Спасение 6-го

– Да.

– Тогда почему ты не кричишь на меня?- Я покачал головой в затуманенном замешательстве. – Я перестал пытаться, Моллой. Я больше не могу пытаться. Почему ты не выгоняешь меня?

– Потому что ты можешь себя не любить, но я люблю. Я люблю тебя достаточно для нас обоих, - прошептала она, сжимая мой член в своей руке. – И если то, что ты здесь со мной, означает, что ты вне улиц и в безопасности, то это то, что я собираюсь сделать.

И когда она опустилась на меня, реальность того, что я сделал с этой девушкой, ударила меня, как гребаный разрушительный мяч.

Я был в гребаном беспорядке.

Почти так же сильно, как тот придурок, который стоял передо мной, когда я спустился вниз в четверг, только что приняв душ и готовый встретиться с Моллой на свой день рождения.

Не, подумал я про себя, наблюдая, как он обхватил мускулистой рукой руку моей матери и прижал ее к холодильнику, я бы никогда не стал таким же беспорядочным, как он.

Я видел, как они ссорились, стоя в дверях кухни, но в отличие от каждого другого раза, когда я видел, как он грубо обращается с ней, у меня просто не было сил бороться с ним.

Или у меня просто не хватило сил, уныло подумал я, заставляя себя копать глубже и выполнять свой долг. Я должен был защитить женщину, которая родила меня, от мужчины, который был ответственен за пятьдесят процентов моего генетического состава.

– Отойди, - предупредил я, вставая между ними и заставляя его отпустить ее руку.

Мама велела полицейскому убежать на другую сторону кухни, но что еще более шокирующе, папа не нанес удара.

– Мы просто разговаривали, - сказал он, предлагая мне редкое объяснение своего дерьмового поведения.

Я вдруг понял,что он опасается меня.

– Мне все равно, - Мой тон напоминал то, что я чувствовал, плоский и пустой, когда я заставил его отойти в сторону, когда рывком открыл холодильник. – Держи свои руки при себе, и мы будем в порядке.

Сунув руку в холодильник, я схватил банку кока-колы с верхней полки и быстро открыл ее, чувствуя сухость во рту и зуд. – Я ухожу сегодня вечером, - добавил я между глотками. – Не знаю, когда я вернусь.

– Как тебе будет угодно, - ответил папа, пожав плечами, и направился к чайнику.

Итак, он снова в деле, подумал я про себя, наблюдая, как он готовит чашку кофе. Я даю ему неделю.

– Ага, - был мой ответ, когда я осушил банку и быстро потянулся за другой, чувствуя внутри себя неутолимую жажду.

– С кем ты встречаешься? – Спросила мама, возвращаясь на свое обычное место за столом. – Ты идешь прямо сейчас? Потому что мы с твоим отцом хотели поговорить с тобой о нескольких вещах.

– Друзья, и да, я ухожу сейчас, - решительно повторил я.

– Просто сядь и поговори с нами несколько мину”, - уговаривала она, выдвигая ногой стул. – Пожалуйста, Джоуи.

Напрягшись, я смягчился и подошел к столу. – Что?

– Сядь.

– Отлично. Я сижу. Что теперь?

Она взглянула на моего отца, который подошел и занял место во главе стола, напротив нее. – Твоя мама беспокоится о тебе.

Я пожал плечами. – Хорошо.

Он продолжал помешивать кофе, пока говорил: – Думает, тебе нужна консультация или что-то в этом роде.

Мама тяжело вздохнула. – Тедди.

– Что?- Папа бросил чайную ложку и сделал глоток из своей чашки. – Ты знаешь, как я отношусь к такого рода вещам, Мэри.Молодой парень в порядке. Он немного расправляет крылья.

– С героином!- Мама заплакала, а затем повернулась, чтобы посмотреть на меня. – Я знаю, что ты делаешь. Я знаю, и я хочу, чтобы ты прекратил прямо сейчас, ты слышишь меня, Джоуи? Я хочу, чтобы ты прекратили это!

– Хорошо.

Она моргнула, глядя на меня. – Хорошо?

– Да.- У меня дрожали руки. Все болело до такой степени, что я, блядь, едва мог дышать. Мне нужно было выбраться из этого дома. Мне нужно было вырваться из мира, в который я был брошен. – Как скажешь, мама.

Ей было все равно.

Ей было наплевать на меня.

Все, на что я был годен, это держать оборону.

За то, что несли это бремя.

За то, что снял груз с ее плеч.

Ей было все равно, и от этой концепции мне захотелось содрать кожу с костей.

Моей собственной матери было на меня насрать.

Черт возьми, мне было похуй на себя.

Но я заботился о тех детях, которые провели большую часть своей жизни, съежившись в своих кроватях.

Да, я очень заботился о них.

Нить, которая связала нас вместе, от сердец моих братьев и сестер к моему, была настолько сильной, что привязывала меня к этому дому.

Это держало меня в ловушке.

– Теперь видишь, Мэри?-Папа одобрительно кивнул. – Молодой парень в порядке.

– Он не в порядке, Тедди, - сказала мама умоляющим тоном. – Один взгляд на его глаза, и ты можешь сказать, что его даже сейчас нет с нами!

– Он сидит здесь, не так ли?

– Ты знаешь, что это не то, что я имею в виду.

– Теперь я могу идти? – Спросил я, переводя взгляд с них двоих.

– Я не хочу, чтобы ты выходил, - сказала мама, теребя губу. – Я не думаю, что это хорошая идея.

– Ради всего святого, Мэри, - огрызнулся папа. – Он собирается отпраздновать свое восемнадцатилетие. Не будь такой занозой в заднице.

– Но я просто думаю…

– Тогда перестань думать, - отрезал папа. – Это тебе не подходит.

– Подожди!- Мама позвала меня, когда я встал и направился к двери. – Есть еще кое-что, что мы хотели тебе сказать

Напрягшись, я повернулся к ним спиной и ждал, чтобы услышать то, что, как я знал в глубине души, собиралось сорваться с ее губ.

У моего отца всегда была причина быть на взводе, и обычно это заканчивалось речью «нам нужно тебе кое-что сказать».

Я закрыл глаза и ждал, когда мой мир разлетится на куски вокруг меня.

– У нас будет еще один ребенок, - сказала мне мама.