расовонеполноценными или политически неблагонадежными) на службу Третьему Рейху и фюреру Речь шла не только о реализации знаменитого лозунга трех «К» — (Kirche, Ktiche, Kinder (церковь, кухня, дети)), но о полной идеологической унификации женщин в нацистской системе. Нацисты стремились к тому, чтобы устаревшее немецкое слово die Maid (дева) стало бы акронимом для обозначения добродетелей, присущих истинно немецкой девушке: der Mut (мужество), die Aufopferung (самопожертвование), der Idealismus (идеализм), die Demut (смирение)^{746}.

К 1935 г. унификация женского движения завершилась, и началось время единства и консолидации нацистского женского движения; НСФ и НСДФВ приобрели четкие организационные структуры, в Кобурге и в Берлине были созданы даже специальные кадровые школы для НСФ. После того, как указом от 24 августа 1934 г. Гитлер запретил женщинам работать адвокатами и прокурорами, Шольц-Клинк получила указание использовать освободившиеся кадры в своей организации^{747}. В НСФ было 32 руководительницы НСФ в рамках ray (Gaufrauenschaftsleiterinen), 725 руководительниц окружных организаций НСФ (Kreisfrauenschaftsleiterinen), 22 593 руководительницы местных организаций НСФ (Ortsfrauenschaftsleiterinen), 59 802 руководительницы ячеек НСФ (Zellenfrauenschaftsleiterinen) и 223 024 руководительницы НСФ в масштабах блоков из нескольких домов (Blockfrauenschaftsleiterinen)^{748}. НСФ и НСДФВ имели раздельные финансы и управление: первая была в юрисдикции казначея партии Шварца, а вторая была финансово-самостоятельной. В НСФ оформились различные отделы — мировоззрения, материнства, домашнего хозяйства и культуры-воспитания-образования. Масштабы этих организаций были довольно значительными: в конце 1940 г. численность НСФ и НСДФВ составляла 6–8 млн. человек. Но ни та, ни другая организации не стали по-настоящему массовыми, хотя там и числилось большое количество участниц: почти все они были включены туда автоматически (в организации допускалось коллективное членство) — вновь вступивших же к 1939 г. было 6% от всех женщин старше 20 лет^{749}. В 1941 г. в Германии было 30 млн. женщин и девушек старше 18 лет, а в НСФ состояло только 6 млн^{750}. Недостаточная популярность и привлекательность НСФ объясняется просто: курсы молодых матерей и поваренные курсы пользовались бесспорным успехом, но политическая учеба была в высшей степени непривлекательна для женщин, тем более что руководство намеренно старалось поддерживать интеллектуальный уровень женского движения на самом примитивном уровне. Ограниченные умственные горизонты большинства немецких женщин в значительной степени способствовали тому, что в Германии столь беспрепятственно распространялась «эпидемия глупости», как жестко сформулировал один мемуарист^{751}. Ни одна нацистская организация в умственном отношении не стагнировала так значительно, как женская. По этой причине городские женщины из верхов общества старалась избегать НСФ. Католические женские организации вроде бы были защищены конкордатом, но на деле этот конкордат был для нацистов просто клочком бумаги. Впрочем, в католических районах отмечалось сильное влияние на женщин католических священников.

Способная аппаратчица, Шольц-Клинк постепенно расширяла свои компетенции — 24 февраля 1934 г. она объединила под одну крышу НСФ, НСДФВ и имперскую женскую трудовую службу; с 1 июня 1934 г. она стала руководительницей Немецкого Красного креста; 9 июля 1934 г. она была назначена руководительницей вновь основанного женского ведомства ДАФ; с августа 1934 г. она стала участницей экспертного совета национал-социалистических производственных ячеек (НСБО). В личный штаб Шольц-Клинк входили многочисленные заместители и референты по различным сферам женской общественной активности: руководительница отдела по связям с немецким Красным крестом, Старшая сестра немецкого сестринского дела, Старшая сестра свободного имперского объединения сестер и сиделок, Старшая сестра сестринской организации в немецком Красном кресте, старший эксперт организации сестринского дела в НСВ, эксперт по молодежному воспитанию и благополучию в НСВ, эксперт отдела «матери и ребенка», руководительница отдела по связям с имперским продовольственным сословием, руководительница отдела по связям с имперским студенческим союзом, референтка из отдела женского воспитания учительского союза, специалист из отдела воспитания РАД^{752}. Этот перечень дает представление о масштабах активности Шольц-Клинк. В качестве имперской женской руководительницы она подчинялась Гитлеру, Лею, и Хильгенфельду, которым импонировало ее неприятие феминизма и претензий на самостоятельность. Ее нисколько не смущало такое множественное подчинение, поскольку идеологических вопросов она не касалась и занималась чисто практической работой^{753}. НСФ имела три собственных журнала, занятых, впрочем, исключительно женскими проблемами и не поднимавшимися до политических вопросов. Специфическая пропагандистская активность НСФ сводилась к выпуску плакатов о гигиене питания, уходу за детьми, личной гигиене, рациональной готовке пищи (например, о важности в рационе овощей и фруктов); одних только листовок с советами молодым матерям было распространено 2 млн^{754}.

В русле партийных требований и распоряжений о сокращении женской занятости выступила Шольц-Клинк и по поводу «профессионализации» женского неоплачиваемого труда; были организованы курсы молодой матери, на которых преподавали гигиену материнства, правила ухода за младенцами, домоводство и педагогику. В 1935 г. при участии Шольц-Клинк в берлинской «Высшей школы политики» был открыт семинар руководительниц нацистского женского движения^{755}. Шольц-Клинк часто повторяла, что видит свое призвание в том, чтобы помочь женщинам подавить эгоистические устремления и обратиться к «специфически женским задачам»: к рождению и воспитанию детей, к домашнему хозяйству; кроме того, женщина должна выполнять свою духовную и культурную миссию, поддерживать высокий моральный уровень отношений с мужчиной и сохранять немецкие культурные традиции и обычаи. Для подобных целей в рамках НСФ были организованы курсы молодых матерей, вспомогательные сестринские и другие подобные службы; женщины собирали деньги и одежду для благотворительных целей, на специальных курсах учились готовить блюда без мяса и жира, в целях экономии активисты НСФ пропагандировали переход на искусственные ткани. Кроме того, время от времени местные организации НСФ созывали женские собрания, на которых заезжие лекторы внушали местным дамам «правильное» самосознание. В программе бывали лекции на исторические темы (например, о роли женщин у древних германцев) или о местных поэтах, или о значении Нюрнбергских расовых законов. Поощрялось хоровое пение народных песен и традиционное рукоделие — предпочтение отдавалось вышиванию по старым крестьянским образцам^{756}. Весьма эффективной была «соседская помощь», организованная НСФ — в рамках этой акции домохозяйки добровольно брали на себя заботу о детях и домашнем хозяйстве работающих соседок и подруг; это помимо детских яслей НСФ, которые в 1940 г. посещало 644 тыс. детей до 6 лет^{757}. Также весьма эффективной и популярной была акция НСФ по сбору и ремонту поношенной и поврежденной детской одежды (у работающих матерей), помощь престарелым, создание и поддержка работы кухонь для бесплатного питания бездомных и стирка белья безработным^{758}.