Спасение для лжепринцессы

Потянув провожатых за собой, я вышла на улицу, ведущую к нашей девятиэтажке, прямо мимо судьбоносной мусорки. До боли знакомый двор встретил пустотой и темнотой. Правильно, холодно уже и поздно, судя по всему. Повезло. Днём родители были бы на работе.

Позвонив в домофон, услышала мамин голос:

— Да?

— Мам, это я, Лиза. Открывай!

— Лиза? — шокированно прозвучало с той стороны, и на секунду всё замерло, а потом раздалось громкое: — Петя, это Лиза!

— Лиза? — раздался папин голос. — Лиза?!

— Вы дверь-то откройте! — подсказала я.

— Ой!

Дверь запищала и открылась, а мы наконец вошли в подъезд.

Рядом с тремя рослыми вилерианцами я чувствовала себя в полной безопасности, поэтому в неосвещённый предбанник прошла, не вздрогнув. Сверху уже распахнулась дверь в квартиру, и раздались торопливые папины шаги.

Я побежала ему навстречу, а затем чуть не сбила с ног на лестничном пролёте.

— А это кто? — шокированно спросил папа, видя троих амбалов за моей спиной. И это он ещё их цвет волос не разглядел в полумраке подъезда.

— Это мой муж и его братья. Я вас познакомлю.

— Муж… — пробормотал папа, неверяще глядя мне за спину.

— Муж — это я, — с сильным акцентом заявил Мейер и улыбнулся.

Папа вздрогнул. Ну да, я-то уже привыкла, а со стороны…

— Мейер, не улыбайся, ты пугаешь папу, — зашипела я по-вилериански, и муж сразу же подчинился, но стало только хуже.

Папа вздрогнул второй раз, на этот раз потому, что Мейер сделал серьёзное лицо.

— Идём наверх, — потрясла я папу за плечо. — Мне вам очень много нужно рассказать.

— Петя, ну где вы? — уже звала мама, и я кинулась поскорее её обнять.

В тесном коридоре встреча прошла бестолково, слезливо и хаотично. Мы все пихались, задевая друг друга, сёстры принялись реветь, особенно Фрося. Мама утирала глаза кухонным полотенцем и причитала:

— Господи, Лизонька, мы уж и не чаяли…

И откуда это прорезалось? Так всегда говорила бабушка. Мама за прошедшие на Земле полгода сдала, а отец почти не изменился, только щетина на подбородке поседела окончательно.

Нас четверых усадили в зале, выдали кружки с чаем и принялись расспрашивать. Я рассказала слегка (ладно, не слегка, а очень сильно) отредактированную версию своих приключений под горящими прожекторами взоров сестёр. Особенно яро таращилась Женька, но не на меня и даже не на Мейера, а на Миталя.

— А с глазами что? — всхлипнув, спросила мама.

— Это магия. У меня теперь тоже магия есть, — я хотела показать простейший фокус, но силу не рассчитала, и вместо маленького огонька от руки взметнулся ревущий факел, который быстро затушил Мейер.

— Ненаглядная, лучше нет, — чуть виновато улыбнулся муж, и папе снова поплохело. — Возьмите спасибо за ваша дочь и подарок!

— Что взять? — испугалась мама и прижала ладони к груди.

Мейер тем временем поставил сумку на стол, и тот жалобно скрипнул под её весом.

— Подарок! Золото. И спасибо. Лиза — очень хороший.

— А вы с ней не очень близко знакомы, да? — фыркнула вдруг Женька.

— Тсс! — шикнула я. — Потом сюрприз будет.

— Слушай, Лизок, а вот этот голливуд справа от тебя, он кто? — заговорщически наклонилась ко мне она.

— Он брат Мейера.

— Ага… — протянула Женька, и в её глазах вспыхнул лукавый огонёк. — Дорогие гости, а вы к нам надолго? — вдруг громко спросила она.

— Вообще нет, — нахмурилась я.

— Ага… — протянула сестра. — Ева, вставай. Пойдём гостям показывать наш мир. Они, небось, ни шаурмы не ели, ни по набережной не гуляли. Считай, что и не жили.

— Жень! — возмутилась я.

— А что сразу «Жень»? Ты давай, пока родителей с мужем знакомь, а мы пойдём пройдёмся, — поднялась нахальная сестрица из-за стола.

— Ну да, тесно сидеть тут, — неожиданно поддержала её Ева. — Мы недалеко. Что с нами будет-то?

Положим, с сёстрами точно ничего не будет, их если кто и похитит, то вернут обратно и ещё приплатят, чтоб забрали. Особенно Женьку. Я скорее за двух неготовых к нашему миру вилерианцев волновалась. Одеты они, конечно, нейтрально, но видок у них всё равно был странноватый. Но Кларас уже поднялся на ноги со словами:

— Мне нравится идея ходить гулять, изучать мир.

Ему русский дался лучше всего, а на Землю он хотел попасть уже давно.

— Ладно, идите. Только ненадолго… — вдруг согласился папа.

Спустя пару минут их уже не было, а мы остались.

— Мама, папа, — поднялась я с места и обняла их обоих, и даже мелкую захватила. — Как же я скучала!

Мы проговорили всю ночь, а утром пришлось возвращаться на Вилерию. Первая вылазка в незнакомый мир всегда ограничена по времени регламентом.

Но глядя на хитрую улыбку Миталя и довольное лицо Клараса, я точно знала: она была не последней.

Эпилог третий

— Лиза, что случилось? — кинулся ко мне Мейер.

Я даже не заметила, как муж вернулся с фабрики. Стоило сыну уснуть, пошла хоронить несчастную птицу и теперь сидела под деревом, оплакивая её. Мейер опустился на траву рядом со мной и крепко сжал в объятиях.

— Я-а-а… птицу убила-а-а… — прорыдала я, уткнувшись в грудь мужа.

Слёзы душили. Я чувствовала себя просто ужасно. Ну что такого произошло-то в самом деле?

— Какую птицу? Ты сама не ранена?

— Нет, — всхлипнула я. — Фрай спустился с крыльца в сад, в руке котлета. Ну ты знаешь, что отобрать котлету нереально, тут же слёзы сразу. Да и ходит он с ней лучше…

Наш с Мейером первенец только месяц назад начал делать первые шаги, и с тех пор я только и успевала, что бегать за ним следом. Сад интересовал его сильнее всего. Там же столько всего нельзя облизывать!

— Это потому, что он когда идёт, то за котлету держится. Мы же уже обсуждали, — погладил муж меня по голове. — Так что случилось-то?

— Он шёл… с котлетой… а там птица… — шмыгнула носом я, — этот фугл здоровенный. Он, наверное, котлету хотел отобрать. Не знаю. Ребёнка-то он не утащит. Просто налетел, крыльями захлопал, вот я и жахнула в ответ магией. Сама не поняла, как. Плетёным заревом, как Полин учила.