Спасенье огненное (сборник)

…Новогородцы также времени от времени старались делать зло хлыновским поселенцам, именовали их своими беглецами, рабами и не могли простить им того, что они хотели жить независимо.

…сия народная держава сохранила свои древние уставы гражданской вольности» [2] .

Вятской общиной на некоторых исторических картах названа территория между реками Вяткой и Чепцой. На ее западной границе стоит старинный городок Котельнич, названный так новгородцами в начале XII века.

2

Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 3. Гл. 1.

Современники давали Вятской земле XVI века самые лестные отзывы, считали ее краем изобилия. Ходили буквально легенды: «В земле той поля великие, и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды… хлебов же всяких такое там множество, аки бы на подобие множество звезд небесных, тако же и скотов различных стад бесчисленное множество, и корыстей драгоценных, наипаче от различных зверей в той земле бывающих… не вем, где бы под солнцем больше было».

Вятские земли уже в XVI веке считались житницей и имели избыток зерна. Тоже не случайно. Здесь неплохая для северных широт земля и хорошие условия для землепашества: с севера вятскую землю прикрывают Северные увалы, а река Вятка и ее притоки текут с юга, принося драгоценное тепло. Ушкуйники нашли прямо-таки климатический оазис!

В городах Вятской земли существовали постоянные торговые заведения – лавки, ларьки, палатки, а также «торги» (рынки). Хлынов уже во второй половине XV века был крупным торговым и ремесленным центром, входившим в число пятнадцати крупнейших русских городов. Зажиточная была страна. Страна загадочная и совершенно необычная, верно что особенная для своего времени. Княжил ли там кто-то? Неизвестно, община и есть община – народная держава, ни много ни мало. Вообще без князей обходились. Доходили до Москвы имена воевод, предводителей разбойничьих – и только. Знаться Вятка ни с кем не зналась, а уж к себе не допускала никого. Выборными были все, вплоть до священства. По-моему, это единственный пример в истории подлинного народного самоуправления. И – процветания!

На чем могла «подняться» средневековая Вятка? Версия первая, наиболее известная, – грабеж. Вятка – разбойничье гнездо.

Речная война

Быстро исчезает след на воде…

Вятка (Хлынов) была основана речными разбойниками. Так гласит Вятская летопись. В московских летописях упоминания о вятичах часто нелицеприятны. Разбойники-де они, безверные и самоуправные. Особо порицали вятских ушкуйников, называемых речными разбойниками. Ужас наводили ушкуйники на все речные пространства, стремительно подлетая к берегу на больших плоскодонных лодках – ушкуях.

Когда начались походы новгородской вольницы – ушкуйников? Разные есть сведения. От века XI до XIII. Большой поход датируется 1320 годом во время войны Господина Великого Новгорода со шведами. Дружина Луки Варфоломеевича на морских ушкуях прошла Северной Двиной, вышла в Белое море, а затем в Северный Ледовитый океан и разорила область Финмарнен, располагавшуюся между южным берегом Варангер-Фьорда и городом Тромсе. В 1323 году, пройдя тот же путь, ушкуйники напали на соседнюю с Финмарненом северонорвежскую область Халогаланд. Эти набеги внесли свою лепту в войну, и шведы заключили с Новгородом компромиссный Ореховецкий мир. Однако в 1348 году они вновь напали на Новгородскую республику. Король Магнус обманом захватил крепость Орешек. В ответ на следующий год последовал морской поход ушкуйников к берегам той же провинции Халогаланд, в ходе которого был взят сильно укрепленный замок Бьаркей.

Ушкуй как новый тип корабля был создан на новгородчине. Название, возможно, произошло от наименования полярного медведя – ушкуя. Это название существовало у поморов до XIX века. Часто ушкуи украшались головами медведей. Так, в новгородской былине в описании корабля Соловья Будимировича сказано: «На том было соколе-корабле два медведя белые заморские». Речные и морские суда называли еще стругами. Энтузиасты воссоздают облик ушкуя на основании обрывочных сведений археологов, анализа других судов Северо-Запада России, собственного опыта конструирования и фантазии. Ушкуй – легкая и простая в изготовлении весельная плоскодонная лодка на 20–30 человек. Не использовались никакие металлические детали, только дерево. Отсюда – полная потаенность места создания ушкуев: послал мужиков-плотников с топорами – и все! Нос и корма ушкуя имели одну и ту же форму, поэтому его было легко втащить на берег, а при необходимости – умчаться с места событий без разворота.

«Ушкуй строился из сосны, причем использовался лес с естественным изгибом. Киль его вытесывался из одного ствола и представлял собой брус, поверх которого накладывалась широкая доска, служившая основанием для поясов наружной обшивки. Она скреплялась с килем деревянными стержнями (гвоздями), концы которых расклинивались. Балки, образующие носовую и кормовую оконечности корабля, делались прямыми и устанавливались вертикально или с небольшим наклоном наружу, причем носовая была выше кормовой. Они соединялись с килем кницами (угольниками для жесткого соединения элементов набора корпуса судна, примыкающих друг к другу под углом), вырезанными из ствола дерева с отходящей под углом толстой ветвью. С наружной обшивкой и первыми шпангоутами штевни скреплялись горизонтальными кницами, причем верхняя одновременно служила опорой для палубного настила, а нижняя размещалась на уровне ватерлинии или чуть выше. Опруги (шпангоуты) состояли из «штук» (деталей) – толстых веток естественной погиби, стесанных по поверхности прилегания к обшивке, со слегка снятой кромкой на стороне. В средней части судна опруги состояли из трех частей, а в оконечностях – из двух. Морские ушкуи (в отличие от речных) имели плоскую палубу только на носу и корме. Средняя часть судна (около трети длины) оставалась открытой. Грузоподъемность их составляла 4–4,5 тонны. На внутреннюю обшивку опирались шесть или восемь скамей для гребцов. Благодаря малой осадке (около 0,5 м) и большому соотношению длины и ширины (5:1) судно обладало сравнительно большой скоростью плавания. Как морские, так и речные ушкуи несли единственную съемную мачту, располагавшуюся в центральной части корпуса, с одним косым или прямым парусом. Навесных рулей на ушкуи не ставили, их заменяли кормовые рулевые весла.

Киль был широким и плоским. Одинаково изогнутые носовая и кормовая балки соединялись с килем деревянными гвоздями или в потайной шип. Корпус набирался из тесаных досок. Первый пояс обшивки крепился к килю такими же гвоздями, остальные сшивались между собой ивовыми прутьями с креплением к штевням нагелями. Верхний пояс обшивки был толще остальных примерно в полтора раза. Цельногнутые опруги монтировались в уже готовый корпус и прибивались к наружной обшивке только деревянными гвоздями. Внутренняя обшивка не была сплошной: по днищу в виде елани свободно лежали доски, чуть выше скулы шел внутренний пояс (толщиной, как и наружная обшивка), на который опирались скамьи для гребцов, а верхний пояс находился на уровне последнего наружного и крепился к опругам гвоздями. Толщины внутреннего и верхнего поясов были равными с соответствующими наружными. Планширь (деревянный брус с гнездами для уключин, идущий вдоль борта лодки и прикрывающий верхние концы шпангоутов) отсутствовал. В зазор между обшивками вставляли клинья-кочети, которые служили опорами для весел. Утолщенные последние пояса наружной и внутренней обшивок обеспечивали достаточную прочность борта при возможном абордаже или при перетаскивании ушкуя через переволоку.

Ушкуй (реконструкция)

Речной ушкуй имел длину 12–14 метров, ширину около 2,5 метра, осадку 0,4–0,6 метра и высоту борта до 1 метра. Грузоподъемность достигала 4–4,5 тонны. Укрытий ни в носу, ни в корме на нем не было. Благодаря симметричным образованиям носа и кормы ушкуй мог, не разворачиваясь, моментально отойти от берега, что приходилось часто делать при набегах. При попутном ветре ставили мачту-однодревку с прямым парусом на рее. Для его подъема верхушка мачты снабжалась нащечинами. Простейший, без блоков, такелаж крепился за скамьи, а носовая и кормовая растяжки – на соответствующих оконечностях».

С ушкуйниками ходили лучшие новгородские воеводы. В летописях, легендах и народной памяти остался предводитель ушкуйников – Анфал Никитин. Ему приписывают организацию грандиозных походов на сотнях ушкуев в начале XIV века. В 1363 году ушкуйники с воеводами Александром Абакуновичем и Степаном Ляпой во главе вышли к реке Оби. Здесь рать раз делилась: одна часть пошла воевать вниз по Оби до самого Ледовитого океана (Студеного моря), а другая – гулять по верховьям Оби на стыке границ Золотой Орды, Чагатайского улуса и Китая. По масштабам их путешествия не уступят путешествиям Афанасия Никитина и Марко Поло. Жаль, остались незаписанными!

В 1366 году новгородские бояре Осип Варфоломеевич, Василий Федорович и Александр Абакунович громили караваны на Итиле. Ордынские войска опять оказались бессильными перед ушкуйниками, и хан Золотой Орды обратился за помощью к своему подданному московскому князю Дмитрию Ивановичу (будущему Донскому). Дмитрий шлет грозную грамоту в Новгород. Отвечают: «Ходили люди молодые на Волгу без нашего слова, но гостей (купцов) твоих не грабили, били только басурман».

Ушкуйники имели первоклассное вооружение, это были профессиональные бойцы. Они имели панцири – чаще всего кольчуги из рубленых из стального листа колец (байраны, или боданы), делали и комбинированные панцири (бахтерцы), в которых между колец вплетались стальные пластины.